Евгений Ратников - Город, в котором оживают кошмары

— Спортсмен, а спортсмен! Давай честную сделку — ты получаешь её, со всеми её знаниями об экспериментах. Всё равно без этого ты от меня не отстанешь. Я тут, пользуясь твоей охотой, её уговорил сделать так, чтоб я сам случайно не выключился. Не знаю, насколько на этот раз она мне соврала, но готов рискнуть. Так что, я остаюсь, наконец, собой. Осуществим же мечты бедного Эльдарчика! Сделаем его тем, кем он всегда хотел быть! Впрочем, я тебя подтолкну к правильному решению. Око за ухо!

С резким хлопком разорвалась дымовая граната, на несколько секунд скрыв из вида Ящера Шута и Теоделинду. Сумев заметить в дыму ноги перепрыгивающего через забор киллера, Фар выстрелил. Очередь раскрошила верх бетонной плиты. С поврежденной спиной, кинуться его преследовать не было никакой возможности. Офицер побежал прямо и, вырвавшись из облака дыма, увидел впереди себя развевающийся синий плащ убегающей Линды, которой Шут предусмотрительно успел развязать руки. На ходу Фар выстрелил по ногам в кожаных сапогах. Девушка вскрикнула, но продолжала бежать. Хотя при скорострельности пистолета Ящера хоть одна из пуль и должна была попасть в кость, особенно в левую ногу. Но Линда лишь замедлилась. Когда Абдельджаффар практически догнал её, она, оттолкнувшись от кучи мусора, тоже попыталась перелезть через забор, но Ящер успел схватить её за руку. Девушка истерически пыталась выдернуть руку, смотря на него бешеными от страха глазами. Фар приказывал ей слезть, угрожая застрелить, но, похоже, попасться она боялась больше. Она дернулась всем телом, брызнул фонтан крови. Линда с криком боли перевалилась через забор, её окровавленная рука по локоть осталась в зеленой чешуйчатой лапе Фара. Только через несколько драгоценных для погони секунд ошарашенный Ящер понял, что это был киберпротез.

Лучи вечернего солнца наполняли мягким оранжевым цветом комнату, уставленную египетскими, персидскими и другими восточными древностями. Усталый Арафаилов уселся в кресле напротив молчащего Себека. Из-за больной спины расслабиться не получалось. Прошла только неделя назначенного курса у костоправа, так что нормально функционировать опальный офицер ССБ не мог. На крокодильей морде Себека застыло некое подобие улыбки.

— Я тут слышал, — ёрничая, заметил старый крокодил, — одна дама предложила вам свою руку.

— Сейчас бы голову её раздобыть. Желательно с телом, — со вздохом ответил Фар.

— Так и всё?

— Да. С концами. А самое интересное, искать её мне запретили. Дурня этого — пожалуйста, а её — нет. Она уже наверняка в канаве какой валяется, с дыркой в башке, пока наши до неё не добрались. Она ведь кого-то чертовски сильно боялась. Вырвать у себя киберпротез не у каждого тренированного мужика получится. Я единственное, что успел, по медслужбе её пробить. Узнал, что она разделённый сиамский близнец. Что у неё есть сестра, только без половины правой руки и ноги. На этом мои поиски грубо прервали.

— Это говорит о том, что мы хорошую утечку нашли. И слухи о правительственном проекте подтвердились чуть менее чем полностью.

— По крайней мере, это не то, чего я опасался. Хотя найти Шута всё же стоит. Нельзя, что бы кто-то узнал о нём то, что знала Теоделинда. Да и сам он крайне опасный, хитрый тип.

— Настоящий шут. Для всех косил под дурака. Я вам говорил, что он и Эдберга неплохо обманул? Перед тем, как залечь на дно, убил его казначея, вскрыл пару счетов. Причём ему явно помогли.

