Александр Бочков - Мы спросим за все! Никем не победимая! [галимая калибрятина]

- Значит остаётся две машины… Но и из них злобное начальство может забрать половину… - ухмыльнулся я – так стоит ли вообще что то давать ? – широко улыбнулся. За моей спиной хохотнул удачной шутке Рощин. Но ни комбат ни комбриг шутку юмора не поддержали… Оно и понятно: им доходчиво – с точки зрения командира спецназа отказали в материальной поддержке, подведя под это железный аргумент. И ведь не оспоришь: такое в Красной Армии сплошь и рядом…

- Впрочем… - "смилостивился" я – мои бойцы заберут себе всё, что нас интересует – остальное благородно уступаем вам…

- Ага… - мрачно буркнул комбат, "обломившийся" в своих мечтах о получении части трофеев на халяву – нате вам боже – что нам не гоже… Катуков промолчал, но было видно – согласен с комбатом.

- Ну не скажи комбат… - возразил я – в солдатских ранцах; в солдатских и офицерских землянках можно много всякого полезного добра отыскать. Оставим вам и все винтовки. Патроны, увы – самим нужны…

- Ну конечно ! – возмущённо вскинулся комбат – после твоих разве что то толковое останется ? Я покачал головой:

- Мои бойцы – без приказа, не имеют привычки лазить по чужим ранцам и личному имуществу врага. Не имеют такой привычки – вредно для службы, знаешь ли… - остудил его искреннее возмущение.

- Хотя… - подумав несколько секунд, обратился к Катукову – листок бумаги есть ? Полковник глянул на комбата; тот достал из планшетки помятый листок бумаги и карандаш.

- Пиши… - добродушно бросил я – выдать подателю сего десять трофейных автомашин марки "Рено" и "Форд" со всеми принадлежностями. Написал ? Давай подпишу. И не потеряй бумагу, смотри… - подначил комбата. Комбриг непроизвольно потёр руки. Комбат заметил этот жест и тяжело вздохнул – отнимают, как и предсказал спецназовец. Я, глянув на него, развёл руками – я же говорил…

- А с топливом для танков и грузовиков поможете ? - решил "ковать железо, пока оно горячо" комбриг.

- Не больше одной заправки ! – сразу обозначил рамки "гуманитарной помощи нуждающимся" – мне ещё трофеи гнать в освобождённый нами Орёл ! Комбриг вскинул на меня удивлённые глаза:

- Вы освободили Орёл ? – изумился комбриг.

- Так же, как и Брянск… - дополнил я. Брови Катукова полезли вверх на сосем уже запредельную высоту – Так же как ранее Барановичи; Минск; Бобруйск; Оршу; Могилёв; Гомель… - добил я его и поставил жирную точку – ну и ещё десятка три городков помельче… Комбриг застыл изумлённо, а комбат помотал восхищённо головой:

- И как вам такое удалось ? Сделал скромное лицо:

- Мы рано встаём… А кто рано встаёт – тому бог дает…

- Жаль, что я атеист… - ухмыльнулся комбат, а то бы тоже…

- Так ведь как оно… - не остался я в долгу – колхоз – дело добровольное: каждому своё… Оба командира нахмурились. Да и я тоже построжал – хватил лясы зря точить – делом надо заниматься. Пригласил командиров прогуляться со мной до бывшего расположения немецких частей. Во время расположился: за дверями послышался невнятный людской гомон. Вышли и наткнулись на "картину маслом": порученец комбрига двумя охранниками сидят на земле; один мой боец их фиксирует стволом автомата ППШ; два моих бойца выставили стволы автоматов в разные стороны и орут на выглядывающих из-за бруствера младших командиров и бойцов:

- Не лезте сюда ! Командир разговаривает с вашими ! Кто сунется – получит очередь ! А танкисты кричат в ответ:

- Опустите автоматы и сдавайтесь, а то гранатами закидаем ! Вовремя мы появились. Комбат разогнал возбуждённых танкистов и мы направились к расположению моих бойцов, ведущих планомерную, целенаправленную мародёрку захваченного имущества. Озадачил интенданта на предмет выдачи из трофейного имущества 10 автомашин перечисленных марок и горючего в указанном мною объёме. Вот тут то меня и настигло неприятное известие. Очень неприятное !

