Константин Бородин - Летопись Велигаста

— Тебе нравятся эти изваяния? — спросил он у Остромира — Как вижу, они увлекли тебя настолько, что ты готов застыть в восторге перед ними подобно истукану.

— Безусловно, — ответил тот. — Но почему же город стоит заброшенным? Что за народ здесь жил? Насколько я могу понять из изображений на стелах, здесь находилась какая-то другая страна.

— Ты прав, ранее эти степи населял другой народ. Но кем они были и куда они ушли — сейчас никто не может этого сказать. Ни в одних преданиях, летописях или сказаниях от них не сохранилось ничего. Все, что от них осталось — это несколько полуразрушенных городов, лежащих в разных местах степи. Сначала мы хотели восстановить эти города и заселить их заново, но потом все же было решено сохранить все как есть из уважения к прошлому. Более того, в этих развалинах иногда происходит что-то странное — иногда на них опускается странный туман, столь густой, что в нем ничего не видно и в двух шагах. В нем, случается, бесследно пропадают люди. Поэтому их обычно объезжают стороной, и только редкие путники посещают эти развалины, когда в них нет тумана, чтобы полюбоваться остатками величия неведомой страны.

Отряд проехал через весь город и снова оказался в степи. К вечеру, так никого и не встретив в пути, всадники добрались до небольшой сопки, одиноко возвышающейся над степью. Там и было решено разбить лагерь. На сопке росло несколько деревьев, и рос сухой, колючий кустарник, что дало много топлива для костра.

На следующее утро дозорными было обнаружено большое стадо туров, пасущееся неподалеку от лагеря. Оседлав коней, охотники рассыпались по степи. Подъехав к стаду и выстроившись полумесяцем, они начали загонять стадо в одно место, как в загон. Опередив загонщиков, впереди стадо ожидало несколько всадников, держа длинные пики наперевес. Остромир несся с одной из сторон полумесяца, продолжая гнать стадо вперед. Туры, громко ревя, бежали впереди. Они рвались наружу из загона, но оклики охотников их пугали, и они шарахались от них обратно. Остромир увлекся погоней, и не заметил, как один из туров, разъяренный бешеным бегом, вдруг изменил направление и побежал прямо перед ним. Увидев скачущего рядом коня, он мощным ударом всадил в его бок свои огромные рога. Конь всхрапел от боли и, закусив удила, понес Остромира в сторону. Все произошло так быстро, что за облаком пыли, поднятым бешено несущимся вперед стадом, никто не успел заметить, что произошло.

Конь понес. Тщетно Остромир натягивал поводья, раздирая поводом коню губы, и пытался его окрикнуть, но тот от боли и страха никак не реагировал на все попытки всадника его остановить. Конь несся так быстро, что спрыгнув из седла, всадник рисковал свернуть себе шею. Потянув повод кверху, он добился лишь того, что конь задрал голову кверху, и, смотря в небо круглым глазом, не глядя и не разбирая дороги, несся вперед. Оставалось лишь предоставить коню возможность бежать вперед, ожидая, пока он не выдохнется. Но дорога впереди начала забирать вверх. Конь, не обратив на начавшийся подъем никакого внимания, так же продолжал нестись бешеным галопом вверх. Вскоре подъем закончился, и проскочив в мгновение ока небольшое плато, конь со всадником оказались на самом его верху. Остромир вдруг увидел, что подъем, куда его занес конь, был большим скальным выходом, который был окружен, как подковой, высоким обрывом. И теперь они приближались прямо к нему. Если не остановить коня, то через несколько мгновений конь рухнет с утеса. Оставалось только одно — спрыгнуть на свой страх и риск с седла, пока конь еще был достаточно далеко у обрыва.

— Держись! — вдруг кто-то окликнул его сзади. Остромир резко обернулся назад, и увидел, что его бешеным галопом настигает Арга.

Поравнявшись с ним, она развернулась к нему и, сдвинувшись в сторону, крикнула:

— Прыгай в мое седло!

Остромир все мгновенно понял. Привстав на седле и высвободив ноги из стремян, он оттолкнулся от седла и сделал огромный прыжок. К счастью, он прыжок был удачным, и он успел ухватиться за седло. Но ноги его повисли в воздухе, почти касаясь земли. Быстро подтянувшись на руках, он закинул тело на седло позади Арги. Как только он оказался на коне, Арга повела коня в сторону — обрыв был уже совсем близко. Конь же Остромира, лишившись всадника, понесся еще быстрее. Добежав до обрыва, он, так же круто задрав голову кверху и, не видя ничего перед собой, на полном скаку прыгнул с него вниз.

Арга остановила коня. Остромир тут же спрыгнул на землю и попытался отдышаться от бешеной скачки.

— Спасибо тебе, Арга, — наконец сказал он. — Если бы не ты, то пришлось бы полететь вместе с сумасшедшим конем в пропасть.

Послышался топот копыт, и на плато показались три всадника. То был Яромук в сопровождении двух своих воинов. Увидев живого и невредимого Остромира, стоящего рядом с конем Арги, он рассмеялся:

— Остромир, ты все еще жив? Живучий, как тигр! Считай, что тебя миновала еще одна смерть. Мы ехали на левом фланге загонщиков, и в облаке пыли никто не успел заметить, что произошло. Вслед за одним туром в сторону рванулась половина стада, и нам пришлось сдвинуться в сторону, чтобы не быть затоптанными неуправляемым стадом. И лишь Арга заметила, что тур протаранил твоего коня, и погналась за тобой. Только тогда и мы поняли, что происходит. Но Арга была быстрее нас, и успела вовремя.

Остромир с благодарностью взглянул на Аргу. Но она, загадочно улыбаясь, лишь едва взглянула на него.

После достопамятной охоты прошло несколько дней. За это время успели подойти все вызванные войска, расположившись в большой долине перед Хотеном. Наконец, в тот день, когда армия была полностью собрана, и она была готова отправиться в путь, было принято решение выдвигаться на следующий день к Велигасту. В тот же день в большом зале дворца был задан большой пир, на котором главными его гостями были Остромир с соратниками и Остан. Большой зал был ярко освещен светильниками, и вокруг большого стола, протянувшимся от стены до стены, были расставлены низкие сидения с валиками по числу гостей. Пол был укрыт исполинским красным ковром, который покрывал всю площадь этого огромного зала. Стол был затянут желтой парчой с богатой вышивкой, так же были оформлены и сидения. Сам стол был весьма необычным — то было своего рода возвышение, которое было лишь немногим выше уровня пола. Поэтому гостям приходилось садиться на сидения, подогнув под себя ноги.

Хотя улады во многом и сохранили свои привычки кочевников, тем не менее, искусство их поваров было настолько высоко, что они умели готовить сотни разных блюд. На столе были самые разнообразные блюда из мяса, дичи, кореньев и овощей, и даже рыбы, которую привозили в эти земли издалека. В избытке были представлена дичь, мясо, различные сыры, напитки, лепешки и выпечка. На десерт подавались разнообразные сладости и фрукты. Весь стол был уставлен яствами до такой степени, что на нем не оставалось ни вершка свободного места.