Евгений Ратников - Город, в котором оживают кошмары

— Из Промзоны они.

— Если так, то мы вообще попали. Там среди складов и корпораций увязнешь, как в болоте. Тут войска будет впору вводить. Хрен сними со всеми. Пойдем пива выпьем, рабочий день кончится через двадцать минут.

— Не, я не могу. У меня сегодня планы.

— Да какие планы! Выпей с напарником хоть раз. Еще пара таких дней как сегодня, и меня обратно отошлют. Ты говорил про кафешку у голографического театра, там старая восточная кухня вроде бы.

— Да, рецепты еще с человеческих времен. У тебя желудок то выдержит?

— Желудок у меня вполне человеческий. У меня же отец с востока, я с детства все такое ем. Поехали, закажем что-нибудь в казане.

— К театру? Поехали, хрен с ними, с планами.

Они прокатились по залитыми оранжевыми лучами улицами, сначала среди зелени аллей старого города, затем мимо девятиэтажных офисных и торговых зданий. Между двумя такими стеклянными коробками стоял кинотеатр, построенный еще в двадцатом веке, который теперь был переоборудован в голографический развлекательный центр. Рядом с ним в переулке была небольшая летняя кафешка с зеленой вывеской с названием арабской вязью. Офицеры припарковали свой мотоциклы на площадке, отгороженной от дороги зеленым металлическим заборчиком, причем Ящер не только не включил блокировку, но, дождавшись пока Шагдар пойдет занимать столик, привел в боевой режим оружие, незаметно для чужих глаз вмонтированное в черный корпус железного коня. Несмотря на рабочий день, свободны оказались всего два столика, Фар выбрал тот, что поближе к выходу. Шагдар вернулся, проверяя вставленный в ухо динамик микромобильника. Следом на прозрачных пластиковых тарелках подали заказ — коровьи легкие, печень, сердце и почки, обжаренные в масле. Офицеры приступили к трапезе, во время которой Фар постоянно поглядывал на подворотню на улице напротив. Напарник умудрялся, не переставая, болтать с набитым ртом.

— Между прочим, Ассоциация травоядных гуманоидов устраивает акции против использования свиней и коров в качестве пищи…

— Маммолоиды. Правильное название мутантов с качествами животных млекопитающих — маммолоиды, — включился в беседу Ящер, дожевав последний кусок. — Просто такое название какому-то социально активному идиоту показалось неблагозвучным. И они добились объединения их и людей в один научный термин.

— А тебя не волнует, что рептилоидов не относят к людям?

— Меня? Нет. Как ты меня не назови, я все равно останусь рептилоидом. Я такой, какой я есть: частично хладнокровный, во многом не эмоциональный. Сырое мясо, правда, не люблю, в отличие от многих моих собратьев.

— Человеком считается быть престижно. Другие млекопитающие, рептилии это тоже почти люди. Мне не нравятся инсектоиды. Они вообще полностью насекомые, только с разумом. Общаться то могут только через репродуктор, а порой занимают высокие должности. Ошибка эволюции — таракан начальствует над человеком. — Шагдар злобно усмехнулся.

— А ты прямо такой хороший, и вынужден жить под их гнетом, — саркастически ухмыльнулся Ящер. — Сколько же во всех вас комплексов! Одни ничего не пытаются добиться, зато очень гордятся тем, к чему не приложили никаких усилий — родились человеком. Тоже мне подвиг! Другие настолько поверили, что они полное дерьмо, что теперь себя стесняются и всячески пытаются приравнять себя к идеалу, названия меняют и тому подобная глупость. Вон видишь надпись? — Фар указал на голограмму у бара. — «У наших предков в этот день был религиозный праздник…». У чьих предков? У твоих — был. А мои ползали в это время в густой траве. Это не делает меня чем-то хуже тебя. Римляне древние тоже считали другие народы грязными варварами. В итоге римлян не осталось, а варвары развили цивилизацию до выхода в космос…

