Роман Корнеев - Мятеж

Гравигенератор послушно принял нагрузку и потащил, попутно накапливая мощность в эмиттерах до ключевой фазы поимки, внизу же принялся разматывать своё сизое мутное полотно сфероид Гюйгенса.

Кто бы знал, зачем какой-то остряк дал никому не нужному небесному телу такое громкое название, причём тут вообще математик замшелых времён за семь столетий до Века Вне? Цзинь Цзиюнь сколько ни рылся в куцей бортовой библиотеке, ответа так и не нашёл [67] «Гюйгенс-Кассини» — автоматическая межпланетная станция, созданная для исследования планеты Сатурн, её колец и спутников. Комплекс состоял из орбитальной станции «Кассини» и спускаемого аппарата с автоматической станцией «Гюйгенс», предназначенной для посадки на Титан. Аппарат назван в честь нидерландского астронома Христиана Гюйгенса, открывшего Титан и кольца Сатурна. В тексте описан землеподобный (по размерам) двойник Титана, его характерный внешний вид, химический состав и условия на поверхности. , впрочем, когда суперземля вот так тяжело катится под тобой, мерцая своим потусторонним желтоватым светом, начинает казаться, что это имя ей было дано не зря.

Так, что ещё такое…

Цель начала раскачиваться.

Пока в рамках приличий, но амплитуда всё росла. Цзинь Цзиюнь покосился на индикатор тензора кривизны поля и не поверил своим глазам — показатели отчётливо колебались вослед эволюциям цели.

Пискнуло подтверждение — кларково число чуть ниже сотни, масса две гигатонны, плотность, асимметрия… да, это был он, родимый. Но куда?!

Цзинь Цзиюнь мрачно ругнулся и сорвал ограничитель. Теперь пошло расходоваться энзэ капсулы. Будто этот самый запас ему так уж необходим. Санжэнь он или что там, а умирать на самом деле после аварийного прыжка в промёрзшей до абсолютного нуля скорлупке, которую потом может быть поймают, а может и разморозят, вовсе не хотелось. А так один фиг ему торчать в этом облаке, пока дежурный рудовоз «Янгуан» не прибудет.

Так, вроде перестал трепыхаться. Теперь аккуратно подвести к захвату…

Тензор опять скачком прошёл отсечку, в этот раз превысив лимит сразу на два порядка.

Цзинь Цзиюнь почувствовал, как его брови полезли куда-то под самую бритую макушку.

Такие колебания кривизны пространства мог выдать приближающийся поперёк плоскости протопланетного диска предварительно разогнанный до релятивистских скоростей шальной транзитный юпитер или…

Цзинь Цзиюнь развернул на гемисфере дип-проекцию, лишая пространство липких тенёт светового предела. Тридцать тиков [68] Здесь и далее «тик» это не конкретная единица расстояния, пусть и внесистемная, а просто любая удобная масштабная отсечка. Иногда под тиком понимают «астрономическую единицу» — расстояние от Земли до Солнца (150 гигаметров), иногда — одну световую минуту (18 гигаметров). до светила, семь световых часов запаздывания растворились в небытие.

Теперь ему в темя словно слепил мучительно яркий прожектор прожигающего материю насквозь нейтринного потока.

Движение ладони выключило этот безумный фейерверк. Если бы от него было действительно так просто отделаться.

Цзинь Цзиюнь печально проводил глазами удаляющегося малыша. Забавно, ты его хотел изловить, а он в ответ тебя убил.

Индикатор запаса рабочего тела почти на нуле, энзэ разрядников тоже, считай, наполовину исчерпан. Можно откачать обратно энергию ловушки, но и её теперь не хватит, чтобы совершить прыжок.

Да и всё усиливающаяся свистопляска тензора нехитрым образом намекала — вероятность благополучной проекции в дип всё равно была бы невелика. Тральщик был мощной, но довольно примитивной штукой, да и без опытного навигатора…

Где-то там, в семи часах отсюда, недра дохлого красного карлика вдруг вознамерились обратиться в новую.

Так что, санжэнь, будем помирать?

Цзинь Цзиюнь тряхнул головой и вновь потянулся к управлению. Не собирался он так легко сдаваться. Гюйгенс, вот его спасение. Сизая туша уже восходила на гемисфере во всём своём мрачном величии. Молчаливый квол, как и прежде, не соизволил откликнуться на зов, но информацию для расчётов всё-таки принял, и, немного поразмыслив, прислал ответ — ресурсов для возвращения более чем достаточно, а вот возможных причин для такого поведения местного светила в банках не значилось. Будь звёздочка потяжелее, вездесущий нейтринный поток при взрыве по типу сверхновых просто прожёг бы всё пространство на десять парсек вокруг, никакие суперземли от него не скроют, триллионы градусов фотонного эквивалента даже с учётом ничтожной эффективной площади рассеяния заведомо превращали всё вокруг в мгновенно распадающуюся кварк-глюонную плазму [69] Кварк-глюонная плазма, «кварковый бульон» — одно из состояний перегретого адронного вещества, состоящее из свободных кварков и глюонов. , давая на выходе перенасыщенную металлами планетарную туманность, но это была всего лишь дурная «нова», пусть и вопиюще неуместная для столь мелкой звездульки, а значит, на поверхности Гюйгенса в районе ночной тени экватора, есть шанс пережить катаклизм, когда с планеты фронтом ударной волны начнёт срывать атмосферу.

Остатки энергии пустить в экраны, а в остальном положиться на безумную тысячекилометровую толщину плотной ледяной газовой оболочки, которая не сдастся без сопротивления. Звучало как план.

Безумный, идиотский, ни на чём не основанный.

Генераторы, рассчитанные на гигатонны массы покоя, рванули на себя складки пространства с такой резвостью, будто задачей было разом преодолеть сверхсветовой барьер, ну, если бы такое было физически возможно. Гюйгенс послушно покачнулся в недрах гемисферы и начал с видимой скоростью надвигаться, вновь заполняя собой всё пространство.

Юмор ситуации, если в ней вообще можно было отыскать какой-то юмор, состоял ещё в и том, что тральщики, чьи эффекторы в основном состояли из генераторов внешних полей, хоть и были чисто пространственными крафтами, на деле идеально подходили для погружения в атмосферу, сколь угодно плотную, горячую, или, как в данном случае, промёрзшую насквозь.

Так что когда вокруг крафта замерцало плазменное гало гиперзвуковых скачков уплотнения, Цзинь Цзиюнь даже не стал уводить тральщик на касательную. Так и продолжил ломиться лоб в лоб с песочным гигантом. И вот уже то, что с орбиты казалось подёрнутым рябью перламутровым зеркалом, на глазах приняло трёхмерные очертания гигантских стокилометровой высоты аэрозольных столбов из кристаллизованных углеводородов, скорость же по мере роста плотности атмосферы снизилась сначала до звуковой, а потом крафт и вовсе начал буквально тонуть в плотной азотно-метановой каше, погружаясь в неё как в болото, в ворохе углеводородного конденсата, к которому чуть позже добавились каскады статических разрядов.