Олег Дивов - День коронации [антология]

– Прямая линия через пять, четыре, три… – подсказал суфлер.

– Как вы узнали, что являетесь наследником древнего рода Романовых? Была борьба за власть? Есть ли другие Романовы, которые хотели бы занять ваше место? Расскажите о ваших первых шагах как правителя… Будут ли сносить памятник Сталину на Сатурне? Как вы решите проблему атеистического меньшинства на Гиперионе? Разрешат ли гражданам моложе семнадцати лет пилотировать межзвездные перелеты? И так далее. Все вопросы были стандартными, задаваемыми из раза в раз. За десять лет работы они потеряли свою первоначальную остроту.

– Как вы относитесь к перезапуску Земли? Правда ли, что приоритетным направлением вашей политики будет возвращение Империи в рамки исторической России? – нестандартный вопрос выбил наследника из колеи. Ник поискал глазами Карен, и она умиротворяющее кивнула ему, мол, все в порядке.

– Э, – после секундной заминки, сказал Ник, – мы работаем над этой проблемой…

Ник был доволен пресс-конференцией. Для мальчика, отданного на усыновление, он великолепно справлялся со своей ролью, и его сегодняшний очередной триумф – вполне заслуженная награда за годы лишений и смертельного риска. Его «добрый народ» отнюдь не всегда рукоплескал будущему самодержцу. Ник пережил четыре покушения, травлю в СМИ, которые обвиняли его во всех грехах от содомии до коррупции. А еще – мучительную неуверенность в себе, великосветские приемы, тесные галстуки, камеру чуть не у носа, которая могла настичь его и в храме, и в уборной. И вот теперь… Что-то неприятно царапало его на самом краешке сознания… Поднимаясь на скоростном лифте на двадцатый этаж старомодного особняка в стиле «небоскреб», Ник пытался найти источник тревоги. Последний вопрос… «Перезапуск Земли», «основа политики»… Ник был не в курсе. Значит ли это, что АС начал решать дела за его спиной? И когда Антон Степанович обнял его широким жестом купца и мецената, Ник хмуро сообщил, что им предстоит серьезный разговор.

– Перезапуск? – уточнил АС, предлагая Нику тарелку с булочками. Они сидели вдвоем за круглым столом на двадцатом этаже скромного столичного небоскреба. Конечно, статус и деньги АС могли ему позволить купить современный особняк в загородной зоне, но он предпочитал быть поближе к народу.

– Почитай-ка: проект нашего договора с Новым Вавилоном, что скажешь?

Ник раскрыл пухлую папку и заскользил глазами по параграфам, диаграммам и графикам.

– Тут много технических деталей, но, если в двух словах, – протянул главный вдохновитель и меценат их монархического проекта, – Вавилон берет в аренду российскую часть земного шара с целью очистки среды и создания ландшафта, пригодного для жизни.

– Вавилон? – удивился Ник… Но ведь там…

– Атеисты, знаю, – быстро перебил его Антон Степанович, – но они прекрасные профессионалы, к тому же контакт с христианской империей может поспособствовать их, так сказать, обращению.

– Погодите, но ведь перезапуск – это опасно. Никто из живущих ныне на Земле… Они же умрут, Антон Степанович!

– Они и так умрут! – жестко отрезал его собеседник. – Та горстка людей, которая все еще прячется по катакомбам земной России, скоро умрет. Если не через десять лет, то через пятьдесят – точно! Штаты уже подписали договор, Франция и Великобритания – на подходе. Ты понимаешь, что у нас просто нет выхода? Поверь, существование этих людей трудно назвать жизнью…

Антон Степанович Развинов знал, о чем говорил. Он сам родился на Земле и только по чистой случайности попал в колонию, где вырос, выучился, приобрел миллионное состояние и право судить и решать. То право, которое дается только Господом Богом или большими деньгами…

– Ник, – уже мягче произнес он, – нам нелегко далось это решение, я знаю, что Вавилон ведет себя порой нечистоплотно с нашей христианской точки зрения, но выгоды столь очевидны, что…

– Как жаль, что я не вхожу в числе тех «нас», которые принимают ключевые решения, – отчеканил будущий самодержец.

– Зато ты входишь в число тех, кто кровно заинтересован в этом соглашении. Договор о перезапуске Земли покроет большую часть военных расходов. Новых расходов… В противном случае нам придется оголить участок социальной поддержки малоимущих.

– Я не подпишу, – произнес Ник и выжидающе посмотрел на того, кто заказывал музыку.

– Я не прошу принять тебя это решение сейчас, – сказал Антон Степанович. – Возьми документы, почитай, подумай. И потом, ведь они не покупают Россию. Они берут эту землю в долгосрочную аренду: через сто лет твои внуки вернутся на Родину и вновь возведут собор Василия Блаженного, Кремль… Наша колыбель станет заповедной зоной…

…А потом они пили чай и беседовали о деталях предстоящей церемонии. Так, как будто эта церемония должна состояться… И пока Ник улыбался и прихлебывал чай с мятой, в его голове крутились слова Карен, брошенные как бы невзначай, – о долге монарха.

Ник поставил авто на автопилот. От резиденции АС до особняка наследника не более чем двадцать минут по ландшафтному треку. По воздуху быстрее, конечно, но Нику после нескольких дней космического путешествия не хотелось подниматься в воздух.

Несмотря на дикое желание закрыть глаза и отключиться, цесаревич раскрыл файл «Проект договора» и погрузился в чтение.

Да, получается, что Землю можно возродить, если вложиться… Хорошо вложиться: влить новую воду в океаны, откачать плохой воздух, закачать хороший, снять грунт, насыпать новый. Можно-можно… Те, кто не хочет уходить, – погибнут. Просто задохнутся… Гадкая смерть. Предполагалось, что перед началом реализации программы будет предпринята эвакуация населения. Для успокоения общественности этого будет достаточно. Общественность ведь не увидит, как волонтеры будут осуществлять первичный отбор на месте: кому жить, а кому погибнуть. Этакий «Титаник» всероссийского масштаба. Ник не по книжкам знал, каково это: быть одним из спасенных, когда другие погибли. Тогда на родном «Ангеле-1», когда жахнул очередной вулкан этой совсем не ангельской планеты, он должен был погибнуть, потому что мест всем не хватало. А погибли – мама и старший брат. Она просто втолкнула его, малявку, в разинутую пасть эвакуатора и… И жизнь для него продолжилась в приюте. А мама и Борька остались на «Ангеле». Борьке было шестнадцать, и он считал себя крутым и взрослым. Царь Борис. Наверное, толпа смяла их быстро и не больно.

– Антон Степанович? Да-да, все в порядке, я тут подумал насчет вашего предложения… Да, по поводу перезапуска… Я подумал, что если немного продлить переходный период… да? Да, я понял… А когда началась работа по перезапуску? Уже идет? Но как же… Как же…