Дмитрий Ермаков - Метро 2033: Площадь Мужества [litres]

В тот момент, когда на месте недавнего побоища появились Игнат и лучница, лимит удивления у Сони уже был исчерпан. Она лишь слегка улыбнулась, пробормотала: «О, а вот и Пес вернулся». Федор едва не застрелил Псарева. В общем, встречу трудно было назвать теплой.

Воеводин смерил Игната тяжелым взглядом. Потом подозвал Диану.

– Ты – из северян? – внимательно оглядел он стройную, крепкую фигурку лучницы, ее оружие.

– Нет. Из области. Токсово, – девушка села рядом с Игнатом, положила рядом лук. Денис взял лук, попробовал тетиву. Крякнул от удовольствия.

– Ого. Тугая. Ты реально этим владеешь?

– В лучшем виде, – Диана гордо тряхнула волосами.

– Че, белку в глаз? – Федор тоже взял лук, подергал тетиву. Оттянуть ее он смог с немалым трудом. Авторитет девушки в глазах мужчин явно вырос.

– Белку в зад. Лук отдайте, – Диана отобрала у Царя оружие.

– Ну и баба. Огонь! – зашептались Федор и Эдуард.

– Если там все такие крутые, можно армию в области набрать, – подала голос Бойцова. – И не нужны нам никакие северяне.

Дима поддержал подругу.

– Соня дело говорит. Айда в область, ополчение собирать!

– Не пойдут наши с вами, – остудила лучница пыл сталкеров. – Чего ради? Мы соседям из Лехтусей – и то не помогаем…

– И сколько это займет? – капитан Гаврилов идею тоже не оценил. – Неделю? Месяц? Нет у нас времени. Война… Короче, она уже началась. Сегодня ночью.

В помещении на несколько минут воцарилась тишина.

Только сейчас все, кто собрался здесь, услышали ожидаемую, но страшную новость. Даже Пес был не в курсе. Он ушел из метро до начала открытого конфликта. Все знали о войне, все ждали ее. Но никто не предполагал, что все случится так быстро. Что кровь уже льется… Всем стало не по себе. Даже Диана печально потупилась. Мечта о переезде в Большое метро на глазах теряла привлекательность. Федор матюгнулся.

– Это война на уничтожение, народ, – после долгого молчания произнес Гаврилов. – Сущая бойня. Чистое безумие. Если не остановить нашествие «зеленожопых», то метро конец. Всему конец.

– Ничего, мы еще посмотрим, кто кого, – зловеще ухмыльнулся Денис.

– Тут оружие погибших приморцев, – Эдуард кивнул на стволы, сложенные в углу. – Разбирай, народ.

Федор взял автомат АКМ с подствольным гранатометом. Воеводин остановил свой выбор на «Винторезе», «Вал» выделили Псареву, который вернулся из метро вообще без огнестрельного оружия.

– Ну, хоть тут счастье привалило, – произнес сталкер, с восторгом рассматривая превосходный автомат. Ему пару раз в жизни доводилось работать с «Валом», впечатления остались самые позитивные. Бесшумный, легкий, он слыл среди сталкеров почти идеальным оружием. Да вот только разжиться им удавалось единицам.

Потом заговорил Воеводин.

– Я завалил ментала. На площади безопасно. Ну, как – безопасно… Хотя бы не перестреляем друг друга. Итак, каков план действий, капитан? – обратился он к Савелию Игоревичу, давая понять своим людям, что Гаврилов старше по званию, а значит, все должны подчиняться именно ему. Тот жест оценил, кивнул. Потом подался вперед.

– Согласно разведданным, в районе Пискаревского кладбища Веган хранит биологическое оружие. Наша задача – завладеть им.

– Оружие какого рода? – уточнил Денис.

Под понятием «биологическое оружие» могло скрываться что угодно. Хоть ручные мутанты, хоть разносчики вирусов.

– К сожалению, это нам неизвестно. Равно как и то, охраняется ли объект. Поэтому наша задача – любой ценой прорваться на Пискаревку.

– Идут все? – уточнил Воеводин.

– Все, – кивнул Гаврилов.

Самохвалов охнул. Где-где, а на кладбище ему бывать еще не приходилось, зато в детстве он читал много страшных сказок, действие которых разворачивалось именно в таких местах.

– А может, женщин на Выборгскую отправим? – предложил Эд. – На фиг они нужны на Пискаревке…

– Да! А я могу пойти с ними! – радостно улыбнулся Дима.

– Ага. Щас. Отпущу половину отряда, – осадил его капитан. – Ну уж нет. Дамы у нас боеспособные, пригодятся.

– Еще вопрос, где опаснее, – заметил Денис. – Если война началась, зеленые могут по всему городу шнырять. И у Выборгской тоже.

– А может, мы останемся здесь? – предложил Самохвалов.

Но тут лампочка, висевшая на потолке, мигнула и потухла. Генератор, обеспечивавший работу систем убежища, отключился. Делать в подвале было больше нечего. При свете ручных фонарей сталкеры разобрали оружие, поклажу, снаряжение и вышли на улицу. На смену морозу шла очередная оттепель. Капитан Гаврилов теплу не обрадовался.

– Сначала подтает, потом подморозит, – проворчал Савелий Игоревич. – Только гололеда не хватало, блин.

Ему никто не ответил.

Объединенный отряд двинулся в сторону Пискаревского кладбища.

4–6 ноября,

станции Площадь Ленина – Чернышевская

С тех пор, как Псарева увели из камеры, прошло почти два дня. Кирилл Суховей не получал никаких вестей от друга, он слонялся из угла в угол, как загнанный зверь. Или лежал, уставившись в потолок, словно в полузабытьи. Охрана дважды в сутки приносила арестанту еду, но на все вопросы отвечала односложно: «Не положено».

– Не положено, не положено! – рычал он в бессильной злобе. – Имбецилы тупые.

Охранники слова «имбецил» не знали, поэтому не обижались. А если и обижались, то на их хмурых рожах это никак не отражалось.

В камере Кирилл потерял счет времени. Он даже не знал точно, какой день на дворе, еще четвертое, или уже пятое. Тюремщики не отвечали. Возможно, тоже не знали.

«Что сделал Гаврилов с Игнатом?» – размышлял Суховей.

Его рассудок, умаявшийся от безделья, оттягивался в ответ по полной программе. Перед мысленным взором арестанта представали ужасные картины лютых средневековых пыток, которым подвергал бедного Пса озверевший старлей.

«Да не, быть не может, – Кирилл гнал от себя наваждение, – Гаврилов на такое не способен».

Но часы шли. Новостей от друга не было. Суховей начинал паниковать. Время от времени сталкер забывался тяжелым, муторным сном. Ему снова грезилась камера пыток. Ужасные орудия мучения живой плоти, развешанные на стенах. Тело товарища, растянутое на пыточном столе. А рядом, в фартуке мясника, зловещая фигура старлея Гаврилова.

И арестант просыпался с жуткой головной болью.

Вдруг что-то изменилось. За дверями камеры, где до этого или царила обморочная тишина, или звучали гулкие мерные шаги часового, раздался топот множества ног, возгласы, звуки команд. По коридору пронеслась группа людей. За ней вторая.

Сначала Кирилл был уверен, что это пришли за ним. Но к дверям камеры ни один человек так и не подошел. Охрана тоже куда-то делась. Зато среди обрывков фраз, звучавших снаружи, Суховей расслышал одно слово. Всего лишь одно.