Иван Голубев - Немой [litres]

Сначала двое мужиков в гражданской одежде, видимо, чтобы я не скучал, сыграли со мной в старую игру «добрый и злой полицейские». По итогам я должен был признаться, что все происходившее со мной в последнее время является хитрой игрой спецслужб USA, в результате которой я должен внедриться в окружение русских военизированных подразделений. С этими ребятами я весело и увлекательно провел два часа. Нам под это дело даже отдельный кабинет выделили.

В конце концов парни устали и оставили меня в покое. И, похоже, даже не расстроились, когда я ни в чем не признался.

Затем меня посетил хмурый дядька в камуфляже. Его шпионские игры не интересовали. Зато моего собеседника очень интересовало расположение постов моей родной ЧВК, маршруты выдвижения различных внешних групп. Крайне любопытно было моему оппоненту, как осуществляется связь между различными объектами в городе и за его пределами.

Боюсь, я не сильно обогатил информацией сурового мужика, который сверлил меня взглядом так, как будто я являюсь главным врагом человечества. Ведь основное время я был инструктором. Мой единственный выход в качестве командира отряда разведчиков закончился тем, что я собственноручно уничтожил своих бойцов. И надо признать, ни капли об этом не сожалел. Спасенная мной девочка стала самым близким для меня человеком в этом сошедшем с ума городе.

Что-то я рассказал, кое-что утаил. В конце беседы (или допроса) мой собеседник встал со стула, коротко кивнул и оставил меня в кабинете одного. Я вытянул ноги под столом и закинул руки за голову. Надо было чуток расслабиться и подумать. На первый взгляд дела мои не так уж и плохи. Да и на второй тоже. Да, сэр!!

Меня никто не пытал, не бил. Обращались вполне по-человечески. Как я понял из разговоров и намеков моих недавних собеседников, Галя тоже благополучно сюда добралась. Эх-х-х! Увидеться бы еще!

Непонятен был мой нынешний статус. Если я пленный, то почему меня не изолируют? Даже кабинет не заперли! Правда, через приоткрытую дверь видно, что за дверью кто-то ходит. Скорее всего, охрана. Ясно, что без присмотра меня не оставят!

Просидел в одиночестве я около часа. Наконец, дверь раскрылась, в кабинет зашел боец в форме оливкового цвета и жестом показал, чтобы я следовал за ним. Я заметил, что парень, который сопровождал меня, был без оружия. Видимо, все же опасаются, чтобы я не обезоружил провожающего (или все же конвоира?). Мы поднялись этажом выше и подошли к неприметной двери с небольшой серой табличкой. Боец осторожно постучал, приоткрыл дверь и спросил:

– Разрешите, Дмитрий Геннадьевич?

– Наш гость пусть заходит, сам можешь быть свободен.

Из-за большого стола мне навстречу поднялся мужчина крепкого телосложения. На нем была надета та же форма оливкового цвета без знаков различия, что и на остальных обитателях базы.

– Полковник Савельев, – представился мне мужчина. После чего усмехнулся и добавил:

– В отставке, разумеется.

К моему удивлению, полковник пожал мне руку и, хлопнув по плечу, сказал:

– Присаживайся, капрал! В ногах правды нет. – Полковник отошел в дальний угол кабинета и открыл небольшой шкаф, откуда стал доставать посуду. – Сейчас чайку организую, поговорим, как докатились до жизни такой.

И начался разговор…

– Мы уж тут головы сломали, что за немой убивец такой появился, который бродяг как тараканов давит. – Савельев шумно отхлебнул из чашки. – Светлана наша твои подвиги красочно расписала! А ты, оказывается, и не болезный вовсе, колоться не хотел, что иностранец! Ну а в общем, молодец! Спасибо тебе за Свету и за девчонку нашу русскую.

Полковник отставил чашку в сторону и поглядел мне в глаза:

– Небось терзаешь себя за убитых своих? Так вот что я скажу тебе: не важно, русский ты или американец. Ты предпочел человеком остаться, а это главное!

Я лишь согласно кивнул головой. И правда, не поспоришь… В одном лишь мой собеседник ошибся – за убитых мной ублюдков я свою нежную душу не терзал. Да и в дальнейшем не собирался этого делать. О чем не преминул сообщить полковнику.

– Ну и молодец! Вполне сносно изъясняешься по-русски! Хотя акцент, конечно, ужасный, да… В общем, отдыхай пока. Пока поселим тебя в общежитии с гражданским персоналом базы. Завтра поставим на довольствие. Но ты не думай, долго прохлаждаться тебе не дадим! Есть мыслишки, как тебя использовать. Кстати, раз сразу Свете не признался, что говорить можешь, то вот тебе и позывной соответствующий – Немой! Пользуйся!

Что ж, не самый плохой результат! Могло быть существенно хуже…

– И еще. Друга твоего по-человечески похоронили! Геройски мужик погиб, выиграл время, чтобы девчонка до нас добралась!

Савельев встал из-за стола, подошел к телефону и поднял трубку:

– Дежурный, зайди!

Я понял, что разговор закончен, поэтому тоже встал со стула.

– Разрешите!

В кабинет заглянул тот же боец, что провожал меня сюда.

– Клещ! Проводи нашего гостя к старшине. Пусть постельное выдаст и мыльно-рыльное! Потом к коменданту: он должен был уже определиться со спальным местом.

Меня определили в довольно тесную комнатушку, где, судя по количеству кроватей, должно было обитать два человека. На данный момент я был один. Рядом с кроватями стояли небольшие тумбочки. Еще из мебели был двухстворчатый шкаф. И все! Простенько так, по-спартански!

Но после захламленной берлоги, которую я оборудовал в здании типографии, аккуратная комнатушка казалась номером в пятизвездочном отеле. На окне я обнаружил керосиновую лампу и бутылочку с топливом. Значит, электричество здесь далеко не везде, если вообще присутствует. Душ и прочие удобства находились в конце коридора. Ответственный за хозяйственную часть помимо постельного белья выдал мне средства личной гигиены и потертый, но чисто выстиранный камуфляжный костюм русского образца.

Обнаружив в помещении с душем металлический таз, я занялся стиркой собственных вещей. Я было задумался, где все же сушить белье, но, выглянув в окно, обнаружил растянутые веревки, на которых что-то висело. Поэтому решил сначала заняться собой, а затем и на улицу прогуляться. Никаких ограничений по перемещениям вне здания мне вроде бы не ставили. С удовольствием помывшись под струей чуть теплой воды, я переоделся в чистую одежду.

It gets better when she’s near! [30] Жизнь-то налаживается! ( англ. ) Сложив выстиранные вещи в таз, я взял его под мышку и пошел на улицу. Пока шел по длинному коридору с одинаковыми дверями, мне попались навстречу всего двое мужчин, в одинаковых синих костюмах-спецовках, что-то горячо обсуждавших. Увидев меня, оба синхронно кивнули как старому знакомому и более на меня внимания не обращали. Ну да, мне так и сказали, что в этой части общежития живет гражданский персонал.