Филип Рив - Адские конструкции [другая редакция перевода]

Том достал из рундучка «Винтового червя» электрический фонарь и пошел впереди, стараясь убедить себя, что вот-вот увидит Рен, здоровую и невредимую, выбегающую навстречу с распростертыми объятиями. Ему почудилось, что, когда луч фонаря пару раз попал в чернильную темень под подъемными кранами, один или два краб-кама поспешили спрятаться во мраке. Больше ничто не шевелилось.

– Где все? – прошептал он.

– Вон один выглядывает, – ответила ему Эстер.

Под большой полураскрытой дверью в задней стене стояночных причалов лежал, поджав колени к груди, мертвый мальчик, ровесник Рен. Глаза его были раскрыты и смотрели в сторону вновь прибывших. Эстер протиснулась мимо Тома и вошла в дверь, перешагнув через труп. В коридоре лежали еще с полдюжины тел, все со смертельными ранениями, нанесенными мечами и металлическими штырями, выпущенными из гарпунных ружей.

– Похоже, Пропащие Мальчишки передрались между собой, – предположила Эстер. – Очень мило с их стороны избавить нас от лишнего труда.

Том осторожно переступил через мертвого мальчика и посмотрел вверх. Холодные капли упали ему на лицо.

– Это здание протекает, как ржавая консервная банка, – пробормотал он.

– Дядюшка знает, как все исправить, – раздался голос Коула. В нем звучала такая уверенность, что все обернулись. Казалось, он и сам удивился своему тону. – Дядюшка создал Гримсби, – как бы оправдываясь, пояснил Коул. – Сам, без чьей-либо помощи, сделал герметичными несколько помещений и собственными руками построил первую пиявку.

Коул повел головой, трогая пальцами горло. Шрам от веревочной петли сохранился, пальцы нащупали его твердый выступ – напоминание о страхе и ненависти, которые бывший Пропащий Мальчишка испытывал к Дядюшке в последние дни своего пребывания в Гримсби. Однако до этого Коул любил Дядюшку, долго-долго. И теперь, вернувшись и обнаружив родной Грабиляриум в руинах, а товарищей мертвыми, он ощутил, что страх и ненависть исчезли, осталась только любовь. Ему вспомнилось умиротворение и чувство безопасности, когда, свернувшись в клубок на койке, ночами напролет слушал Дядюшкин шепот из динамиков на потолке. И все в мире казалось просто и ясно, а жизнь – счастливой.

– Дядюшка знает лучше, – промолвил Коул.

Вдруг впереди, в темноте коридора, что-то зашевелилось. Эстер выхватила пистолет, но, прежде чем она успела выстрелить, Фрейя повисла у нее на руке, а Том завопил:

– Эстер, нет!

Эхо его голоса разнеслось по лестничной клетке и боковым коридорам, и чье-то лицо, на мгновение возникшее в луче фонаря, тут же исчезло: человек отпрянул и затаился во мраке.

– Не бойся, – обратилась к невидимому незнакомцу Фрейя, опережая Эстер и протягивая перед собой руки. – Мы тебя не тронем.

Темнота вдруг наполнилась шорохами и шарканьем ног. В свете фонаря заблестели многие пары глаз. Крадучись, выбирались из своих убежищ дети Гримсби с перепачканными и бледными лицами. Все они были совсем малыши, которые еще не доросли до настоящих Пропащих Мальчишек. Некоторым, возможно, исполнилось девять-десять лет, большинство еще младше. Их огромные испуганные глаза неотрывно смотрели на взрослых. Одна девочка, постарше и побойчее остальных, подошла вплотную к Фрейе и спросила:

– Вы наши мамы и папы?

Фрейя присела перед девочкой, так что ее лицо оказалось на одном уровне с детскими.

– Нет, – сказала она, – к сожалению, мы не ваши родители.

– Но ведь мамы и папы приедут? – прошептал другой ребенок.

– По монитору говорили…

– Сказали, что они здесь, рядом! – Маленький мальчик потянул за руку Коула, требовательно глядя на него. – Сказали, что мы должны приплыть к мамам и папам, и многие большие мальчишки поплыли, а Дядюшка не разрешил…

– …А когда другие мальчишки стали их не пускать, они подрались и поубивали друг друга!

– А те уплыли. Ни одной пиявки не осталось!

– Мы хотели с ними, а нас не взяли, говорят, места нет и что мы слишком маленькие…

– И все стало взрываться! – сказала смелая девочка.

– Дура, это уже потом стало взрываться! – поправили ее. – Бомбы стали взрываться!

– Бабах! – закричал самый маленький, размахивая руками для наглядности. – Бабах!

– Погас свет… Вода стала течь…

Все заговорили разом, сгрудившись вокруг лучика света из фонаря Тома. Эстер протянула было руку к одному из них, но мальчик отпрянул от нее и прижался к Фрейе.

– Здесь есть девочка по имени Рен? – спросила Эстер. – Она наша дочь.

– Ее похитили, – пояснил Том. – На борту пиявки «Автолик».

Маленькие лица повернулись к нему, непроницаемые, как чистые страницы. Старшая девочка сказала:

– «Автолик» не вернулся с задания. За последние три недели ни одна из пиявок не вернулась.

– Тогда где же Рен? – не выдержав, закричал Том.

Сначала его ужасала мысль, что найдет дочь погибшей. Однако возможность вообще не встретить ее казалась не менее страшной. Он переводил взгляд с одного испуганного лица на другое.

– Что здесь происходит, во имя Квирка?

Дети с опаской попятились от него.

– Где Дядюшка? – спросил Коул.

Фрейя улыбнулась ему, показывая детям, что он хороший и надо ответить на вопрос.

– Тоже, наверное, смотался, – заметила Эстер.

Коул отрицательно покачал головой:

– Только не Дядюшка. Он ни за что не оставит Гримсби.

– Кажется, он наверху, – сказал какой-то мальчик.

– Он слишком старый, – с сомнением возразил другой.

– Да, он вообще не выходит из своей комнаты, – согласился третий.

Коул кивнул:

– Ладно. Поговорим с ним. Он расскажет толком, что случилось и где может быть Рен.

Спутники внимательно смотрели на него. Коул обернулся к ним и улыбнулся:

– Все будет в порядке, вот увидите. Дядюшка знает лучше.

Странная процессия поднималась по лестничным пролетам Гримсби, где из тончайших трещин в высоченном потолке сочилась морская вода, скапливалась на ступеньках и струйками стекала в нижнюю часть здания. На лестничных площадках мертвые тела, как запруды, перегораживали путь ручейкам, и они собирались в грязные лужи. Над головой, прилепившись к вентиляционным трубам и перилам расположенных выше пролетов, висели краб-камы. То и дело какой-то из них поворачивался вслед за посетителями, провожая их своим циклопическим глазом.

Процессию возглавляла Эстер. За ней следовали Том, Коул и Фрейя в окружении детей; одни своими ручонками вцепились в пальцы взрослых, другие касались их одежды, словно желая лишний раз убедиться, что гости из внешнего мира им не мерещатся. Фрейя особенно привлекала малышей. Перебивая друг друга, они взволнованным шепотом торопились поведать ей о своих секретах и проблемах.