Дмитрий Григоренко - Я из Зоны. Колыбельная страха [litres]

Карим вытащил свой нож и сделал первый шаг.

– Овца, доверчивая овца! Ты себя кем возомнил? Да, мне нужен заложник, поэтому я тебя сейчас подрежу, а твои меня пропустят. Не пройдет и месяца, как я выловлю всех этих людей по очереди и заставлю умолять о смерти!

Мы начали сокращать дистанцию между нами. Я вспомнил, как при встрече возле моста ощутил страх. Теперь этого не было. Я сближался с загнанным животным, который упустил шанс. Я не знал, что там, в лаборатории, но цель была так близка. Цель, на которую мой враг потратил столько времени и сил, теперь должна была достаться мне. Осталось только напасть первому, вцепиться ему в глотку, оборвать нить его жизни.

Я вдруг понял, что надо сделать что-то безумное, ненормальное. Надо окончательно его вывести из себя, унизить.

Карим еще чуть приблизился. Принял левостороннюю стойку. Глаза его ярко блестели, нездорово, как у бешеного животного.

Я легко перекинул нож из руки в руку. Туда и обратно. Крутанул рукоятку на порезанной ладони, свет от фонарей заиграл на мощном лезвии. Все это я проделывал, не отрывая взгляда от лица Карима, и скалился, показывая зубы.

– Ты что, щенок, играться будешь?! Насмехаешься, да?! – выкрикнул глава наемников и ринулся на меня.

Мгновение. Я не стал блокировать его руку с ножом, а сблизился максимально и дал порезать себя по касательной. Острый нож Карима скользнул по моей груди, меня обдало жаром. Но я ждал этого момента. Карим пытался заблокировать свободной рукой мой замах, но я схватил ее и дернул вниз. Удар! Словно копье, сильно и мощно. Всего один удар – и под моим ножом брызнул в стороны глаз противника, хрустнули кости его глазницы, мой клинок погрузился в мозг Карима Волка.

Он рухнул на колени, на лице его замерло выражение легкого удивления, из горла вырвался жалобный стон.

Я не отпускал нож, сжимая его так, что он треснул на пяте клинка, в сантиметре от рукояти. Шаг назад – и тело легендарного наемника упало на грязный пол. Я покрутил рукоять и бросил ее на поверженного врага. Пощупал грудную клетку. Вздохнул поглубже. Пальцы окрасились темным, но дыхание было свободное. Нож моего врага прошел по касательной.

– Идет охота на волков… – прошептал я.

Вот и все. Все мои видимые враги были мертвы. Я словно ходил по кладбищу под названием Зона. Хотя я и сам уже стал частью Зоны. Впитал ее жажду к жизни и к убийствам.

Теперь мне осталось разобраться со скрытым врагом.

Я подобрал свой пистолет, заменил магазин. Приблизился к двери и постучал. Три раза, с длинными паузами, чтобы у них застыла кровь от страха.

На стене зашипел домофон, как у мобильной лаборатории на окраине леса. Все однотипно и безобразно.

– Молодой человек, – прохрипел динамик, – уходите, пожалуйста.

Я покачал головой и ударил еще несколько раз. Отыскал зрачок видеокамеры.

– Я могу уйти, но вернусь с тротилом и вышибу вашу дверь. Не стоит испытывать мое терпение. Я и так очень вами не доволен, и только желание понять, что вы производите в этой секретной лаборатории, останавливает меня, – спокойно объяснил я.

– Вы не будете в меня стрелять? – поинтересовался собеседник.

– Сначала – нет. А вот дальше – все зависит от вашей честности, – соврал я.

Пауза. Потом дверь со скрипом приоткрылась, и я наконец увидел человека, который виноват был в том беспределе, который происходил в Зоне последний год.

Некогда белый халат приобрел серый мышиный цвет. Совершенно лишенная волос голова, круглая и покрытая старческими пигментными пятнами. Невысокий старичок, над которым я возвышался как башня. Руки у него тряслись, он старательно избегал смотреть на меня.

Я бесцеремонно развернул его лицом к стене, обшарил карманы. Оружия не было, только старая ручка синего цвета.

– Кто еще в лаборатории?

– Только я. Теперь я остался один, – произнес он.

Я услышал торопливые шаги, показался свет фонарей.

– Шах!? – знакомый голос сменился кашлем.

– Чисто, Ренат! – сказал я. В помещение, держа автоматы на изготовку, вползли Ренат Баранов и законовец, которого мы взяли третьим, для подстраховки.

– Это он? – спросил законовец. Я не ответил.

– Баранов, на караул. Я пока посмотрю внутренности этого секретного схрона. Никого не впускать, понял? – распорядился я и, схватив ученого за шкирку, затолкал его в лабораторию.

Узкий переход аварийного выхода расширялся, и я замер, пораженный размером помещения. Теперь мне стало понятно, зачем были проложены рельсы, зачем нужны были вагоны. Высокий потолок терялся в темноте, огромные колбы стояли кругом. Похожая на гарпун пушка размером с легковую машину разместилась по центру. Помещение уходило в неизвестность, казалось можно идти по нему вечность, дыша спертым воздухом с запахом паленых волос.

Старик остановился возле стола, заваленного перфокартами и желтыми листами бумаги. Ученый нервно перебирал пальцами, словно стараясь согреться.

– Это мой рабочий стол. Прямо на полигоне испытаний. Садитесь, молодой человек. Дайте я вас рассмотрю, – произнес он. Мы сели друг напротив друга, я смахнул мешающие мне листы на пол.

– Вы… Вы Кузьма Новиков, солдат из пограничной части? Я должен был сразу вас узнать, но вы изменились, повзрослели. Я видел, как вы убили этого кошмарного человека…

– Стоп. Так дело не пойдет, – произнес я, продолжая целиться в ученого из пистолета. – Давайте по порядку. Кто вы? Профессор?

– Я? Нет, что вы… Я, конечно, руководитель лаборатории и создатель «Шила»… Научная степень у меня докторская. Сами понимаете, в наших зачехленных условиях мало кто знает про нашу работу, и премии нам не дают… Я не жалуюсь, нет!

– Имя, – перебил я его.

– Бобровский Андрей Силантьевич.

– Откуда про меня знаете? Смотрю, популярность моя растет: куда ни зайду, все меня по имени кличут. Даже мозгоправ – и тот «тыкал» от радости.

– Так я ж говорю – «Шило». Вот перед нами аппарат стоит. Мое детище, мой ребенок…

– Бобровский, – хлопнул я по столу пистолетом, – давайте яснее. Чем вы тут занимались?

– Ноосферой. Изучали ноосферу. Знаете, что такое станция возвратно-наклонного зондирования ноосферы? Нет, конечно же, нет. Это секретная информация. Вы про Вернадского слышали? – с надеждой спросил старик.

– Да. Следующая оболочка за биосферой, которая покрывает нашу Землю. Не поверите, я на мозаику с вашим изображением всю осень, да еще и зиму любовался, – сказал я.

– Это в нашей научно-исследовательской лаборатории, наверху? Да, давно это было, лет тридцать прошло… Вот. Так мы научились прокалывать ноосферу, научились входить в нее и там искать нужную нам информацию. Это… как нырять с завязанными глазами в океан и пытаться схватить рыбку за скользкий хвост.