Ольга Швецова - Метро 2035: Бег по краю [litres]

Осторожно выглянув в щелку дверного проема, Лиза убедилась, что за ней вроде бы никто не подглядывает. Быстро высунулась из кабинки и схватила висевшее на крючке старое полотенце. В свете тусклых ламп мелькнуло ее бледное тело.

Гусев достойно продержался только до блокпоста, в темном туннеле бывший начальник агитационного отдела начал истерить. Цеплялся за конвой и вопил, что он не хочет умирать. Все понимали это и без лишних напоминаний, но оказаться на его месте не желал никто. Рейх строго карает не только за лишнюю болтовню, но и за сочувствие к тем, кто этого не достоин. За любые эмоции, не сообразные с обликом истинного арийца. Несколько снисходительный к рядовым бойцам рейхсфюрер требовал от руководства идеального поведения и неукоснительного исполнения заветов старика Адольфа.

– Я не хочу! За что?! Ну что я такого сказал? Штольц, да чтоб ты сдох, будь ты проклят, стукач поганый. Ведь следующим станешь, долго тоже не продержишься.

– Знаю, Леонид Павлович. Но сегодня ваша очередь, а не моя. – Георгий Иванович посмеивался над пожеланием ему скорейшей смерти, она всегда ходит рядом с разведчиком, но пока резидент успешно обманывал косую старуху и не видел повода кидаться к ней в объятья. – Лучше подумайте, что удостоены чести умереть подобно уважаемому вождю – под землей. Не правда ли, это идеологически выдержано?

– Сволочь! Нет, вы слышите, что он говорит? Издевается над идеалами, высмеивает Самого! – Но конвой от СД был словно глух и слеп, во всем подобен механизмам в человеческой оболочке. Машина по быстрому умерщвлению себе подобных.

– Я не издеваюсь, просто напоминаю, что все смертны, к сожалению.

– Ты тоже!

– И я…

Гусеву помилование не угрожало, Рейх не нуждался в слугах, исполнявших обязанности ненадлежащим образом. Конвоиры знали свое дело лучше, чем Штольц, в определенном месте поставили Гусева на колени, натянули на голову пыльный холщовый мешок и выстроились напротив приговоренного. Один достал из кобуры пистолет и приставил его к голове бывшего партайкамерада. Шпалы в этом месте уже потемнели от крови, стены выщерблены от попаданий пуль, а кое-где бетон раскрошился совсем недавно. Теперь это уже не розыгрыш – оружие и патроны настоящие. И никаких сомнений. Щелкнул предохранитель, не требовалось слов, приговор был зачитан еще на станции. Или рука дрогнула у палача, или приговоренный дернулся в последний момент, но выстрелом в упор снесло часть головы. А прицеливался он в то место, где под тканью выделялся лоб… Если бы не мешок, то брызгами крови и мозгов запачкало бы всех зрителей…

На обратном пути Штольц думал только о том, что все равно переоденется из этой «испачканной» казнью одежды. На душе осталось ощущение, что искупался в чане с дерьмом. По большому счету, судьба Гаусса-Гусева была предрешена, но само обстоятельство, что непосредственно он стал причиной его смерти, – угнетало.

Не давало покоя одно слово, сказанное пьяным Гусевым: «они». Кто те самые загадочные «они», кто же меняет упомянутые носки, то есть фюреров? Или существует какая-то внутренняя договоренность о распределении полномочий и власти? Личный опыт подсказывал Штольцу: такая власть не делится. Она или есть, или нет. Да и Леонид Павлович знает порядки получше Георгия Ивановича… Знал… Нужно тоже узнать их, лишь бы не закончилось так же – в туннеле на коленях и мозги по стенам. Риск есть всегда, пора привыкнуть. Без риска в профессии разведчика нельзя. Но главная сила – это не пистолет и крепкие мускулы, а мозги. Только в довоенных фильмах лихой агент, размахивая суперсовременным оружием, кладет своих врагов налево и направо. В реальной жизни агент, вынужденный применить оружие, стоит на грани провала и рискует после этого, вот как Гусев, оказаться с мешком на голове. Анализ ситуации и связь с центром – настоящее и главное оружие разведчика.

Ширшов развалился в кресле, их беседы давно уже приобрели регулярный характер. Рейхсфюреру был интересен умный молчаливый немец, и Георгий Иванович предполагал, что Ширшов скучал в Рейхе без занятных собеседников.

– Конечно, из-за Гаусса несколько нарушились мои планы. Фюрер лично утвердил заново состав партийного комитета. Он был сильно расстроен инцидентом, надеялся, что больше не повторится такое, что случайных людей не будет. Точнее, не будет таких случаев с людьми. Короче говоря, пить надо меньше! Об этом было сказано недвусмысленно, поэтому, Георгий, ничего, кроме чая, предлагать вам не буду – хотя бы первое время придется пособлюдать сухой закон. А вообще только хотел бы выразить нашему фюреру огромную благодарность за еще один шаг к всеобщему порядку.

– Чай так чай. Ничего, я это переживу.

Рейхсфюрер нашел в его лице благодарного слушателя, Штольц отдавал себе отчет, что не его личность симпатична Ширшову, а скорее искреннее любопытство. Большинство не задумывалось об истории Рейха, воспринимая Четвертый как единственный и правильный. Но Ширшов разбирался в вопросе до тонкостей, прекрасно понимая при этом, что уже не воплотить в реальности ту самую структуру, отлаженную, как часы. Хотя бы потому, что российский менталитет сильно отличается от германского. Георгий Иванович не видел смысла снова строить этот неполноценный и дырявый ковчег для спасения кучки националистов. Кучка и без того оказалась слишком жизнеспособной, задумываться о причинах этого просто ни к чему, но послушать обстоятельный исторический экскурс было интересно.

– А теория Гусева очевидно вредна… Собственно, der Ubermensch выдуман не Гусевым, как вы помните, а Фридрихом Ницше, вот только говорил он о Цезаре и Наполеоне, а не о каком-то там зарывшемся под землю трусливом поганце. Мне в этом смысле понятнее Карлейль… Георгий, я прекрасно вижу, с кем приходится работать, и давно знаю, что эти люди решили устроиться тут с комфортом, подведя удобную теоретическую базу под свое превосходство и хамство.

– Но ведь Наполеон существовал на самом деле, Константин… – Штольцу не нравилась эта теория, да и в Наполеоны он никак не метил – слишком уж близко к палате номер шесть!

– А кто знал его настолько хорошо, чтобы сказать, был ли он сверхчеловеком или просто невысоким и пухлым амбициозным политиком? Никто. Великие дела творят обычные люди, ничуть не превосходящие остальных. Но человечеству свойственно обожествлять, создавать себе героев и мифологию, пусть у нас будет Ubermensch, главное, чтобы все до идиотизма не доводили, как обычно. Георгий, вы хорошо знаете мифологию?

– Я учитель истории вообще-то… Знать мифологию входило в мои прямые обязанности. Хотя уже тогда… до войны, застал молодежь, которая была уверена, что Геракла Голливуд придумал. Просто не увлекался этим вопросом. А здесь основали новое подразделение Аненербе?