— Ой, не напоминай про отца, а? Он меня со своими римлянами задолбал, теперь ты еще, — сморщился монгол. — Нудный ты порой…

— А я и не цирковой артист, чтобы со мной всегда было весело. Смотри вон лучше сюда…

Ящер указал на небольшую подворотню, с которой не спускал глаз во время ужина. Пару минут назад там припарковалась серебряная элашка модели «Данциг», практически плоская, с обтекаемыми формами, похожая на летающую тарелку с двумя турбинами по бокам. Шагдар перестал жевать и прищурился, пытаясь ее рассмотреть, затем на лице отразилось удивление. В это время к машине подошел парень в бежевой футболке, достал из кармана небольшую электронную панель. От пары нажатий на экран панели, элашка запустила турбины и открыла дверь. Парень запрыгнул туда, от этого места начала отлетать другая неприметная элашка, из которой вышел похититель. В момент, когда «Данциг» двинулся с места, Фар побежал к мотоциклу. Следом, сбивая стулья, бежал напарник.

— Я за вторым! — крикнул Шагдар, возясь с блокировкой. Ящер тем временем уже завел аппарат и начал разворачиваться.

— Бросай его к херам! Это бегун этот, в желтом. А другой далеко не уйдет… — ответил Фар, накрутив ручку газа и шлифуя асфальт задним колесом. Через секунду он уже исчезал за поворотом, а Шагдар только успел развернуться и начал набирать скорость. Фар оторвался от напарника на пару кварталов. Одной рукой надев маску, он нажал кнопку синхронизации на панели управления на руле. На внутренней поверхности маски появились голографические графики характеристик, настроилась светопропускательная способность. Маска выглядела черной снаружи, но вид изнутри был лишь слегка затемненным, как у солнцезащитных очков. Это гасило возможные ослепляющие блики. Стараясь вести мотоцикл ровнее, Ящер включил функцию пеленгования и, поймав в центр маски удаляющийся «Данциг» включил навигатор. Перед глазами появилось изображение прозрачной стрелки, указывающей направление движение объекта. Пеленг поймал мотоцикл напарника, внизу отразилось расстояние до него и до объекта. Фар сильнее накрутил ручку газа. Дороги были сильно загружены автомобилями возвращающихся с работы мутантов, поэтому приходилось часто сбавлять скорость и маневрировать. Угнанной элашке также было нелегко передвигаться на малой высоте, но, из-за плотного потока других летательных аппаратов, высоту она не набирала, лишь немного поднимаясь или снижаясь для обхода летящих спереди. Мотоцикл Фара мчался по вечерней улице, мимо стеклянных витрин магазинов и сигналящих машин, над ним шел поток элашек, среди которых блестел корпус удаляющегося «Данцига». Напарник отставал все больше. Угонщик, конечно, заметил преследователя и попытался сбросить его. На одном из перекрестков элашка резко повернула направо, провернувшись на девяносто градусов вокруг своей оси, чуть не задев днищем угловое здание. Задняя часть турбины прошла всего в каком-то полуметре от угла. Для Фара этот маневр оказался проще, но он вышел на полосу встречного движения. Только рефлексы рептилии позволили ему заметить, что прямо на него несется приземистая машина. Выжав газ до отказа, Фар метнулся влево и вылетел на край тротуара, чуть не зацепив коленом прохожего и чудом удержав равновесие. Угонщик еще пару раз повторил этот маневр, но теперь Ящер сбавил скорость и куда легче входил в повороты, хотя элашка с каждым разом все больше и больше отрывалась от преследования. Но тут начала действовать вторая часть плана Димона. После попытки набрать высоту, «Данциг» начал медленно снижаться. Угонщик попытался уйти с оживленной трассы и завернул во двор между двух девятиэтажек, где блестящий аппарат грузно упал на дорожке въезда.