Дженнифер Броуди - Возвращение ковчегов

…через несколько лет после радиоактивного заражения в колонии произошла еще одна катастрофа: по неизвестным причинам она лишилась электроэнергии. Предположений было много, однако наиболее вероятны два: либо радиоактивный фон разрушил линии электропередачи, либо одно из племен намеренно повредило их, чтобы получить преимущество в конфликте…

…каковы бы ни были причины аварии, колония меж тем погрузилась в кромешную тьму, что в сочетании с нехваткой продовольствия усилило давление естественного отбора и привело к еще большим генетическим изменениям…

…в отсутствие формальной системы правления племена приняли самый примитивный из законов природы: выживает сильнейший. Правящий класс со временем стал именоваться силами, тогда как остальные – хилами…

Ищунья занесла руку над Золотым Кругом и остановилась. Всмотрелась в свое отражение в золотистой поверхности: жуткие выпученные глаза, растянутые губы… Уловив какой-то звук, она обернулась. Силы все так же дрыхли на полу тронной комнаты; Крушила спал на престоле: массивная грудь мерно вздымалась и опускалась. Ищунья насторожилась, прядая ушами, но не услышала ничего подозрительного.

Надо было пользоваться шансом.

Ищунья снова посмотрела на Золотой Круг. Робко дотронулась до него. Сжалась и зажмурилась, готовая к тому, что ее поразит невыносимой болью, а то и вовсе убьет на месте. Но ничего не произошло.

Ищунья приоткрыла один глаз, затем другой. Золотой Круг по-прежнему пульсировал зеленым светом. Ищунья никогда так близко не стояла рядом с ним, и вид браслета завораживал: золотистый блеск, символ, вытравленный на поверхности. Молниеносно Ищунья схватила Круг и бросилась бежать – прочь из тронной комнаты, вниз, в большой зал.

На бегу она прижимала Круг к груди. Он оказался на удивление легким. Ищунья промчалась по мосту, цепляясь когтями за каменный пол пещеры, нырнула в тоннели и устремилась в единственное место, где чувствовала себя в безопасности.

Золотой Круг озарил ее пещеру, и Ищунья впервые узрела свои сокровища при свете: блестящие, острые, кривые – все они меркли перед новой добычей. Опустившись на корточки, Ищунья принялась разглядывать Круг. Вертела в руках, скользя пальцами по плавному изгибу… Внезапно он ослепительно вспыхнул и в тот же миг словно сделался жидким и разомкнулся. Вспышка ненадолго ослепила ее, но вот Ищунья снова посмотрела на браслет. Решила сперва, что сломала его, но потом до нее дошло.

– Маяк… – прошептала Ищунья, впервые назвав предмет подлинным именем. Одним плавным движением она надела его на правую руку.

Еще раз вспыхнув, Маяк сомкнулся у нее на запястье. И тогда Ищунья выгнула спину и закричала.

Устройство запустило сенсоры под кожу и глубже, в центральную нервную систему, и длилось это, казалось, целую вечность. Однако физическая боль не шла ни в какое сравнение с болью от того, что в мозг Ищунье ворвались тысячи воспоминаний. Маяк загружал ей в голову свои архивы. Ищунью понесло через пространство и время, и она узрела мир – огромный, каким никогда его не видела.

Так Ищунья – хил, ставший силом, та, что охотилась в Светлом Краю, – сделалась носителем из Седьмого ковчега.

Ищунья пережила весь ужас событий прошлого. Воспоминания прокручивались, как кино, и она поняла, зачем люди набились в лифт, зачем унеслись на многие мили вниз. Она присутствовала при спешной эвакуации своего народа с поверхности, когда новости о грядущем Конце разнеслись, точно лесной пожар, а избранным тайно разослали уведомления. Ищунья видела все это чужими глазами, глазами первого носителя.

В гладкой поверхности двери лифта она уловила отражение. Это был мальчик не старше одиннадцати лет. Он прильнул к чопорной женщине в запыленном голубом платье: волосы собраны в тугой пучок на затылке, лицо исчерчено морщинами не по годам. Это его мать, совершенно обычная домохозяйка. Она перебивалась случайными подработками, но в основном жила на пособие – грязное слово в том мире. Забеременела она случайно, позволив себе слабость по пути из Дулута в Чикаго, где собиралась поступать в школу косметологов. Замуж она так и не вышла, но свою ошибку несла достойно, насколько позволяла большая и фанатичная мормонская семья. Она любила своего сына, несмотря на позор, который принесло его рождение. По вечерам укладывала его в кроватку и пела колыбельные песенки, звала солнышком, глоточком воздуха, смыслом жизни. Его имя – Джаред – значило «сошедший». Сын сошел к ней с небес. Но проекту нужна была не она. Ее избрали лишь потому, что слишком мал для самостоятельной жизни был ее сын, это чудо-дитя. Проекту требовался Джаред.

Жизнь Джареда стала жизнью Ищуньи, когда Маяк сплавил их сознания. Ищунья познавала все через его органы чувств. Информация поступала бурным потоком, обрушиваясь волнами шума и света. В восемь месяцев он уже читал взрослые книги и говорил сложными предложениями. В возрасте двух лет исполнял Рахманинова, запоминая композиции на слух. В девять с половиной окончил колледж, в десять поступил в магистратуру при Университете Миннесоты. Ему оставалось три года до получения второй степени доктора философии по прикладной физике, когда наступил Конец. Точно как и предсказывал старый профессор, появившийся на пороге их дулутского дома давным-давно. Джареду тогда исполнилось десять с половиной, и физически он оставался ребенком, но на призыв ответил осознанно, как взрослый, зная, чего от него ждут:

– Да, сэр, я согласен. Надеюсь только, что я достоин. Профессор Дивинус мрачно смотрел на него, маленького мальчика, сверху вниз.

– Из всех носителей – блестящих юных умов, собранных нами перед лицом великого зла, – ты самый достойный.

Когда настал Конец, все произошло быстро. Однажды ночью, в самый разгар зимы, земля содрогнулась, и это разделило жизнь Джареда на до и после. Мальчик проснулся незадолго до рассвета, отдернул линялые бледно-желтые занавески и протер искрящуюся изморозь не стекле. Над их одноэтажным кирпичным домиком, одним из многих в скромном и тесном пригородном квартале, завис вертолет. Вниз ударил луч света, выхватил заснеженную лужайку и остатки рождественских украшений. Аппарат спускался с рокочущего, полыхающего неба, его мотало ветром, но вот он наконец приземлился, снеся забор и соседский почтовый ящик. Из вертолета высыпали люди в черном с оружием наизготовку и быстро побежали к двери.

В спешке Джаред забыл очки. Полуслепой и перепуганный, он крикнул матери, чтобы она нашла их в его комнате. Однако правила предписывали оставить все, даже драгоценные учебники. Джаред плакал как ребенок – по сути, он им и был, хотя куча наград говорила об обратном.