Александр Афанасьев - Экспедитор

– Э… за такой базар тебе на любой зоне пику в требуху загонят без дальнейших пояснений. Сразу видно, что зоны не топтал.

– Был я на зоне, че ты гонишь? – возмущается пацан.

– Гонят говно по трубам, а мы с тобой базар трем, – спокойно поправляет Сомяра, – и по какой статье чалился, позволь спросить? По двести тринадцатой?

– Сто пятьдесят восемь, часть два…

– О… это серьезно. Поросенка, поди, с корешами на ферме сыздил, – заключает Сомяра, – а ништяк, авторитетная статья. Еще пара ходок – и, глядишь, коронуют [10] 213 УК РФ – хулиганство. 158 ч. 2 – кража с отягчающими (группой лиц по предварительному сговору, скорее всего). Короновать – сделать вором в законе. .

Снова сдержанный, глумливый и зловещий смех.

– Так вот, племянничек. Если ты зону топтал, значит, понятия должен знать хоть немного. По беспределу никто никому платить не должен. Вот я тебе вопрос и задаю – как тебя гонят, под кем ты ходишь. Если ты не сам по себе, гайдамак [11] Гайдамак – одно из названий беспредельщика. , а от авторитетных людей с нами трешь, вопросов нет, отбашляем. А если за тобой только твоя деревня, какие базары тут могут быть?

– Слышь, пацанчик, – врубаюсь в разговор я, – вопрос ведь стоит не так, башлять тебе за проезд или не башлять. Вопрос стоит так, что проще – отбашляться и проехать или тебя и твоих бакланов вглухую завалить и тоже проехать. И больше уже никому и никогда здесь ни за что не башлять.

Пацан явно не знает, что и как ответить. И я ему подсказываю. Негромким голосом.

– Возьми с нашего стола пару пузырей и возвращайся за свой стол. Скажешь, мы уже платили…

Ответить он не успевает – раздается едва слышный тоненький свист, от которого кровь в жилах стынет, и тут же, совсем рядом, гремит взрыв…

Взрыв минометной мины. Я знаю, как это бывает, потому что и на стрельбище слышал, и сам разок попал. Но там восемьдесят второй, а это что-то посерьезнее будет. Как бы не сто двадцатый…

Мельком в голове пролетает – два этажа над нами, плюс крыша. Потолок отсюда видно – бетонная плита. Пробьет?

Нет, нельзя рисковать. Завалит – будет песец. Кого-то прибьет – оказаться в блокированном помещении с только что восставшими из мертвых и с одними пистолетами – на фиг надо.

– Валим!

Пистолеты уже у всех в руках. Я слышал только один, одиночный взрыв – значит, не батарея работает. Сто двадцатый за пару секунд не перезарядить, мина тяжелая…

– Стой, ложись!

Мы падаем кто куда – и в этот момент гремит второй взрыв. Уже во дворе. Летят осколки стекол, сжимается сердце – за тех, кто во дворе остался, они ведь без нас не уйдут.

– Пошли!

Кого-то сшибая, выскакиваем на двор – кто-то уже корчится на земле, брызгая кровью из тех, кто выскочил раньше нас. К счастью, вторая мина попала в дальнем конце двора, наши машины от осколков прикрыли другие машины.

Сердце в глотке – добегаем до машин. Снова свист.

– Ложись!

Повезло. Промах, и солидный – за забором рванула, забор бетонный. Слышно, как по забору бьют осколки.

Кто-то на дворе уже умер – и вот-вот поднимется.

– Пошли!

Прыгаем в машины – кто в чью, в «буханку» шесть рыл набивается – она бронированная. Рвем с места, хорошо, разворачиваться не надо – то, что машины надо ставить носом к выезду, знает, по-моему, сейчас и ребенок. Четвертый взрыв гремит, когда мы уже на свободе, снеся шлагбаум.

И только что мне приходит в голову – мы не заплатили…

Рвем когти. Потом останавливаемся. Прямо на обочине. Выскакиваю без проверки я, Сивый с братом, они с автоматами разбегаются, а я ставлю на ровное квадрокоптер. Снова прыгаю в машину. Щас взрывы привлекут всю шваль, что есть в окрестностях.

– Квадрик пошел! Сивый, брысь в машину, сторожить некого!

Может, сейчас опять валить придется…

Откуда били? С запада, хотя могу и ошибаться. Главное поднять повыше, а там как повезет. И, главное, управляемость не потерять, потом искать задолбаемся.

Это что вообще было? Люди обедают, по столовке из миномета – галимый беспредел, за такое вешать надо.

Есть!

Стрелки уже снялись – их выдает след пыли. Две машины уходят по грунтовке, их видно хорошо. П…ры.

Иду за ними, как могу, и настраиваю оптику на максимум, какой только возможно…

Ипать…

– Боря, ты тут? Глянь иди.

Бывший десантник – он до катастрофы возил одного министра, добрейшей души человек, даже на день десантника не дрался, – рассматривает, что происходит на экране монитора, присвистывает.

– Ни хрена себе…

Две машины. Первым идет джип… кажется, «Гранд Чероки». Темно-зеленый, обычный для них цвет. Второй – «КамАЗ». У «КамАЗа» кузов – типа реф, но крыша сверху вырезана на две трети – тут это хорошо видно, с квадрика-то…

Песдец.

Надо квадрик возвращать – вон, изображение уже полосами пошло.

Разбираться мы не стали – не с кем и незачем. А просто дернули оттуда как можно скорее, пока не прибыли местные. Они разбираться не будут, для них кто чужой – тот и виноват. А там сто пудов «двухсотые» были.

Вечером съехали в поле, ни в какую гостиницу, ни на постой вставать уже не рискнули. Если тут такой беспредел катит – лучше вообще от обжитых мест держаться подальше, чтобы за чужое не встрять.

Развели костерок, согрели еды и поели. Потом собрали военный совет в Филях – я, тезка-ВВ, Боря…

– Это че было? – Саня не стеснялся в выражениях. – Совсем краев не видят. Им че тут, не жить уже?

– Братка, послушай, – вступил в разговор Боря, – это что-то реально серьезное было, не наезд. Мы с квадрика видели – джип и «КамАЗ», у «КамАЗа» кузов реф, а вверху дыра большая вырезана.

ВВ темнеет лицом.

– Точняк? Твари.

– Что?

– Со мной в Сирии пацанчик служил, с Донбасса, он на краткосрочке был. Рассказывал, у них зимой две группы работали. Одна на «Скорой», другая на мусоровозе. Точно так же – крыша вырезана, и миномет внутри. Кошмарили город, два-три выстрела – и уходят. Помните, остановку троллейбуса обстреляли – как раз эти работали.

– Поймали? – интересуюсь я.

– По словам пацанчика, тех, что на мусорке, в конце концов выцепили. Местные вроде были, фанаты футбольные, что ли. Их даже судить не стали – положили в рядок и этой же мусоровозкой переехали.

– А нам че делать?

ВВ сплевывает.

– Теперь идем как по-боевому, если такие дела творятся. Квадрик поднимаем, дорогу смотрим, с дороги главной уйти надо. С местными вообще никаких дел.

– Хоп, – заключаю я, – так и сделаем…

Перед тем как идти на боковую – моя смена с трех ночи, – ищу Пабло. Тот в четвертой машине, со своей красавицей. Увидев меня, выходит.

– Испугался? – спрашиваю.

– Нет.

– Ну и дурак. Запомни, есть смелые экспедиторы, а есть старые. Смелых и старых не бывает…