Владимир Стрельников - Опасные тропы. Рядовой срочной службы

На мой взгляд, здесь собралось примерно с сотню человек, если не больше. Наверное, все население Жемчужного.

– О, еще один спаситель. – Меня углядела та самая пышка, резво подскочила и смачно поцеловала в губы. – Меня Женей папа с мамой назвали. Так меня зовут друзья и подруги, и так можешь звать меня и ты. А тебя как?

– Алексеем. Можешь Лешей, Лешкой. – Я с удовольствием пожал блондинке руку, приходя в себя от ее поцелуйчика. – И поосторожнее сейчас со мной, нога болит.

Пашка уже потерялся среди праздника, так что мной занялась Женя и еще одна из спасенных девчонок, хорошенькая коротко стриженная брюнетка, Вика, представляя соседям, друзьям, родственникам.

Я запомнил только мать Жени и отца Вики, остальные промелькнули перед глазами, и вот я уже сидел за столом, и сосед, здоровенный мужичина, наваливал мне в тарелку основательную гору пельменей.

– Ешь, это настоящая еда, не то, что эти салатики. Надо же, придумали. Цезарь! Нажарили сухарей и мяса, смешали, и балдеют. Да я лучше отдельно жаренного мяса съем, свежим хлебушком зажую, и то больше толку. А вот пельмени – это веками проверено, надежно и вкусно! Водку будешь? – Мужичина потянулся к запотевшей бутылке «Новомосковской».

– Нет, спасибо. Если можно, сидра. – Я полил пельмени сметаной, чуть присыпал перцем и специями, с благодарностью принял кружку с холодным сидром, и встал вместе со всеми, слушая тост мэра Жемчужного.

– Ну что можно сказать? Парни, вы спасли наших девочек. За это наш вам земной поклон! – Мэр обозначил его, чуть прогнувшись в очень нехудой пояснице. – И наша огромная благодарность. Мы видим, что наша армия есть везде и всегда, и готова всегда прийти нам на защиту. Спасибо вам, парни, спасибо вашим командирам за вашу выучку. Ваше здоровье, ребята! – И мэр поднял кружку с пивом. Все закричали, кто «ура», кто «молодцы», дружно выпили, и не менее дружно принялись уничтожать запасы продовольствия на столах.

До самого темна народ отрывался по полной. В свете загоревшихся фонарей начались танцы. Что интересно, парней примерно нашего возраста в поселке не было. Те девчонки, которых мы спасли, и были представительницами молодежи поселка. Остальные или уже к тридцати, замужние женатые, или еще детвора сопливая. Так что девчонки наперебой вытаскивали бойцов на площадку, и даже я пару раз с тросточкой выходил. Правда, на минуту – другую.

Основная часть мужиков неплохо выпила, и была разогнана женщинами по домам, отсыпаться. Работу никто не отменял, жизнь – то продолжается.

– Жень, тут позвонить можно в ППД? – Перед выходом на учения я сдал мобильник в каптерку, предупредив об этом жену. Мобильники на учениях запрещены, а то пару годов назад кто – то вызвал развозчиков пиццы прямо на замаскированную позицию артиллерии.

– Можно. Маме позвонить хочешь. – Белозубо улыбнулась пышка, отпуская из объятий прибалдевшего Аслана. – Могу проводить. А ты, красавчик, меня дождись, понял? – И Женя чмокнула слегка захмелевшего чеченца в щеку.

– Жене. Она у меня рожать скоро будет, вот, хочу спросить что и как. Учения – то для нас кончились. – Прихрамывая, я шел рядом с девушкой.

– Какой ты шустрый, оказывается. – Фыркнула Женя. – Вика расстроится, ты ей здорово глянулся. Или ты тот еще кобелина? – И смеясь, толкнула дверь сельсовета. – Вот телефон, вот коды. Звони, говори сколько хочешь. И не задерживайся много, сейчас мама с подругами пироги принесут и торты.

– Жень, ты хочешь, чтобы мы погибли от обжорства? – Взял трубку простого телефона, и набирая знакомый номер, спросил я.

– Ничего с тобой не будет, если съешь кусочек тортика. Ждем. – И за девчонкой захлопнулась дверь. Отличная девчонка Женя, вот только полы под ней ходуном ходят, она весит меня килограмм на десять больше, наверное.

– Алло? – На том конце линии раздался такой родной, слегка сонный голос.

– Сайора, здравствуй. Это я. – Как же я скучаю за моей девчонкой…

– Хорошо посидели. – Я с удовольствием опустился на кровать. Нам выделили большую комнату в местной гостинице. Точнее, в гостинице всего три номера, два двухместных и одна большая комната на десяток коек. Вот нам она и досталась. – Так вкусно давно не ел.

– Да ладно, с твоей крайней увольнительной всего две недели прошло. – Артем плюхнулся плашмя на кровать. – Обожрался я, товарищи. Но ничего, солдат должен есть, когда у него есть возможность для этого.

– И спать, когда есть возможность. – Дикий зевнул, выворачивая челюсть. – Аслан, хорош грустить по своей девушке. Видишь ведь, понравился. Так что приедешь сюда скоро, продолжишь знакомство.

– Эй, парни, не спите? – Стукнув об подоконник, кто – то снизу прислонил лестницу, и в распахнутое окошко залезла Женька. Слегка качнулась, но удержалась на ногах. – А, вот ты где, красавчик! Ты думал, что так легко отделаешься? – Девушка плюхнулась на колени растерявшемуся чеченцу, и конкретно впилась ему в губы длинным поцелуем.

А в окошко одна за другой залезли еще шесть девчонок. Хмельные в раной степени, но крайне решительные, они кто по двое, а кто по одной, запрыгнули в кровати к бойцам.

– Вика, не стоит. – Я аккуратно высвободил свой член из цепких девичьих пальцев.

– Леша, я ведь тебе нравлюсь! – Пьяненькая девчонка стянула через голову платье, оставшись только в бюстгальтере и трусиках. – И не обманывай, вон как у тебя стоит.

– Вика, у него своя голова, у меня своя. Ты красивая девчонка, но я женатый человек, и у меня супруга скоро рожать будет. Никто меня силком под венец не тянул, и свое слово я жене сам давал. Так что извини. – Я подхватил и набросил себе на плечо ремень с подсумками и кобурой, взял прислоненный к стенке автомат. Оглянулся на начинающуюся оргию, усмехнулся. – Ребят, не буду вам мешать. – И взял тросточку. В принципе, уже сейчас я мог ходить и без нее, нога просто болела, но не более.

– Женатик, ну – ка, стой! – Женька, к грудям которой приклеился Аслан, подняла голову. – Эту малолетку забери. Да – да, Вику, не стоит ей терять девственность со злости, да еще в групповухе. А ты, красавчик, чего замер? Действуй, давай!

– Пошли, Вик. – Я приподнял злющую девочку с кровати. Поднял валяющееся на полу платье, и, придерживая шатающуюся девочку, вышел из номера. – Оденься, кукла.

– Тоже мне, праведник! – Зло фыркнув, Вика забрала у меня платье, с минуту искала, где у него низ, а где верх, и шатнувшись, надела. – Пока, женатик, будешь потом жалеть об этом!

– Может и буду. – Кивнул я, соглашаясь, и придерживая чуть не упавшую девушку за руку. – Только, Вик, я сам себя уважать не буду, если нарушу слово. И кроме того, я очень люблю свою жену. Очень.