Ко мне, неторопливо шествующему (ну ничто человеческое нам не чуждо) с комбатом и комбригом, жадно глазеющим по сторонам не столько с завистью – сколько с любопытством: когда ещё они увидят такое зрелище как захваченная практически безо всяких повреждений целая танковая дивизия, да в придачу ещё и моторизованная до кучи, лихо подлетел мой Бюссинг. Распахнулась дверь со стороны командирского сиденья; из кабины выскочила Романова. Подбежала ко мне, наспех козырнула присутствующим командирам и выпалила:

- Товарищ командир ! Там вам срочное сообщение по рации от командира роты, охраняющей госпиталь 282ой стрелковой дивизии ! Что ещё за напасть ? Чего там может быть срочного ? Подошёл к Бюссингу; взял трубку мощной рации, протянутую мне водителем, стал слушать донесение. Чем дальше слушал, тем становился мрачнее…

- Комбат в курсе ? – бросил хмуро в трубку.

- Сначала его поставил в известность, а потом вас – как приказано. Комбат отправил ко мне подкрепление, но оно пока не подошло. Мои бойцы устраивают засаду на дороге на подступах к госпиталю – далеко в глубь я лезть не рискнул…

- Остановишь французиков с малыми потерями – быть тебе комбатом и капитаном ! – произнёс властно.

- Не ради чинов и наград воюем товарищ командир ! – выпалил, уже привычную фразу, командир роты – сделаем всё возможное ! Поблагодарил комроты и бросил водителю резко:

- С 026 соедини… Дождался соединения и отдал в трубку приказ:

- Майор… У Погара через реку прорвались солдаты Французского легиона и направляются по дороге к Трубачёвску. Поднимай эскадрилью штурмовиков для штурмовки колонны и эскадрилью "лаптёжников" для уничтожения наведённой немцами переправы через реку. Координаты переправы тебе сообщат наблюдатели, а заодно и подкорректируют наведение на цель, а колонну на дороге не пропустите – она там одна такая. Давай, майор – не подведи ! Соединился с комроты:

- Что доложили наблюдатели: почему немцы прорвали оборону ?

- По их мнению кавалерийский полк оставил позиции. По приказу или нет – они не знают: у них приказ себя не обнаруживать…

- Вот же тварь поганая ! – вызверился я – ну сука – я тебе покажу, как своих предавать ! – прошипел зло. Оглянулся: Мария смотрит на меня всего лишь с испугом – привыкла уже к моим злобным выходкам, а вот танкистов проняло серьёзно – побледнели оба. Пояснил ситуацию:

- Французский легион у Почепа переправился через реку и прорвал нашу оборону. Движется в сторону Трубачёвска. Ну да у меня там крепкий заслон – два батальона бойцов. Хватит для уничтожения прорыва – они у меня бойцы что надо ! Уточнять, что это самые слабые батальоны не стал – зачем портить имидж Спецназа. Подумал и приказал по рации комбату Грибову, оставленному в Брянске на должности коменданта, отправить роту с бронетехникой и взводом "Градов" в поддержку батальонам в Трубачёвске. Думаю – после штурмовки колонны и уничтожения переправы сил у прорвавшихся останется немного – имеющихся в городе сил будет вполне достаточно для уничтожения отрезанных от основных сил прорвавшихся "французов". Ну а командир полка кавалеристов… Найду и накажу. Жестоко накажу ! Поговорил ещё немного с командованием танкистов; озадачил тем, чтобы они продвигались к городу Орлу – территория от немцев свободна и отдал для передачи командованию 1го гвардейского стрелкового корпуса генерал-лейтенанту Лелюшенко пакета, в котором указывал о необходимости выдвижения всех наличных сил в район города Орёл – для создания фронта по обороне города и недопустимости немцев за его пределы. Уведомил ставку – в лице товарища Сталина о очередных успехах – пока другие не присвоили себе победу; предупредил танкистов о недопустимости братания и хождения в гости: мои бойцы сначала стреляют, а потом спрашивают кто такие и чего им нужно в расположении Спецназа. Мёртвые, конечно не отвечают, но охрана этим сильно не расстраивается. Предупреждению вняли и я покатил со своей ротой в Орёл: здесь и без меня мои интенданты справятся…