Александр Протасов - Планировщик задач (СИ)

— Каролина, та девочка, ваша работа? Почему с неё, тогда, колбасу не сделали?

— То был ребёнок, а я человек верующий, и был против, детей трогать большой грех! Но, не усмотрел! За ним попробуй усмотри, — сказал он о Филиппе, словно о шальном коте, — а когда он это натворил, пришлось заметать следы.

— Колбасу бы и сделали, и никаких следов, — напирала Джина, в надежде побольше узнать информации.

— Я же сказал. детей трогать большой грех!, — разозлился Мэтью, и в тот же время, с него как будто сняли маску, и он в очень приподнятом настроении добавил — А вот с тебя, колбаска, будет высшего сорта полу-копчённая, по четыреста семьдесят грамм в упаковке — «Готфильдская».

У Джины сразу сменилось настроение и суровая реальность, неподъёмным грузом легла на её плечи, Сработало чувство самосохранения, и она опять задёргалась как тот червяк на крючке, но это было сделано инстинктивно и к ожидаемому результату не привело — привязали её на совесть.

— Подёргайся! Подёргайся, и вообще, советую моего сына не злить, а то испытаешь то, что испытал он, и я ещё помогу.

— Ты такой же больной, как и он, Ещё и верующий, И во что ты интересно веруешь в святую сыро-копчённую, или трёх дневную варёную?!

— Ты мою религию не трогай! Поживи с моё потом узнаешь.

Дверь громко распахнулась и ввалился Филипп, который пыхтя тащил что — то большое и тяжёлое, На его носу точила кровавая повязка бинты крест на крест, через всю голову, держали эту марлю, Сейчас он походил на героя из комиксов без ушей — да ещё, с этой повязкой на пятаку, Джина попыталась улыбнуться, но это только принесло боль.

— Что ты наделал?! Придурок! Это же твоя мать, — с слезами на глазах промолвил Мэтью.

Филипп кинул окровавленное тело Жозефины посреди погреба и подойдя к Мэтью сказал:

«Эта старая дура, собиралась маяковать в полицию, Совсем с ума вышла!», — и сделал ещё более комичную гримасу.

Мэтью плача подошёл до тела женщины и стал на колени.

— Жозефина, прости его, Он не ведает что творит, Это всё они виноваты! Они!… Они!…, — и потыкал пальцем в сторону Джины, — Но он наш мальчик, и я о нем позабочусь, Обещаю, его им я не отдам, не отдам!…, — и стал бормотать что-то невнятное.

— Так, ты, козел набожный! Давай вставай, и помогай, слюни тут распустил бу-бу-бу, бу-бу-бу!, — кривлял его Филипп.

Мэтью вытер слезы рукавом и под мощный хват Филиппа за воротник — встал с пола, потом они вдвоём кинули массивную Жозефину на разделочный стол; тело с большим грохотом плюхнулось на металлическое покрытие.

— Сейчас, значит с этой разберёмся, а невесту я оставлю на завтра, Ты! Иди и готовь оборудование!

Мэтью утирая слёзы, молча вышел с подвала — захлопнув за собой дверь, И в тот миг, в руках его сынка, сверкнуло лезвие мясницкого топора.

Большое и рыхлое тело Жозефины, напоминало свиную тушу, что привезли с бойни на разделку, Хотя некоторое время назад, это была беспредельно чувственная мать, которая была готова в любой момент отдать жизнь, за своё любимое чадо, Джине сразу вспомнилось как она его защищала, и всё это, не укладывалось у неё в голове.

Кто следующий?

Филипп со знанием дела, начал разделывать тело матери, Хруст ломающихся костей, с приглушенным отзывом по мозгам, наполнил помещение; брызги плоти вперемешку с кровью, летели по сторонам, Странное чувство будто всё это не на самом деле, а на грани сна и яви, посетило Джину, После всего пережитого, даже её страх приобрёл не столь выраженное очертание «Не ужели это не сон, и я буду следующая?», — спросила она сама у себя в мыслях, и тотчас потеряла сознание.

Лёгкая музыка, наряду с комфортной обстановкой дорогущего бара, в центральной части Тронплекса — хоть немного, разбавила напряжённую обстановку, Джек раскинулся на кожаном диване и под дрыганье, соблазнительных девиц на подиуме — поцеживал, так полюбившийся ему, тот самый «Цезарь».

Беседа с прокурором, сильно возбудила его воображение, и то что недавно казалось непостижимым, теперь было совсем рядом какой-то, пускай любой промежуток времени — и он опять на любимой службе, И не имеет значения сколько ждать — главное, что зелёный свет для него включён и в скором времени он снова будет на страже интересов, своей нации бороздить просторы вселенной.

Сильвер заказал множество, дорогих закусок, и с чувством собственного достоинства, оттягивался по полной программе — повод для этого был лучше не придумать, и под такое настроение — денежные средства, с избытком, жали его карман.

«О чем мечтал всё рядом, закончу с этим дерьмом», — подумал он и достал с упаковки, большую и ужасно дорогую сигару, Дурманящий запах, элитного табака, придал свою долю комфорта, в сочетании с дорогим алкоголем и уютным ресторанчиком, «Хорошо жить, а жить хорошо — ещё лучше!», — с небольшой завистью, подумал он о тех баловнях судьбы, которые живут на широкую ногу и не считая денег, и не сильно беспокоясь о их зарабатывании — имеют всё что пожелают, Глотнув немного коньяка, он с наслаждением дымнул сигарой и откинулся на мягкое ложе дивана, Перебивая весь кайф, неожиданно, завибрировал фонотрон, Джек лениво достал фоник и выставив слепой режим, официально произнёс «Полковник Джек Сильвер слушает».

— Добрый вечер, сэр, это Николай Потапов, Извините, что так поздно, но я подумал, вам будет интересно.

В голове сразу закружилось «Кто такой Потапов? Откуда у этого Потапова мой номер?, — на ум так ничего и не пришло, — Какой ещё Потапов?»

— Я насчёт вскрытия трупа девочки, — послышался голос в фонотроне.

— А-а, так бы и сказал.

Для него он в первую очередь мясник, а потом уже тот, чью профессию не сразу то и выговоришь без ошибок.

— Ну что, разделал?, — с насмешкой спросил Сильвер.

— Здесь всплыла интересна вещь, — не обращая внимания на тон шефа, продолжал Потапов.

— Только давай без своих намёков и заумных словечек.

— Девочка всё-таки была изнасилована!

— Ты же сказал, ничего не было.

— Вот и говорю интересная вещь, Изнасиловали её в задний проход уже мёртвую, можно сказать совсем холодную, И насиловали после того, как тело было обескровлено вот почему, я сразу и не заметил.

Патологоанатом замолчал и налил себе спирта, с банки, в котором бултыхалось, чьё-то, законсервировано сердце, Потом залпом, осушил сто пятьдесят грамм чистейшего продукта, и после занюхав рукавом — бухнул «Ух!», — и сморщил лицо.

— Ей, Потапов! Что замолчал — ты там живой?!

— Говорю, значит, насиловали тело, не меньше трёх раз, — переведя дух продолжил эксперт.

— Не понял!

— Сэр, скажу прямо удовлетворялись её плотью, не меньше часа, Запрос о ДНК спермы отдал на анализ, Ответ будет завтра.