Екатерина Белецкая - Насмешники. Дело тел

— ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ, ТВАРЬ?!

Пространство вокруг Бонни сворачивалось и исчезало, схлопывалось, всё быстрее и быстрее; мимо нее со страшной скорости скользили по воздуху призраки предметов, машин, живых существ, всё это скручивалось в воронку, съеживалось, сжималось, и…

…и, наконец, наступила полная темнота и тишина.

Точно такая же, как была в самом начале.

— Вот и всё, — констатировала невидимая Ана.

— Что — всё? — испуганно спросила Бонни.

— Коробку держи, — утомленным голосом попросила Ана. — Покрепче. Этот треклятый демиург — наше главное вещественное доказательство.

— Ана, а где все остальные? — сообразила Бонни. — Они живы?

— Надеюсь. Вели модулю включить освещение, и пойдем, поищем. Скорее всего, они где-нибудь неподалеку.

Берта закрыла блокнот, оглянулась — оказывается, Ит уже давно дремал, сидя на соседнем стуле. Пакет с едой и питьем он положил на тумбочку, и, кажется, в пакете что-то протекло… идиот, ну и зачем ты купил мороженое?

— Эй, — позвала Берта. — Эй, соня, подъем!

— А? Чего? — Ит поднял голову. — Они уже приехали?..

— Никто никуда не приехал, — объяснила Берта. — Все еще ждем.

— А зачем было меня тогда будить? — Ит поморщился. — Опять башка болит, чтоб её…

— Про башку не знаю, а вот про то, что тут написал, я бы поговорить все-таки хотела, — Берта протянула ему блокнот. — Как-то не очень хорошо, ты не находишь?

— Нехорошо. Зато правдиво, — пожал плечами Ит. — Малыш, я просто вспомнил, как когда-то общался с подобными сущностями. Я же их видел, как вот тебя сейчас. Морока, который таскал внутри себя женский труп. Железную голову во время реакции Блэки. Мастера Червей. Поверь мне, они не были милыми существами, и они всегда играли грязно. Очень грязно.

— Но дети… — Берта нахмурилась. — Ведь эту твою писанину прочтут девчонки, Ит. Я бы не хотела, чтобы у них…

— Формировалось такое вот отношение к детям? — Берта кивнула. Ит усмехнулся. — А я хочу. Знаешь, чего я хочу?

— И чего же?

— Чтобы никто не смог их поймать вот на этот крючок. Никто, понимаешь? Ни Санкт-Рена, ни Терра-ноль, ни любимый человек, ни обстоятельства.

— На какой крючок? — не поняла Берта.

— На физиологию, — Ит отвернулся. — На ту физиологию, после которой ты сам себе перестаешь быть хозяином. А становишься — рабом. В том числе — и системы тоже.

— Как мать двоих детей я тебе могу сказать, что я с тобой не согласна, — покачала головой Берта. — Но как твоя жена я тебе скажу — да. При всей моей любви — это крючок. Капкан. Причем капкан смертельный. Ит, что там капает из пакета, а?

— Мороженое, — убито ответил Ит. — Подожди, дай я сам…

Минут пять ушло на то, чтобы отделить не пропавшее содержимое пакета от пропавшей части, потом Ит снова сходил в магазин, и принес еще мороженого, и водички в картонном пакете, чтобы помыть руки; а потом они сидели вдвоем на роскошной ореховой кровати в тени высотки, и «со вкусом, с толком, с чувством, с расстановкой» если прекрасное черносмородиновое мороженное, которое только на Терре-ноль в Москве и можно купить. И нигде больше.

— В одном ты, к сожалению, прав. Девяносто процентов новородивших баб превращаются в совершеннейшие валенки, — констатировала Берта. — Я помню свои первые попытки погулять с коляской после рождения Дашки. Да уж…

— А ты думаешь, я, когда гулял, просто так постоянно менял маршруты? — развел руками Ит. — Мало того, что каждую прогулку выпасало пяток агентов, так еще и эти бабы с кульками… моей первоочередной задачей было уберечь Дашку, а затем и Верку, от их сюсюканий и хрюканий. По мне, так это всё издевательство над детьми.

— Ты прав. Но, Ит, может быть стоит хотя бы немножко смягчить этот текст? — попросила Берта. — Ну хоть чуть-чуть?

— Нет, не стоит, — Ит отрицательно покачал головой. — Из песни слов не выкинешь. Прости.

— Пап, так куда мы едем?

— Не скажу.

— Ну, пап…

— Даша, не вредничай. Не скажу.

— А все-таки?

— Ну, сначала мы едем гулять и ждать маму и Фэба, — сдался Ит. — Ты же любишь Пресню?

— Люблю, — пожала плечами дочь. — Там уютно… а зачем там гулять?

— Ну… так. По сторонам посмотреть, туда, сюда.

— Пап, да объясни ты толком! — Даша топнула ногой. — Я ненавижу, когда ты говоришь загадками!

— Ну, хорошо, — вроде бы сдался Ит. — Мы едем гулять. На Пресню.

— Зачем? — Даша вопросительно посмотрела на него.

— Я же сказал — гулять.

— А если честно?

Катер подходил к причалу, замедляя ход. Люди потянулись на нижнюю палубу; молодой матросик ловко пробирался между ними — швартовать. Ит и Даша не торопясь спустились вниз, выходящих было много, и торопиться сейчас не имело смысла.

— День-то какой замечательный, — улыбнулся Ит. — Правда?

— Пап, а если серьезно?

— Я серьезен, как никогда. Последний раз я таким серьезным был во время увольнения из кремлевки. Ты, кстати, вещи собрала?

— Собрала, — кивнула Даша. — Сколько у нас времени?

— Часа полтора-два, — пожал плечами Ит. — А что?

— Может, в зоопарк сходим? Сто лет не была в зоопарке. И неизвестно, когда в следующий раз буду, — Даша погрустнела. — Помнишь пони, которого звали Руслан?

— Помню, — улыбнулся Ит. — И как вас с Верой катали в тележке, помню. Наверное, там его уже нет. Он старенький был. Стоит ли заходить?

— Не хочешь?

— Не очень. Понимаешь, звери… они там в клетках, — Ит отвернулся. — Не слишком приятные ассоциации, если честно.

— Официальная? — нахмурилась дочь.

— Конечно. Ты же умница у меня, всё понимаешь.

По деревянным мосткам они сошли на причал, затем поднялись на набережную. Люди расходились в разные стороны, а они остались стоять. Просто стояли и смотрели, как отходит от причала легкий катер с полосатым летним тентом над верхней палубой.

— Сложно было бы не понять. А меня почему-то не смущали никогда эти клетки. И звери, которые там живут… они ведь на воле выжить уже не сумеют, — Даша задумалась. — Но если ты не хочешь в зоопарк, то не надо. Хватит с тебя клеток. Особенно после кремлевки. Вот если честно, пап, оно того стоило? Четыре с лишним года такой пытки?

— Стоило, — заверил Ит. — И как раз сегодня ты узнаешь, почему стоило. Слушай! — оживился он. — Если не в зоопарк, давай в планетарий? Будний день, все на работе… за билеты, если что, доплачу. Пошли?

— Планетарий? Мне давно не десять лет, — покачала головой Даша. — И даже не пятнадцать. Я не настолько наивна, чтобы…