Филип Рив - Адские конструкции [другая редакция перевода]

– Утверждаю! – с готовностью подхватила Рен, чувствуя облегчение оттого, что кто-то наконец внял ее мольбам. – Я Рен Нэтсуорти, меня похитили…

– Никто не может быть родом из Анкориджа. – Шкин встал с места и обошел ее кругом. При этом он ни на миг не отводил взгляда от девочки. – Много лет назад Анкоридж затонул к западу от Гренландии.

– Нет! – выпалила Рен. – Он не затонул, он…

Шкин предупреждающе поднял палец и повернулся к своему письменному столу. Потом повернулся обратно, держа что-то в руках. Это была книга, которую Рен выкрала из библиотеки мисс Фрейи и о существовании которой с тех пор успела совсем забыть.

– Что это? – спросил Шкин.

– Жестяная Книга, – ответила Рен. – Обычная антикварная вещь эпохи Черновековья. Именно за ней «Автолик» явился в Винляндию. Кажется, в этой книге есть какая-то информация о подводных лодках. Я помогла Пропащим Мальчишкам украсть ее, но потом все пошло не так, как надо, и Селедка захватил меня заложницей, и если вы отвезете меня обратно в Анкоридж, сэр, то мои мама и папа и мисс Фрейя обязательно отблагодарят вас…

– Опять Анкоридж! – Шкин положил книгу на место и изучающе посмотрел на девочку. – Для чего тебе понадобилось упорствовать в своей нелепой выдумке? В Анкоридже теперь не живет никто, кроме морских обитателей. Все в Брайтоне хорошо знают это. Наш дорогой мэр Нимрод Пеннироял неплохо заработал, написав книгу «Золото хищников» о последних днях Анкориджа. Повествование заканчивается тем, как город погружается в «водяную могилу», по выражению нашего неповторимого мэра.

– Ну так вот, ваш мэр все врет! – сердито заявила Рен, обиженная несправедливостью того, что Пеннироял не только вышел сухим из воды, но вдобавок разбогател на своей бессовестной лжи. – Он трусливый врун, он стрелял в моего папу и ранил его, он угнал мамин с папой дирижабль и смылся на нем, когда Архангельск собирался сожрать Анкоридж. Откуда ему знать, что случилось потом? И что бы он там ни написал, все вранье!

Набиско Шкин приподнял одну свою серую бровь примерно на три миллиметра, что означало удивление. В тот же миг Рен осенило. Она же единственная во всем внешнем мире знает правду об Анкоридже! А значит, является ценным свидетелем! Слишком ценным, чтобы вместе с Пропащими Мальчишками оказаться проданной в рабство для гладиаторских побоищ!

Словно очень далеко от нее, на противоположной стороне огромной темной комнаты приоткрылась маленькая дверка; у нее появился выход.

– Анкориджу удалось добраться до зеленого островка посреди Мертвого континента, – продолжала рассказывать Рен. – Город выжил, и я тому доказательство. Разве Пеннироялу будет неинтересно узнать об этом, как вы думаете?

Набиско Шкин вознамерился было снова утихомирить ее, но после этих слов задумался, а его бровь выползла вверх на целых полсантиметра. Он снова уселся в кресло, по-прежнему не сводя с девочки глаз, и потребовал:

– Объясни-ка!

– Ну ему же захочется узнать об Анкоридже, ведь так? – неуверенно проговорила Рен. – Раз уж он получил столько денег, рассказывая людям про нас, то наверняка заинтересуется тем, что произошло на самом деле. Он может сочинить продолжение! Снарядить экспедицию, отвезти меня домой, а потом написать об этом целую книгу!

«А если не отвезет, – подумала Рен, – то лучше жить в рабстве в этом похожем на плавучий дворец месте, чем очутиться на аренах Нуэво-Майя».

– Да ему просто до смерти захочется поговорить со мной! – добавила она с горячностью.

Шкин задумчиво кивнул. Тень улыбки промелькнула на его тонких губах и тут же исчезла, будто оказалась для них непосильным трудом. Он с неприязнью вспомнил об унизительном замечании по поводу своего нижнепалубного происхождения, сделанном Пеннироялом в интервью утреннему выпуску «Палимпсеста». Выставил его на всеобщее посмешище, напомнив брайтонцам, как Шкин малолетним воришкой промышлял в сырых подворотнях в трущобах Моулз-Кум! А что, если эта девчонка ниспослана ему богами? Возможно, с ее помощью удастся поквитаться с придурком-мэром.

– Если то, что ты говоришь, правда, – сказал он, – это действительно могло бы заинтересовать мэра Пеннирояла. Но как ты докажешь, что ничего не выдумываешь?

Рен показала на лежащую на письменном столе Жестяную Книгу:

– Вот доказательство. Это известный памятник старины из библиотеки маркграфини…

– Не припомню, чтобы книга упоминалась в скрупулезном отчете Пеннирояла о сокровищах Анкориджа, – заметил Шкин. – А если он не подтвердит ее аутентичность? Остается только верить твоим словам, но слово рабыни и бывшей Пропащей Девчонки ничего не стоит.

– Пусть задает мне разные вопросы, – в отчаянии предложила Рен. – Он может спросить меня что-нибудь о маме и папе, о мистере Скабиозе, о мисс Фрейе, обо всем, чего нет в его книге и что может знать только человек, который жил все это время в Анкоридже.

– Разумно. – Шкин опять как-то по-своему замедленно кивнул. – Моника, – обратился он к мисс Уимс, – переведите эту девочку на второй ярус. Отныне ей присваивается категория предмета роскоши.

– Про Селедку не забудьте! – поспешно вставила Рен. – Он тоже свидетель существования Анкориджа.

– В самом деле, – согласился Шкин и снова обернулся к мисс Уимс. – Приведите мальчика в комнату для допросов. Пора с ним побеседовать.

Когда воздушный корабль, доставляющий Энону Зеро из Батмунх-Цаки, присоединился к плотному потоку других кораблей, курсирующих над Тяньцзином, пассажирка приникла к иллюминатору гондолы и стала глядеть вниз, любуясь весело раскрашенными домиками, прилепившимися к склону на немыслимо узких скальных уступах; крошечными садиками, больше похожими на цветочные ящики на оконных карнизах; серебрящимися на солнце высокогорными каналами; яркими халатами жителей, снующих по ажурным мосткам и крутым, ступеньками, улочкам. Этот город, расположенный высоко в центральном горном массиве территории Шань-Го, считался местом рождения Лиги противников Движения, основанной ламой Батмунхом, и ее столицей на протяжении вот уже тысячи лет.

Сама Лига давно почила в бозе, ее Высший совет повержен, и на всем оставила свой отпечаток война, которую ведет Зеленая Гроза. По мере того как воздушный корабль снижался в направлении войсковых швартовочных тарелок у подножия Нефритовой пагоды, Эноне становилось все труднее не замечать внушающие тяжелое чувство железобетонные ракетные шахты, обезобразившие сады и парки Тяньцзина, а на склонах гор – целые армии уродливых ветряных генераторов, которые молотили и громыхали лопастями, вырабатывая «чистую энергию» для военных нужд. Уже четырнадцать лет никому не разрешалось заниматься чем-либо, что не являлось бы вкладом в общие усилия по ведению войны, и в результате жилые и гражданские кварталы города все больше приходили в упадок. Куда ни кинешь взгляд, всюду дома нуждались в срочном ремонте и тени патрульных дредноутов скользили по прохудившимся крышам.