Александр Афанасьев - Однажды в Америке

Но, с другой стороны, обратной стороной установленного в 1945 году мира стала толерантность к национальным меньшинствам и отказ от политики ассимиляции. Если уж в вашей стране находится «не свой кусок», вы должны сделать все, чтобы эта земля и эти люди чувствовали себя комфортно, в частности – разрешить говорить на их языке и поддерживать их культуру. Сейчас, в связи с объединением Европы, проблема еще сгладилась – какая, например, разница, кому принадлежит Эльзас, если границ нет, можно ездить хоть во Францию, хоть в Германию.

А Украина не только не придерживалась такой политики по отношению к русским областям, но и проводила прямо противоположную, агрессивную и ассимиляционную. В таком случае не стоит удивляться тому, что произошло, и причины конфликта следует искать прежде всего в себе самих.

Кроме того, Украина мне не нравилась тем, что там явно были нацисты. США вообще в свое время преуспели в поддержке таких вот крайне правых режимов в Латинской Америке, с частью которых они потом имели серьезные проблемы. Да чего говорить, мы в свое время поддерживали Осама бен Ладена! Куда уж дальше.

Я достаточно жил в Латинской Америке, чтобы понимать – ЦРУ не гнушается контактами с неонацистами и взамен может получать от них помощь по самым разным вопросам. То, что говорит Алана, вполне могло быть правдой.

– Где был посажен самолет?

– Херсонская область, там есть заброшенный военный аэродром.

– То есть он так там и стоит?

– Да.

Нормально. Кстати, помните, пропал без вести еще один малайзийский «Боинг». Его ведь так тогда и не нашли. И почему-то именно такой же самолет и именно той самой авиакомпании был через некоторое время сбит над Донбассом.

– Президент жив?

– Не знаю.

– Где он может быть?

– Не знаю.

– А ты как в это во все впуталась?

Я снял с Аланы кожаный шлем смертника.

– Говори, все равно теперь.

– Мы хотели… короче, дяде предложили должность директора ЦРУ.

– Кто предложил?

…

– Я спрашиваю, кто предложил? Не Макмастер, так?

– Какая разница кто? – зло сказала Алана. – Теперь это не имеет значения.

– Почему же, еще как имеет. Хорошо, поставлю вопрос иначе. Вы собирали реальные доказательства или готовили фальшивки?

Молчание было лучшим ответом.

– Скажи, – подал голос стоявший рядом Боб, – за каким чертом я не должен сейчас включить рубильник и отправить тебя в ад?

– А за каким чертом ты имеешь дело с русским? – зло сказала Алана. – Ты же американский солдат.

– Б… да этот русский, – сказал Боб, – сделал для моей страны больше, чем ты! Гребаные церэушники, вы уже никаких краев не видите! От вас нет ничего, кроме вреда! Из-за таких, как ты, погибли мои товарищи в Ираке! За каким чертом мы полезли туда, скажи?!

…

– Мразь!

– Ладно, Боб, оставим это. Еще вопрос: в отношении меня какие планы были?

…

– Дай догадаюсь. Русский, владелец оружейной фирмы, выпускающей винтовки повышенной точности. Психически нестабильный из-за развода, restricted order, запрещающий видеться с сыном. Лучший кандидат на пост нового Освальда – то ли просто псих, то ли агент Путина. Я угадал, Алана?

И снова молчание было лучшим ответом.

– Почему президент до сих пор жив? Почему его не убили?

– Украина!

– Что – Украина?!

– Украина! Они нарушили договоренность…

…

– Они требуют, чтобы мы уничтожили Крымский мост.

И тем самым начали войну.

– Это был Сэм Лейк.

…

– Лидер республиканского большинства в сенате. Он ненавидит президента. И хочет, чтобы партия на выборы выдвинула его. Он будет добиваться этого любой ценой.

Скорее всего, это была правда. Правда, это была та правда, которую век бы не слышать.

Алана сказала правду, и мы отвязали ее от стула и подняли наверх. Как бы то ни было, теперь она ценнейший свидетель. Полагаю, на сделку со следствием она вполне может рассчитывать. Или даже на программу защиты свидетелей.

– А этой дряни ведь ничего не будет, – сказал Боб, когда мы стояли у ангара, – она запросто сдаст всех в обмен на прощение.

– И почему тебя это не устраивает?

– Да потому! – взорвался Боб. – Она предала страну, она предала тебя, она предаст теперь их! Предательством людей она покупает себе жизнь раз за разом! Ты хоть понимаешь, во что она хотела тебя втравить?!

– Сэ ля ви. Такова жизнь. По обоим берегам Потомака.

– Да к черту такая жизнь.

– Боб, знаешь, я когда-то не понимал, в чем смысл такого смертного греха, как гордыня. Но теперь понимаю.

…

– Все, что ей светит, – это маленький городок на Среднем Западе. Новое имя, новые документы, бар или парикмахерская. И всю жизнь – там. Не в Вашингтоне, не в Нью-Йорке, не в Кабуле – а там. Поверь, это для нее самое страшное наказание. Хуже, чем смерть.

Боб нехотя кивнул.

– Может, ты и прав. Но все равно мерзко. Мы раньше были другими. Не знаю, что стало теперь…

Теперь… хороший вопрос – что стало с нами теперь.

Когда в девяносто первом рухнул железный занавес, отчего-то все решили, что культурный и политический транзит будет осуществляться в одну сторону – Запад будет учить, а Восток будет учиться. Это было глупое и наивное суждение – движение было двусторонним, Запад тоже учился у Востока.

И вот американские политологи обеспечивают переизбрание Ельцина в 96-м, а Пол Манафорт работает на Украине с Януковичем. А потом они возвращаются и применяют дома то, чему научились там. И это происходит не только в политике – это происходит и в бизнесе, и в обществе.

Палка всегда бывает о двух концах.

США

Сильвер-Спринг, Мэриленд

17 августа 2019 года

Вашингтон, округ Колумбия – это федеральная территория, выделенная штатами специально для размещения федеральных органов власти. Он не входит ни в один штат, имеет строго ограниченные размеры, и там запрещена любая застройка выше купола Капитолия. В самом городе мало кто живет, там в основном федеральные здания. Большинство жителей Вашингтона после рабочего дня устремляются в пригороды, которые относятся к другим штатам, смешно бывает смотреть, как пересекаешь границу юрисдикции Вашингтона – и тут же начинаются высотки Джорджтауна. Недавно сюда проложили ветку скоростного трамвая, и он стал первым трамваем, курсирующим между штатами.

Куратор Боба назначил точку встречи недалеко от Сильвер-Спринга. Это такая территория в штате Мэриленд, она числится как «статистически невключенная», то есть не принадлежащая ни к какому графству или городу. Первоначально это вообще был частный проект. Из-за своей невключенности там своеобразный налоговый режим, и небоскребы растут как грибы после дождя…

Я наблюдал за фургоном Боба, стоящим на стоянке, через оптический прицел Nightforce 7/35 – последнее поколение тактических прицелов, установленных на винтовке «Барретт М107А1». Чтобы не светиться с такой винтовкой, я был один в таком же фургоне – белом фургоне «Мерседес», какие в последнее время появляются на американских дорогах все чаще. Я повесил трос через весь грузовой отсек, открыл форточку и получил неплохую стрелковую позицию при минимуме шансов засветиться. В том фургоне, что стоял на обзорной площадке, были и Боб, и Алана. Вероятно, они отсюда сразу поедут в Вашингтон к генеральному прокурору, чтобы можно было взять показания уже под присягой и на основании их возбудить уголовное дело.