Дмитрий Григоренко - Я из Зоны. Колыбельная страха [litres]

– У него есть шанс дойти? – спросил Овод. Впервые я услышал в его голосе нотки неуверенности.

– У всех есть шанс. Правда, у него – минимальный. Он привык, что вокруг него суетятся слуги, привык жрать в три глотки и не привык ходить даже по проложенной дороге. А тут, по Зоне…

Гунч почти перевалил за гребень холма, когда появились собаки. Стая. Их вожак остановился на миг, словно размышляя, за кем гнаться. Я смотрел на него спокойно, представляя, как наступаю ногой на его спину и придавливаю к земле, как хрустит его хребет под моей подошвой…

Меня начало мутить. Я отдал мутантам Зоны на съедение морального мутанта. Почему-то это меня не успокаивало, я чувствовал вину и сожаления.

Раздался крик Гунча. Тонкий, противный, бабский. Овод засунул руки в карман пальто и произнес:

– Кузьма, знаете, почему Валера имел такую странную кличку? Гунч?

Крик на секунду затих, а потом разорвал ночную тишину с новой силой.

– Он, когда еще весил под сотню килограммов, сел на долгое время. Дело было далеко, там, где хвойные леса устилают землю на многие-многие километры… – продолжил городской авторитет. Я вытер уголки рта, слушая, как под крики Гунча мне рассказывают его же историю. – Рванул Гунч на побег. Не сам, конечно, захватил он паренька с собой. Искали их, да в тех лесах батальоны прятать можно. Через несколько недель вышел Гунч к условленной избе…

– Сам? – спросил я, уже зная ответ.

– Ну, как сам… На плече его висела нога паренька, на ней – следы зубов. Именно тогда у Гунча и загноилась нижняя челюсть.

Крик захлебнулся, сменился утробными звуками. Стая начала пировать, терзая такой большой шмат еды.

– Слышал, но не верил, – спокойно ответил я. – А дальше как?

– Вскоре амнистию объявили, и многих выпустили на волю. Гунч же новые документы сварганил – и все, нормально жил, брюхо наедал. Засветился по глупости, довелось на дно лечь. Самое оно – в Зону подался, – закончил читать курс истории Олег Владимирович.

Я накинул капюшон на голову, скрывая лицо от света луны. Что же, еще и сутки не прошли, а я уже отомстил – правда, наполовину. За майора Ставра, за пацанов, за просторовцев и сталкеров.

– Кузьма, осталось дело за малым, – произнес авторитет с Большой земли.

– Не факт. Иногда малое забирает больше сил. – Я не выпускал пистолет из рук, хотя понимал, что на капюшоне моем уже застыла красная точка прицела.

– Я заберу своих людей, – сказал Овод.

– Своих – это бандитов, фризовцев? Хорошее предложение. Вопрос в другом: они к вам вернутся живыми или мертвыми?

Снова за моей спиной стояли трое. Утро мы встретили в походе, до НИИ Метпром оставалось пройти совсем немного. Очередная бессонная ночь осталась позади, в памяти и истории Зоны. «Сколько таких баек ты знаешь, а, Зона? На таком маленьком клочке Земли похоронено великое множество людей, словно тут идет вечная битва. Сталкеры и бандиты лезут в Зону и пропадают – как в черной дыре».

Наша группа стояла ровно на том самом месте, где был наш блокпост. Впереди широкая дорога упиралась в НИИ. На снегу – пятна крови, в воздухе – запах гари.

– Все? – спросил Генерал.

– Все, кто хотел. Пора штурмовать, – уверенно заявил Фрид.

– Еще десять минут. Я пообещал своим пацанам, у них есть время до половины. Вы же дали слово мне, – спокойно произнес Овод.

– Мы дали слово Шаху. Если бы знали, то… – начал просторовец.

Я подставил ладонь одинокой снежинке. «Вот странно, весь мой путь в Зоне насыщен встречами с разными людьми. Получается, Ренат Баранов – единственный, кто со мной был с самого начала. А сейчас за мной троица, которою я почти не знаю. Генерал от «Закона». Рядом с ним – Фрид. С таким погонялом только в «Просторе» и куролесить. Олег Владимирович… Не сдал он меня как стеклотару, зато слил Гунча. Слил красиво, перед своими остался в почете и уважении. Овод. Смертельный укол». Ночь пролетела в бесконечных волнениях и постоянном движении. Бедные мутанты не могли понять, отчего не спится людям. Зверюги кидались на свет наших фонарей, умирали под пулями, а на их место приходили другие порождения Зоны.

После смерти Гунча я переборол отвращение и поднялся на холм. Даже не верилось, что в человеке может быть столько много крови. Собаки увлеченно поедали остатки бандита, а я думал, насколько интересные в жизни случаются совпадения. «Гунч съел подельника, теперь его самого схарчили мутанты… Получается, Зоне нравится наказывать людей? Их же пороками? Что же мне тогда припасено от нее, родимой? Чего мне надо бояться?» Я, как мне казалось, знал ответ – Карима Волка. Человека, которого я уже два раза списывал со счетов.

– Шах! – громко позвал меня Фрид.

– Ждем, – сказал я.

Так и замерли.

За ночь мы успели многое. Овод попросил проводить его до Бара. Мы прошли туда, словно нанизывая бусинки, собирая всех в одну группу: капитан и Патлатый с блокпоста – оба мрачные, но готовые помогать своим в НИИ Метпром; охрана Овода – с рожами уголовников, по сравнению с ними даже фризовцы выглядели сопливыми пацанами; мой спиногрыз – Адлер со своим «ромбом», они честно ждали меня на блокпосте под мостом…

Ночью по Зоне идти опасно, мы потратили много патронов. Добрались до Склада, там и переговорили с Генералом и Фридом. Олег Владимирович, хоть и не показывал вида, продрог до костей.

Вот там, на Складе, меня и накрыло. На этот раз я ничего не натворил, хотя Ренат после убеждал, что разговаривать на повышенных тонах с лидерами всех группировок мне не стоило.

– Я обещал устранить Гунча? Он – мертв! – кричал я.

– Верно. Зато ты привел их авторитета, а он гонит пургу! – возмущался Фрид.

– Уважаемый, я предлагаю хороший вариант. Пургу несет кто-то другой, – спокойно вмешался Овод.

– Хороший для кого? – гундел Генерал. – Предлагаешь создать безопасный коридор и выпустить преступников?! Так они снова вернутся!

– Стоп! – Я встал между ними. – Это хорошее решение. Я объясню…

– Ну-ну, – произнес просторовец.

– Хорошее оно тем, что никого до конца не устраивает. Да, я сам хотел похоронить всех бандитов под бетонными стенами Агропрома. Генерал, ты же упоминал, что наших сил не хватит против сотни бандитов?

– Есть такое дело, – согласился тот.

– Просторовец, для тебя же главное – фризовцы? Вот мы и разделим их, центрифугируем.

– Чего? – не понял Фрид.

– Когда надо кровь разделить на элементы и плазму, ее засовывают в центрифугу. Малява Олега – это центрифуга для бандитов. Нормальные выйдут через коридор с минимумом оружия. Отморозки останутся…

– Ага. А если кто-то из фризов проскользнет? А? По коридорчику, перед нашими лицами? Скинет ствол, а потом, когда отоспится, водочки выпьет, – и снова: привет Зона!? – Просторовец изобразил двумя пальцами, как бодро бежит фризовец.