Дмитрий Ермаков - Метро 2033: Площадь Мужества [litres]

«Война».

– Поперли… – ахнул Кирилл, вскакивая с койки. – Они поперли! Зеленожопые ублюдки…

Он кинулся к выходу из камеры.

– Эй, я здесь, выпустите меня! – надрывался Суховей, барабаня кулаками и ногами.

Первое время казалось, что все напрасно, что сталкер так и останется взаперти – ждать, когда его освободят веганские штурмовики. Но все же крики и грохот, доносившиеся из тюремного блока, привлекли внимание. Раздались шаги.

– Кто здесь? – спросил голос, принадлежавший совсем молодому человеку, лет двадцати, не больше.

– Я! – крикнул в ответ арестант, потом спохватился и добавил: – Кирилл Суховей, сталкер.

– И че ты тут делаешь? – снова раздался тот же голос.

Суховей едва удержался от грубости в адрес юнца.

– Че делаю, сижу… Гаврилов посадил. За самоволку.

– Ага, щас, позову начальство, – отозвался невидимка и исчез.

Кирилл опять принялся барабанить в дверь. К его огромному счастью, юный солдатик не обманул. Он в самом деле побежал на станцию. Минут через пять в коридоре зазвучали совсем другие шаги – четкие, печатные. Такой шаг бывает только у тех, кто застал строевую подготовку. Настоящую, довоенную.

Лязгнул ключ в замке. Тяжелая дверь медленно приоткрылась.

На пороге стоял мужчина лет пятидесяти в кителе и фуражке. По меркам метро – почти старик. Суховей мельком глянул на погоны своего спасителя и вытянулся в струнку.

– Здравия желаю, товарищ майор! – выпалил сталкер.

Майор с некоторым удивлением оглядел сначала арестанта, потом камеру.

– Один тут?

– Так точно! – отрапортовал Кирилл. – Друга, Псарева, увели… Давно.

– Ясно, – отозвался майор, потом развернулся на каблуках и, бросив через плечо: – Следуй за мной, – зашагал на станцию.

Сталкер поспешил за своим освободителем.

Он на ходу объяснял майору, что попал в камеру по решению старшего лейтенанта Гаврилова в наказание за самоволку. Пожилой офицер шагал вперед, не оборачиваясь, и как будто не слышал Суховея. Но когда Кирилл замолчал, майор произнес, чуть повернув голову:

– Гаврилова нет. Поступаешь в мое распоряжение.

«Что именно случилось с Гавриловым? Куда делся Игнат? Какой вообще сейчас день?» Эти вопросы роились в голове сталкера. Но Суховей не решился задать ни один из них. Он понимал: сейчас никому нет дела ни до Гаврилова, ни до Псарева. В метро шла война. О ней и только о ней думали сейчас все военные Альянса. И не только военные. И не только в Альянсе.

На станции царил хаос. Везде валялись брошенные вещи. Суетились люди в белых халатах и в камуфляже. Майор двинулся через весь это кавардак, словно океанский ледокол сквозь паковые льды. За ним в кильватере пристроился Кирилл. Они направлялись в дальнюю часть станции.

– На Чернышевскую идем! – рявкнул майор на постовых, охранявших вход в туннель. Их тут же пропустили. И пока сталкер и его освободитель шли на соседнюю станцию, Суховей получил ответы на часть своих вопросов.

– Майор Ковалевский, – представился офицер. – Капитан Гаврилов ушел на север.

В голове Кирилла тут же зазвучала фраза шакала Табаки из старого советского мультика: «А мы уйдем на север, а мы уйдем на север! Когда назад вернемся – не будет никого…»

– Дружок твой сутками ранее – туда же.

Суховей терялся в догадках, зачем Гаврилов и Псарев ушли на север, но уточнить не решился. А майор Ковалевский переключился на войну.

– Часть медиков с Ленина вывезли. Создаем второй рубеж обороны на Чернышевской. Поставлю тебя на блокпост. Там нужны опытные бойцы.

«Откуда он знает, кто я такой? Я ведь даже не представился», – подумалось Кириллу, но потом он сообразил, что майор – человек бывалый. Для такого не составляло большого труда понять, кто перед ним.

Уже приближаясь к Чернышевской, путники услышали отзвуки отдаленной перестрелки.

– Штурмуют Маяк и Восстания, – сухо отметил Ковалевский.

На Чернышевской Суховей не увидел такого смятения, как на Площади Ленина. Мирных жителей, если они тут и были, куда-то увели. На станции остались только военные. Если в первый момент известие о начале военных действий и вызвало растерянность, то длилась она недолго. Сейчас гарнизон был полностью готов к бою. На оборонительном рубеже майор Ковалевский оставил Кирилла.

– Принимай пополнение. Сталкер, – сообщил он командиру блокпоста. – Выдать оружие, назначить пост.

После этого майор отправился по своим делам.

Кирилл принял из рук молчаливого сержанта видавший виды АК-74, устроился у бруствера из мешков с песком.

Здесь находилось еще пять человек. Имелись прожектор, пулемет, значительный запас гранат и патронов. Чернышевская готовилась к долгой, изнурительной осаде.

– Ну как оно, мужики? – обратился к новым товарищам Суховей.

Ему никто не ответил. Еще не наступил тот момент, когда гул взрывов и выстрелов превращается в звуковой фон. Даже обстрелянные бойцы еще не успели свыкнуться с этим зловещим звуком, не стихавшим ни на секунду. Скоро все будет – и шутки-прибаутки, и байки, и кривые усмешки. Но пока на лицах людей застыла тревога.

Сталкер мельком взглянул на станционные часы.

– 6 утра, 6 ноября, – прошептал Кирилл. – Вот оно как.

Через двенадцать часов после начала войны,

проспект Непокоренных

Группа Гаврилова двигалась по проспекту Непокоренных, когда с неба внезапно посыпалось нечто, подозрительно похожее на дождь. Савелий Игоревич сначала не мог поверить, что такое возможно. Он поднес руку к окулярам респиратора и уставился на перчатку. Там, в самом деле, поблескивала вода. Капитан хотел смахнуть капли, но не тут-то было. Они мгновенно замерзли на перчатке.

«Да что ж это за хрень такая?!» – терялся в догадках Гаврилов. И тут проспект огласил зычный голос Воеводина:

– Ледяной дождь, м-мать! В укрытие, быстро!

Сталкеры тут же ринулись вслед за командиром под защиту ближайшего здания. Там как раз имелось отличное место для укрытия: проездная арка для автотранспорта. Под ней стояла ржавая «Газель», так и не успевшая выехать на проспект и превратившаяся теперь в груду металлолома.

Спустя пару секунд люди сгрудились под аркой. Сталкеры принялись очищать снаряжение от примерзших капель воды. Пришлось даже отстегнуть респираторы. Крохотные льдинки были всюду – на одежде, обуви, оружии…

– Природа, блин, совсем охренела. Какой, на хрен, дождь?! Зима на улице! – возмущался Эдуард.

– Не зима, Эд. Ноябрь, – поправил его Денис. – Да еще и оттепель. В таких условиях он обычно и случается…

Дождь между тем усиливался. На глазах сталкеров все вокруг покрывал слой льда. Тротуары, деревья, остовы автомобилей превращались в какой-то сюрреалистический дворец Снежной королевы…