Екатерина Белецкая - Насмешники. Дело тел

Дальше события закрутились еще быстрее, и вскоре Фадан вообще потерял счет времени и способность удивляться. Он, по наивности, в дороге думал, что их посадят в каком-нибудь зале или комнате (как это было с драконами) и будут степенно расспрашивать обо всем подряд, но не тут-то было. Спрашивали в разных странных местах, разные странные разумные, и вопросы тоже были, с точки зрения Фадана, какие-то странные.

Сколько рауф с вашей планеты смогли бы воспринять информацию о вашем прибивании здесь и поверить вам? Один из десяти? Из ста? Из тысячи? Ни одного? Какая система впрыскивания топлива была у вашего фургончика? Какие слова из вашего языка кажутся вас странными или искаженными? За что вы могли бы убить, если бы пришлось это делать? С какого возраста ваши дети начинают учиться? Какую одежду предписано носить женщинам? Гермо? Мужчинам? У себя вы были историком, какие события, происходившие на планете за последнюю тысячу лет, вы могли бы выделить, как ключевые? Ваша мама вышла замуж добровольно или по принуждению? Вы когда-нибудь ели мороженое? Из чего оно было сделано? Какого цвета земля в Шенадоре? А рядом с Шенадором? Сколько детей вы бы хотели иметь? Из какого материала у вас делаются емкости для воды? Для художников существуют запрещенные темы? А для музыкантов? А что запрещено, и чем обусловлен запрет? Как вы назовете насекомое, которое село вам на руку и укусило? Телефон и комп — это одно и то же устройство, или разные? Цвета неба, солнца, облаков у вас имеют названия с неприличными синонимами? А что имеет такие названия? Триединого рисовать разрешено или запрещено? Ах, никто не знает, как он выглядит, поэтому его не рисуют? Если бы вы хотели оскорбить другого рауф, как бы вы это сделали? Какую еду вы любите больше всего, и согласились бы есть каждый день? Вы когда-нибудь давали имена или прозвища неодушевленным предметам? Как часто вы убираете пыль в доме? Что из вещей может быть желтого цвета, а что категорически не может?

Вопросов было столько, что Фадан вскоре окончательно потерялся. Бонни, Аквиста, Шини, и Бакли тоже спрашивали, но, кажется, вопросы им задавали чуть-чуть другие — Бонни почему-то рассказывала про полисов, а Бакли, против его собственных ожиданий, говорил на кулинарные темы, в которых откровенно «плавал». Аквисту и Шини пришлось хуже всего — с ними уже второй час разговаривала большая синяя ящерица, которая требовала от обоих ответы на такие вопросы, что слушать стыдно. Ответы получались еще более стыдными, потому что в вопросах этих и Шини, и Аквист были, что называется, ни в зуб ногой.

Хорошо еще, что Теви всё время находилась где-то поблизости, и как-то умудрялась исполнять просьбы, которые никто даже вслух произнести не успевал. Например, она могла в нужный момент подсунуть в руку стакан воды (точнее, не воды, а чего-то, больше похожего на крепкий лхус), дать салфетку, попросить прерваться на пару минут, чтобы выйти в туалет. Теви опрашивающие разумные почему-то слушались.

Потом наступило время опроса «мертвых», и Фадан с компанией растерялись окончательно — судя по этим вопросам, история Равора-7 была куда длиннее и трагичнее, чем они вообще могли себе представить.

Например, те же мегалиты — Шеф и остальные отлично знали про их происхождение, и охотно рассказали о строителях и времени постройки. Про назначение сооружений они тоже были в курсе, равно как и про то, что эти сооружения по сей день содержались Остроухим. Точнее, он следил за тем, что было под ними, а то, что осталось от надземной части, его мало интересовало.

Чего только не было в настоящей истории Равора-7 до того, как он попал в «шляпу»! Войны, долгие периоды мира и расцвета, могущественные цивилизации, торговля; долгое время бедный Равор-7 был, оказывается, культурным и научным центром в огромной плеяде миров, про которые никто из его нынешних обитателей никогда не слышал; были и спады, и долгие затишья, цивилизации сменяли друг друга… к концу того, что рассказывали Шеф и Ана, команда сидела, как зачарованная, не в силах произнести ни слова.

Напоследок опрашивающие принялись за главную программу имитатора, но тут Фадана и остальных постигло разочарование: это был не разговор вовсе, а примерно такая же световая феерия, которую Фадан видел на Тарораге. Программу спрашивали не словами, и отвечала она не словами тоже. Ничего непонятно, но безумно красиво: разноцветные всполохи, световые ленты, звездочки, бесконечные вспышки золотого, синего, алого цветов. Серия вспышек и всполохов — вопрос. Другие вспышки — ответ. Раз за разом, час за часом…

Наконец, всё кончилось. Но что оно кончилось, команда сообразила только тогда, когда Теви всунула каждому в руку по стаканчику с едко пахнущей жидкостью, и велела «приходить в себя и вставать».

— А сколько времени прошло? — Фадан вдруг сообразил, что ему хочется пить, есть, спать, и что у него ужасно болят глаза.

— Сутки, мы немного задержались, — объяснила Теви. — Вставайте, нам нужно обратно на корабль. Пришел вызов, надо торопиться.

— Какой вызов? — не понял Аквист.

— С Тарорага. Нас срочно требуют обратно, — Теви выглядела встревоженной. — Здесь всё хорошо, информацию вы подтвердили в полном объеме, и…

— И выглядели при этом идиотами, — пробормотал Шини. Ему до сих пор было стыдно за ответы, данные синей ящерице.

— Отнюдь, — парировала Теви. — Очень хорошо выглядели. Вставайте, вставайте! На корабле отдохнете.

— А где мы хоть были-то? — требовательно спросил Бакли. — Что это вообще за место такое?

— Координационный центр. Вас опрашивало полторы сотни специалистов, которым требовалось убедиться в том, что вы не мистификаторы, не представители враждебных организаций, не биониклы, не имитации… ну и так далее.

— Убедились? — с неприязнью спросил Аквист.

— Убедились, — кивнула Теви. — К Тарорагу уже вышел первый флот. А нам нужно следом за этим флотом, обратно. Бегом!

— Слушай, когда он спросил, в какой одежде у нас принято проводить вторую ночь с… мужчиной, ты ему чего сказал? — шепотом спросил Аквист.

— Сказал, что не знаю, — ответил Шини тоже шепотом.

— А он?

— А он спросил, почему не знаешь.

— А ты?

— А я ответил — откуда мне знать, я никогда не проводил, — Шини покраснел. — Ужас какой-то. Первый раз в жизни мне почему-то стало стыдно за то, что я гермо.

— Мне тоже, — Аквист передернул плечами. — Ужасно. Я до этого про это… ну, про это… как-то вообще не думал. Вот про девушек думал.

— Про Бонни, — подсказал Шини. Аквист кивнул. — Я тоже думал. А про развязку нет. Как-то мне не по себе от этого разговора, — признался он. — Этот ящер синий, он меня словно догола раздел и наизнанку вывернул. И дал мне понять, что я… какой-то плохой, что ли… кошмар…