Константин Калбанов - Бронеходчики. Гренада моя

Что же до бронетягов, то применение паровых машин с их котлами, запасом воды и топлива делало их громоздкими по определению. Никакие компактные паровики не могли справиться с такой махиной. Чего не сказать о бронеходах, где машина по сути приводила в действие только масляный насос высокого давления, а тот в свою очередь, посредством гидравлических цилиндров конечности.

Как и собиралась, Алина проснулась в час дня. И пусть поспать удалось всего-то ничего, чувствовала себя полностью отдохнувшей. Привела себя в порядок и облачившись в приличествующее девушке, простенькое домашнее платье, вышла на открытую веранду.

– Добрый день, тетушка.

Девушка сделала книксен, одарив Анну Олеговну самой безвинной и искренней улыбкой. Той самой, за отработкой которой провела не один час перед зеркалом. И как следствие научилась владеть ею в совершенстве.

– Сама благовоспитанность, – не удержалась от язвинки тетка.

Женщина сидела в тени крытой веранды, в добавок забранной еще и крупной деревянной решеткой, с вьющимся по ней плющом. На вид лет шестьдесят. Крашенные в рыжий цвет волосы скрывали обильную седину. Высокая прическа, продуманный и не столь уж обильный макияж. Словом, выглядит просто замечательно и положа руку на сердце, заставит задержать на себе взгляд мужчин значительно моложе нее. В настоящий момент держится, слегка чопорно. И в этом она была вся.

– И я тебя люблю, тетушка, – продолжая лучиться улыбкой, заверила племянница.

– Алина, это в конце-концов недопустимо. Ты девица из общества и это налагает на тебя определенные обязательства. А потому для тебя непозволительно уподобляться черни.

– Тетушка, если позволишь, то с сословными предрассудками было покончено еще в семнадцатом. Да, они остались, но уже не имеют прежнего значения. Я нисколько сейчас не пытаюсь выставить себя бунтаркой, – поспешила заверить Анну Олеговну, девушка. – Просто напоминаю о том, что наше общество претерпело некоторые изменения.

– На официальном уровне возможно. Но не мне тебе объяснять, что по сути, изменилось не так уж и много. Хорошо. Тебе не нравится такое понятие как свет. А как насчет культурного общества? Или ты готова поставить на одну доску образованного и культурного человека с быдлом и хамом?

– Я этого не говорила. Но Николай не быдло и не хам. Он с отличием заканчивает ремесленное училище и будь у него возможность, непременно сумел бы окончить политехнический институт, получив образование инженера.

– Вечно ты его защищаешь, – буркнула тетка.

– Но ведь он не виноват, в том, что по отношении к выходцам из культурных семей, – она намерено сделала здесь ударение и продолжила, – изначально находится в невыгодных условиях.

– Хорошо. Но ведь остальные.

– С нами больше никого не бывает. Мы рыбачим только вдвоем. Нас видели только со стороны. Но в этом случае они видели только подростка в форме реального училища.

– То есть, то что ты общалась накоротке с выходцами с рабочей окраины будучи в приличном мужском костюме, тебя оправдывает? Так тебя понимать?

– Ну-у, – неопределенно протянула девушка.

– Алина, тебе уже семнадцать и пришла пора подумать о замужестве. Щеголяя же в мальчишеском наряде партию себе не составить. Пойми, детство осталось в прошлом.

– Я это понимаю, тетушка, – пряча улыбку, ответила девушка. – Именно поэтому клятвенно тебя заверяю, с переодеваниями покончено.

– Значит, клятвенно заверяешь, – не без сомнения произнесла женщина.

– Ладно. Даю тебе в том слово.

– Ага, – сразу же удовлетворилась тетушка, прекрасно знавшая характер девушки. – Знаешь, пока ты спала, мне принесли приглашение. Нас ждут к ужину у Астаховых, – резко меняя тему, как ни в чем ни бывало, произнесла Анна Олеговна.

– Тетушка, я ведь уезжаю завтрашним утренним поездом.

– Я это помню, – совершенно спокойно и по обыкновению чопорно, ответила та. – Но не вижу причин для отказа от приглашения. Тем более, что большинство твоего багажа можно будет собрать и загодя.

– Не понимаю, к чему ты тянешь меня в дом к Астаховым. Насколько мне помнится, у Павла Валентиновича два малолетних сына и красавица дочь на выданье. Кажется, Катя.

Насчет неуверенности, вообще-то это была игра. Позабыть красавицу Астахову, Алина была не в состоянии. Хотя бы оттого, что та обладала завидной высокой грудью, что всячески демонстрировала на фоне лишенной подобных прелестей Дробышевой. А еще, не могла простить какой-то выскочке из дальневосточной глуши, которая каким-то образом затесалась в столичное светское общество. И это в то время, как ей, первой красавице города, путь туда, по сути, закрыт. Врата этого вожделенного мира для нее могли открыться только через замужество и никак иначе.

С другой стороны, девице нельзя было отказать в том, что она умела вести тонкую игру и ни разу не преступила некую незримую черту, между легким уколом и оскорблением. Ох как Алине хотелось, чтобы она все же позволила себе лишнее. С каким бы наслаждением она стерла бы с ее лица, это вечное выражение собственного превосходства.

– Не строй из себя дурочку, дорогая, – с доброй улыбкой и назидательно покачивая пальчиком, возразила Анна Олеговна. – Ты же понимаешь, что подобные приемы не обходятся без молодых людей. Ну не на улице же в самом-то деле знакомиться.

– Ах тетушка, я еще так молода, чтобы думать о замужестве, – с наигранной томностью и картинно прикладывая ко лбу развернутую ладонь, произнесла девушка.

– Не верю, сударыня.

– Вот так и знала, что ты припомнишь Станиславского, – с задором и смехом выпалила девушка. Но потом спохватилась. – Все тетушка, все. Я сдаюсь на твою милость.

– Тогда будь любезна, собраться к выходу в семь часов вечера.

– Непременно, – и тут же капризно топнула ножкой, начав канючить, – те-отя-а я е-есть хочу-у.

– Прекрати, паясничать. Ирина, что там с обедом? – Повысив голос, поинтересовалась хозяйка дома.

– Все готово, Анна Олеговна. Прикажете подавать на веранду?

– Да, родная. День просто замечательный. Кстати, Алиночка, на приеме будет Кондратьев Клим Сергеевич.

– С каких это пор, Клим, превратился в Клима Сергеевича, – не удержавшись, хмыкнула она.

– Во-первых, он достойный и воспитанный молодой человек. Во-вторых, дворянин в седьмом поколении. И в-третьих… На днях со мной связалась моя давняя подруга, графиня Аничкова. Она интересовалась на его счет.

– Дай-ка я догадаюсь. Ее роднит та же беда, что и тебя, – совершенно серьезно произнесла девушка.

– Умная девочка. Да. У нас похожие проблемы. Из всех своих дальних родственников она остановила выбор на Климе. Речь не о двухстах пятидесяти тысячах ежегодного дохода, которые я собираюсь оставить тебе. Здесь цифра составляет миллион рублей.