Василий Евстратов - S-T-I-K-S. Шатун 2

И только на третью неделю Пан показал нам Корнета.

Мы все замерли в ступоре. Лиса та даже глаза протёрла, а Пан стоял рядом и не обращая на нас внимания — смотрел на Корнета… с гордостью! Так отцы смотрят на своих детей, когда в их присутствии этих самых детей хвалят. Вот и он на него смотрел таким взглядом, чего я от этого вечно хмурого мужика совсем не ожидал.

— Лотерейщик! — вырвалось у Катрана.

Действительно лотерейщик, только более гармонично сложен.

«Хорошо его Пан «разогнал»».

При росте, на вскидку два с половиной метра, он не вызывал ощущения переевшего стероидов существа: Мощные ноги, явно предназначенные для очень быстрых забегов; Перевитый мышцами торс и очень широкий плечевой пояс, мощная шея и…

Корнет, который в этот момент стоял перед зеркалом, повернулся и посмотрел на вошедших нас.

На заострившемся хищном лице широкий приплюснутый нос, надбровные дуги выступают вперёд, а лоб наоборот — скошен назад, почти без изгибов переходя в лысую макушку. Волосы остались у него только на затылке и задней части макушки, порядком отросшие и ставшие толщиной с конский волос, которые были стянуты резинкой в прическе «конский хвост» и спадали ему на плечи. Уши стали больше и при отсутствующей теперь мочки кончики ушей наоборот, хорошо так заострились.

И самое главное украшение на его «лице» — это пасть, полная острейших шиповидных зубов и от его улыбки при виде нас — нас дружно передёрнуло, а Пан наоборот, ещё больше умилился.

— Привет! — Прежний голос тоже канул в Лету. Сейчас он говорил низким, чуть шипящим и немного рычащим голосом. — Видали каким я стал!

Он снова повернулся лицом к зеркалу и несколько раз качнул руками — напрягая и расслабляя надутые «банки» на них. Правда руками их уже трудно назвать, по толщине они мои ноги превосходят.

— Да его же завалят, как только он отсюда выйдет! — воскликнул Катран. — Просто из чувства самосохранения!

Да уж, Корнет внушал! Те лотерейщики, с которыми мы до этого сталкивались так не внушали, как он после вмешательства знахаря.

— Не завалят. Но маску на лице — не стал говорить, на что это его «лицо» теперь похоже — придётся поносить первое время.

— Обойдемся без маски, — возразил Тихий. — Просто без сопровождения пока не отпускать его никуда.

— А одеть его во что? — Подала голос Лиса.

Пан только простыню тому выдал, бедра обмотал.

— Во что одеть найдем, — с сомнением в голосе ответил. — Во всяком случае закажем одежду и её быстро ему сошьют, а вот чем вооружить? — протянул — рассматривая его внушительные лапы с толстыми когтистыми пальцами, так как не каждый ствол ему теперь подойдет.

— Может пушкой его вооружить! — хохотнул Тихий. — Будет у нас передвижной гаубичной батареей!

Корнет поднял свои лапы и теперь уже озадаченно на них уставился — до этого он просто наслаждался силой, скрытой в его руках, а теперь задумался: чем эту силу ещё и вооружить.

— Всё равно мне нравится! — покосился он опять в зеркало. — Знал бы что таким стану, даже не колебался бы, когда жемчужину принимал.

Не успел он это произнести, как сразу же вскинул руки и быстро развернувшись к нам лицом — проговорил:

— Ребят, я искренне вам благодарен, что вы меня не кинули и спасли… и даже не один раз! — кивнул он мне. — Я это полностью осознаю и уверяю — преданней вам человека в этом мире не будет никогда. И это не в счёт благодарности, а потому что вы настоящие! Один кидается спасать незнакомого ему человека, когда его уже почти сожрали и вытаскивает меня из пасти… тех, в кого превратились мои сослуживцы. Потом вы вместе, в такой трудной ситуации меня не кинули, хоть и могли, а рискуя собой в кратчайший срок доставили меня к знахарю. Вы не думайте, я помню каждый момент своего пробуждения и ваши измученные лица надо мной, когда вы меня поили и кормили. Да и Пан рассказывал в каком виде машины в Клин прибыли.

Выдохся Корнет, такой монолог закатил, аж неловко стало.

— Ладно! — Прервал я неловкую паузу. — Хватит тут речи толкать и восхвалять нас… Ты как, уже в порядке или ещё пригляд знахаря нужен?

— В порядке он, — заговорил наконец Пан. — Теперь ему просто больше двигаться нужно, чтоб привыкнуть к своему новому телу и дар свой развивать, но это я ему отдельно ещё расскажу. А так, он полностью здоров и может валить на все четыре стороны.

М-да. И не скажешь, что буквально несколько минут назад, он таким взглядом на Корнета смотрел. Теперь перед нами стоял обычный хмурый, привычный нам знахарь.

— Ну раз так, то надо бы машину подогнать, а то в таком виде его по улице не проведёшь. Ушатают или нет, но ажиотаж он вызовет неслабый.

Ещё раз окинул его взглядом.

«Хоть он и так вызовет, только попозже, когда его увидят. Те квазы, что в стабе есть — а их у нас немного — не такие… хищные на вид. Хорошо Пан с ним поработал». — В который раз одна и та же мысль в голове пронеслась.

— Вот пока кто–нибудь за машиной метнётся, пошли поговорим: и за дар Корнету расскажу и с оплатой рассчитаешься, — позвал меня и Корнета за собой Пан.

— Давай, Катран! — отправил его за машиной.

— Мы тоже ждать не будем, — Тихий с Лисой к выходу направились. — Дома пока всех наших к прибытию Корнета морально подготовим, — хохотнул Тихий. — А то Комара кондрашка хватит от его вида.

Не знаю, как Комара, его мы по пути не встретили, но пара постояльцев чуть не ошалели, когда вслед за нами в дверь лотерейщик протиснулся. Пришлось рявкнуть, а то они на него вытаращились и оружие нащупать пытались.

Дежурного, из носильщиков, так того да, чуть удар не хватил при виде Корнета — побледнел как полотно и замер, боясь вздохнуть. И это их — работников наших — Тихий заранее предупредил о внешнем виде нашего нового члена отряда. И да, я по пути домой у Корнета уточнил: не передумал ли он с нами оставаться? Понимаю, что вопрос риторический был, но я у всех подтверждение таких намерений в стабе спрашивал. Мало ли что там было обещано в стрессовой ситуации, а тут у них есть возможность в спокойной обстановке осмотреться и решение принять. Но решение было неизменно, как и тогда, после моего рассказа об этом мире, он решил к нам присоединиться, так намерения своего и не изменил, а только уверился в правильности своего решения.

— Так что там у тебя за дар? — спросил у Корнета, когда мы вернулись домой и разместили его в свободной квартире, в которой Хомяк когда–то проживал.

Пан не конкретизировал об этом в разговоре, просто надавал советов Корнету как ему правильно горох принимать и отдал ему то, что советовал только в письменном виде. Он уже привык так с нами работать — регулярно после обследования выдает такие вот рекомендации на месяц каждому на отдельном листе.