— Лев тут сам в Управление приезжал, искал меня. Предлагал помощь и помощников, требовал открыть дело. Очень был злой. Его партнёры по бизнесу посуетились недельку, но всё без толку. Слишком хорош у Шута был план. В нём все имело своё значение — работа на Эдберга позволила наладить полезные связи и создать репутацию. Позволяя Линде собой пользоваться, он постепенно ослабил её внимание и предал, отдав мне. Даже проклятый удар мне в спину он использовал, что бы направить преследование в нужном ему направлении.

— Не расхваливай его, — отмахнулся Себек. — Он просто хорошо использовал ошибки всех вас. Да и интересы у него не выходят за пределы благополучия собственной задницы…

— К счастью, — констатировал Абдельджаффар. — А ещё хорошо, что я ошибся в своих предположениях относительно зомбированного террориста в Управлении. Вы говорили тогда о дуализме. О борьбе света и тьмы внутри каждого из нас. Вас самого не преследовали мысли о том, что же побеждает в вас?

— Меня? Нет. Мы, рептилии склонны к логике. Мы легко находим причины, почему мы совершаем те или иные поступки и принимаем себя такими, какие мы есть. Мы слишком хладнокровны, чтобы придумывать себе внутренних демонов и веселить себя внутренней борьбой.

— Значит мы действительно порождения Ахримана, — улыбнулся Фар. — Когда Солянин принял себя таким, какой он есть, он из солнечного клоуна стал Шутом. Из его жизни исчез весь свет…

— А был ли он в нём? Стремящийся к свету ищет гармонию с собой и миром, а не рвёт свою душу на части. Все его попытки замаскировать собственную злобу личиной клоуна рано или поздно кончились бы провалом. Мир чуть сильнее на него надавил бы и вылез бы Шут, во всём своём отмороженном великолепии. Его стремление к свету сомнительно. Как было написано в одной религиозной книге: «Свет внутри тебя, не есть ли тьма?»

В это время один из коллег капитана Арафаилова получил странное сообщение, которое не сумел прочитать. Подумав, что это какая-то дурацкая реклама, он удалил его. Однако предназначалось оно не ему, а другому сознанию, с недавних пор поселившемуся в его собственном разуме. Никак не проявляя себя, оно наблюдало за его непонятной, чуждой ему жизнью и привыкало к ощущениям тела, в котором было заперто. Другая личность дожидалась дня, когда это существо понадобится тем, кто её создал.

Луч полуденного солнца медленно полз по луже запёкшейся крови на полу. В его свете тёмно-вишнёвое пятно играло глянцевым блеском, будто бы нарисованное акриловыми красками. Грузное тело мутанта-крокодила Себека лежало на боку, возле изрешечённой пулевыми отверстиями статуи древнего фараона. Крупная, покрытая тёмно-изумрудными чешуйками рука, сжимала бесполезный пульт управления Боевой Автоматизированной Системой модели 31, огнестрельного металлического чудовища, которое хозяин, с его любовью к древности, называл Амат. Капитан Арафаилов внимательно осматривал комнату, усыпанную каменной крошкой. Внимательные жёлтые глаза заметили стреляные гильзы у знакомого кожаного кресла, которое теперь было перевёрнуто и сломано. Картина получалась следующая: боевой робот отделился от замаскированного укрытия перед входом, дав команду на открытие замка входной двери, судя по тому, что на ней не было следов взлома. Себек пытался убежать в соседнюю комнату, первая очередь прошла над его головой. Крокодил пытался отключить робота, схватив пульт, но не успел — вторая очередь из тройного пулемёта прошила его насквозь возле статуи. Это заняло меньше минуты. Потом Амат вышел и перестрелял четырёх телохранителей снаружи, а затем ушёл. Хотя, если подумать, Себек был далеко не дурак. Как только робот вошёл в комнату, старый крокодил уже понимал, что его программа взломана и машина управляется удалённо. Он мог успеть только одно — нажать маленькую синюю кнопочку с надписью CLEAR на пульте.