Александр Афанасьев - Однажды в Америке

Остаток того, что было в магазине, я просто выбил веером, не целясь. И тут же ушел от ответного огня.

Те, с кем я воевал, явно были не робкого десятка и свои горячие точки за ними были. Поняв, что я вооружен лучше, чем это предполагалось, – они рассредоточились и попытались подавить позицию ответным огнем…

Конгрессвумен была тут, Моника и Константин уже ушли к задней двери. У тех, кто мне противостоял, были глушители, но звуки выстрелов, удары пуль об стену, падающие на пол, разбитые пулями стекла – все это создало жуткую, слитную какофонию полного разрушения.

– Пошли…

Таща конгрессвумен за шиворот, я шел к задней двери – где что в доме я знал, потому что, когда планировал убить этих лесбиянских тварей, раздобыл строительный чертеж дома. Моника, как оказалось, уже вышла из дома на задний двор и вывела Константина. Они жались к стене, что было ошибкой. Нельзя к стене, все рикошеты – твои.

– Бегите туда! Пригнитесь!

У них задний двор был по новой моде подстрижен высоко, и это было хорошо. Я аккуратно положил гранату прямо перед дверью – этому способу я научился в легионе. Выдергивается чека, а рычаг фиксируется «на честном слове» тонкой, заранее приготовленной ниткой. В спешке толкнул гранату ногой – бах.

Конгрессвумен Ди Белла идти не желала, я толкнул ее перед собой, ткнул стволом автомата.

– Беги. А то ноги прострелю и тут брошу.

Моника и Карла жили в районе, который охранялся не службой шерифа, а частной охранной структурой. Но частники, как всегда, сэкономили и схалурили, понадеявшись на видеонаблюдение.

А поскольку это был поселок не для среднего класса, то и выглядел он иначе. Поселок для среднего класса – это нарезанные по линейке участки и одинаковые домики. Здесь – участки были неправильной формы, дома разных архитектурных решений, вписанные в природный ландшафт, то тут, то там были старые разлапистые деревья и прудики, а вместо обычных изгородей были живые из чертовски цепкого и неприятного кустарника.

Когда мы выбрались на соседнюю улицу – то услышали взрыв. Значит, нарвались – это еще немного их задержит.

– Торговый центр там?

– Да.

– Бегите туда!

Я прислушался. Нет ничего подозрительного, хотя это может быть только видимостью. Если у них есть поддержка с воздуха – мне хана. Это может быть не «Караван», который, по крайней мере, можно видеть. Есть машины на базе «Гольфстрима», которые работают с высоты тысяч двадцать футов и держатся в воздухе до пятнадцати часов. Если прицепится такая, то точно хана.

Ага!

Охранная компания решила поступить самым простым образом – она послала летающего охранника. Обычный квадрокоптер, на нем камера, сирена и очень яркая лампа-вспышка. Если что-то подозрительное – посылают его, он зависает и сиреной со вспышкой спугивает злоумышленников. Те понимают, что ловить нечего, рожи их засняты, сейчас появится полиция – и лучше валить.

Прикрыв глаза рукой – я ждал вспышки. И когда она произошла – я выпустил очередь веером, примерно в ту сторону, откуда была вспышка. Попал – квадрокоптер упал где-то впереди, я это слышал.

Проблема в том, что они демаскировали нас.

Чтобы жизнь не казалась слишком хорошей – я перезарядил подствольник и пробил по дому Ди Беллы, на уровне футов десять. Дом мне неинтересен – а вот осколками осыплет всех. Подствольник – дрянная штука, обычных копов не учат, как ему противостоять.

– Куда, тварь?!

В несколько прыжков догнал попытавшуюся убежать Ди Беллу, сбил с ног, заодно сгоряча и врезал. Потащил за собой.

Догнали Монику и Константина.

– Бежим к торговому центру. Там машина.

– Что происходит?

– Твоя супруга нам всем смертный приговор подписала.

– Вранье, – возмутилась Ди Белла.

– Заткнись!

Из-за поворота выехал джип «Компасс», белый с зеленым. Охранники.

– В сторону!

Я упал на колено и прицелился. Не хочу убивать, они-то в этих терках вообще никто. Но и машина мне нужна. Очень нужна.

Первый попытался занять позицию для стрельбы, получил ранения в ногу и руку и упал. Второй успел забежать за машину, но у него был пистолет против моего автомата. Я перезарядил подствольник и выстрелил в ствол дерева рядом, чтобы было понятно, с чем он имеет дело.

– Вали отсюда! – заорал я. – Уходи!

Времени не было – я перебежал, занял более удобную позицию. Затем встал в полный рост и пошел к машине, стреляя по асфальту, чтобы подавить противника психологически.

Не выдержал! Темная фигура метнулась от машины – пусть бежит. В спину стрелять я не стал.

Ключи были на месте. Было уже совсем темно, только небо было светлее в той стороне, где был Нью-Йорк. Громадный город был виден за десятки миль.

– Бегите сюда!

…

– Быстро!

С той стороны, где упал квадрокоптер, появились стрелки, и я открыл по ним огонь. Один упал сразу, остальные бросились по укрытиям. Оказавшись под огнем, Монике и Карле ничего не оставалось, как бежать в мою сторону.

– В машину!

От пули осыпалось укрепленное лобовое стекло, я пригнулся. Снайпер.

– Давайте!

Когда Моника, Карла и Константин забрались в машину, я перекинул коробку на задний ход, пригнулся и, не смотря, рванул назад…

У большого молла с просто гигантской автомобильной стоянкой нас ждал прокатный автомобиль, который я заказал по Интернету вместе с доставкой. Он мне нужен лишь для того, чтобы проехать шесть с половиной миль – туда, где стоит мой «Мерседес Спринтер». Еще я точно уверен, что там нет камер…

Потому что испортил их сам.

Мистера Рокафиоре наверняка прослушивали, но итальянцы сильны взаимовыручкой: добравшись до города, я позвонил на известный мне телефон на улице и попросил зайти к мистеру Рокафиоре и передать информацию. Всех в маленькой Италии прослушивать невозможно.

Вернулся в машину. Азарт боя отхлынул, оставив лишь сосущее чувство горечи, страха и сожаления. Я долго шел от этого всего, чтобы в конечном итоге прийти к этому.

– Твой отец тебя заберет, – сказал я Монике, – и Константина тоже. Уезжайте в Европу, прячьтесь. Вас могут искать. Раньше, чем через полгода, не возвращайтесь.

– Но у меня незаконченные дела.

– У тебя десять человек в конторе. Они прекрасно справятся со всеми нарушениями прав геев в стране. Если это кого-то еще будет интересовать.

– Что… происходит? – Голос Моники дрогнул.

– Ты помнишь Боба?

– Он с тобой работал, да?

– Сегодня его убили у меня на глазах.

– Но… как это произошло… кто это сделал?

– А это ты у нее спроси. Твоя супруга завязла в этом деле по уши, а те, с кем она связалась, любят отдавать долги свинцом.

Я посмотрел на сына, тот сидел прямо на полу фургона.