Дмитрий Григоренко - Я из Зоны. Колыбельная страха [litres]

– Не нашли?

– Нет. Вы снова появились и разогнали их, хотя, как я понимаю, тоже не знали про нас. Помню, когда вы смотрели прямо в камеру, через зеркало, у нас тут паника началась.

– Это хорошо, вернее, плохо. Если бы я сообразил, то многих жертв можно было бы избежать, – сказал я.

– Простите. Мы думали, что все закончилось. Однако Гунч и Карим продолжили искать на Заводе, что нас устраивало, хотя разозлило наших ученых коллег. Группировка «Сон» завязла в другом месте… Мы свернули программу по слежке за вами и продолжили изучать ноосферу…

– Я понял. Я все понял, – перебил я его. – Только вот почему провалилась операция «Стужа»? Вы смотрели в ноосфере прошлое и знали каждый шаг соперников? Это как игра в морской бой?

– Да. Я же сразу сказал, мы научились видеть прошлое…

– Кто владеет информацией, тот владеет миром.

– Так и есть. Вот только ваш Батя стал догадываться. Он поднял старые связи, узнал про двойные лаборатории по типу нашей. Он уже почти понял, очертил круг, где мог найти нас сталкер-крадун. Вот нам и пришлось дать ложную информацию. Мы знали, что сначала Батя хочет зачистить Завод, и заранее предупредили Карима.

– Через Антонова?

– Да. Он хороший мальчик и станет великим ученым… Именно он позвонил и сказал, что пришли вы! Я очень удивился, но решил: если отправить вас к мутанту в лес, вы можете и не вернуться; а если вернетесь, то на встрече с авторитетами уже точно не выживите. Извините.

– Пока я гасил лешего, вы сделали прокол и узнали, где будет место встречи с авторитетами? – уточнил я.

– Да. Антонов не хотел вас посылать, но я его уговорил. Слишком большая цена… Он – молодец.

– Если выживет. Бобровский, значит, это ты виноват в смерти моих боевых товарищей? Все это время именно ты манипулировал нами… Пытался убить меня. Зачем же ты раскрылся Кариму? Сдал лабораторию?

– После Завода, когда вы смогли уйти, я начал думать о сворачивании проекта. После случая с мутантом в лесу я понял, что вы все знаете. Не поверите, природа Зоны и мы научились делать одно и то же – выходить в ноосферу!

– Я рад. Я просто счастлив, – зло процедил я.

– Карим заставил Антонова связаться с нами. У Антонова телефон на столе стоял… Этот человек пригрозил убить Антонова, и я сказал, где мы находимся. Заодно отпустил всех молодых коллег. Все равно они не знают всей картины, только моменты и фрагменты. Без меня они ничего из себя не представляют для науки, поэтому не опасны…

– Знаете, Бобровский, а мне иногда казалось, что за мной смотрят с Неба, – перебил я его.

– Да. Это побочные эффекты. Их немного, но они очень мешают… После прокола наблюдается изменение погодных условий в Зоне. Да и сам прокол ограничен территорией Зоны и плюс еще несколько километров – ваша часть, городок… Да, при проколах еще выходили из строя рации, наладонники.

– Это значит, Зона вами довольна, Бобровский. Она сопротивлялась. И еще, вы не можете узнать, что было в пяти километрах от Зоны? – уточнил я.

– Пока нет. Да теперь вообще уже не сможем. Вы же меня тут застрелите, молодой человек. И будете правы. Я же простой ученый, за что мне эти проблемы? – проскрипел Андрей Силантьевич.

– Зачем столько смертей? Ваша хреновина работает только в Зоне!? – проигнорировал я его нытье.

– Это только пока в Зоне. Вы себе только представьте, если будет возможность точно знать прошлое. Мы будем знать, кто начал войну, кто первый сбросил бомбу. Мы узнаем, как на самом деле творилась история! Или даже проще – любой спор будет решаться очень просто: сделал прокол, заглянул в прошлое и узнал правду! Преступности почти не будет! Не будет больше взрывов! Любая подготовка будет вычисляться, как ваша операция «Стужа». Это будет мир правды. Вы понимаете, молодой человек, это будет Золотой Век человечества. Освободятся ресурсы, направленные на содержание армии и полиции, все пойдет в науку. Мы получим мощный толчок к развитию!

– Напомню. Ограничение по территории Зоны, проблемы с мозгами добровольцев, нарушение связи… Вы это упустили в своих фантазиях, – произнес я.

– Это же поправимо. Я не псих, понимаю, пока заработает технология «Шило», пройдет еще полвека, не меньше! Но потом!

Бобровский оживился, и я решил сбить его мечтательный настрой.

– А вам это зачем? Двадцать лет сидеть в бункере, выжигать мозги коллегам, стравливать военных и бандитов. Зачем?

Ученый замер. Только что он брызгал энергией, а теперь застыл камнем. Потом медленно достал из кармана старую фотографию, положил на стол.

– Это моя внучка. Света. За неделю до происшествия… Она росла умной девочкой и не выбегала на дорогу. Стояла возле светофора, ждала мою дочь… Ее сбил черный джип. Вылетел на большой скорости, а потом уехал. И все. Я писал письма, требовал, угрожал… Никого не нашли, ничего не сделали. – Бобровский посмотрел мне глаза. – А теперь представьте, что через полвека, используя мое «Шило», этого урода найдут и посадят. Разве ради этого не стоит защищать технологию от бандитов и военных? Эта технология должна быть доступна всем сразу, а не избранной горстке людей. Да, ради этого я готов на все. Ради правды.

Мы замолчали. Я вспоминал свой путь по Зоне. Гарпун и саркофаги зловеще стояли в центре лаборатории.

– Я на обратной стороне напишу адрес. Если вас не затруднит, отправьте письмо моим родным, они все поймут, – произнес Андрей Силантьевич и начал писать синей ручкой. Я подождал, когда он закончит, и спросил:

– У вас много материалов по проекту «Шило»?

– Много. Но только все они в моей голове, молодой человек. Я все уничтожил, – сказал Бобровский.

– А если я вас выведу из Зоны, вы восстановите материал? Не для меня, не для военных, а для всего мира?

– Думаю, за несколько месяцев я смогу набрать основы, которые помогут в дальнейшем создать технологию для всего мира… – Ученый задумался, потом продолжил: – Вы точно сможете меня вывести? Да, молодой человек? Обещаете?

– Так получилось, что я обладаю авторитетом и властью в данном уголке Зоны. Возьмите фотографию внучки – и на выход. Дальше я вас проведу, – пообещал я.

Бобровский схватил фотографию и побежал к аварийному выходу.

Я еще раз осмотрел гарпун. Кто бы мне сказал, что убийцу своих друзей я собираюсь вывести из Зоны – не поверил бы. Но это я делал не ради него, а ради правды, ради того, чтобы изменить весь мир.

Одиночный выстрел вернул меня в реальность.

Доктор технических наук Бобровский лежал в луже крови. Она растекалась, медленно подбираясь к фотографии, зажатой в руке ученого – единственного человека на Земле, который научился узнавать правду прошлого.

Законовец ухмылялся, автомат в его руках выпускал струйку дыма. Ренат же стоял рядом, старательно смотрел в сторону выхода. С обычно красных его щек сошла краска, и Бара выглядел белым как снеговик.