Александр Нагорный - Плач Стали

* * *

Ещё одна странная способность, вот сплю и полностью уверен, что именно сплю, а не помер, как до этого был уверен, что умер. Как различал, объяснить не возьмусь, хотя оно и не нужно – знаешь, что живой, а почему – дело богов.

Или всё намного проще, запомнился последний перед пробуждением сон, в котором и варилась эта ахинея, подсознание порой выкидывает удивительные фортели. Открыл глаза, в неверном, тусклом свете увидел личико Ланы. Попытался улыбнуться, она заметила, встрепенулась, вскрикнула. – Очнулся!

Пропала, её сменила мама. – Горик! Ожил, хвала богам! На-ка, попей, – губ коснулся рожок, я почувствовал вкус мёда и чего-то терпкого. Вкусно! Ощутил, как приятное тепло течёт в меня, организм откликнулся урчанием в животе. Напился быстро, навалилась мягкая тяжесть, снова провалился в забытьё.

Когда очнулся вновь, не только напоили, поворочали, резануло болью. Так и пошло, ноющая боль сквозь сны или бред, короткие пробуждения, резкие всполохи боли… Боли меньше не становилось, я привыкал к ней, оставался в сознании всё дольше.

Однажды разбудил Остромысл, напоил из тыквы с длинным носиком волшебным отваром из мёда, ягод и трав, спросил. – Ты меня понимаешь? Моргни.

Я моргнул. – Есть силы слушать? – снова моргнул. Он замолчал и неожиданно спросил. – А так ты меня понимаешь?

Моргнул, с опозданием поняв, что спросил он по-русски! То есть не на местном! Я, наверное, вытаращился на него, как на приведение, ведун улыбнулся. – Расслабься, мать с сестрой не услышат, ушли собирать клюкву… осень уже. Короткое здесь лето, впрочем, как у нас…

Он помолчал, что-то припомнив, и продолжил. – Да! Чуть не забыл, звали меня когда-то Григорием Петровичем. Хотя это и не важно уже, но мы же знакомимся.

– Дима, – я смог прошептать. Он кивнул. – Очень приятно. Итак… с чего бы начать? Наверное, нужно начинать с себя. Как ты догадался, я тоже пришелец здесь, только боюсь, что не из твоей реальности. Не нужно делать такие глаза, – он усмехнулся, – я уверен, что мы из разных миров, ведь я прошёл сюда не через портал. Мы говорим на одном языке потому только, что наши реальности близки исторически, что доказывает одну мою догадку… впрочем, о ней поговорим, когда выздоровеешь. Сначала обо мне – моя история похожа на ненаучный анекдот, я, кстати, учёный. Мы работали над возможностью путешествия во времени, тебе знакомо это понятие?

Я моргнул, он покачал головой. – Вот ведь ересь! Ясно же что прошлого нет уже, а будущее не настало ещё! Мы приняли линейность собственного сознания за физическое явление! И не напрасно – созданная аппаратура сначала позволила установить связь с неким духом «из прошлого», а с его подсказками осуществить переход… сюда, мать моя история! Хотя само понятие «сюда» – просто ещё одно понятие. Наша разумность, проклятие абстрактного мышления создаёт все эти миры… а это всего лишь наше восприятие истинной реальности, которую мы просто не способны осознать целиком.

Я напряг силы, смог прошептать. – Всё просто кажется?

– Непросто, Дима. Понимаешь ли, даже самый реальный удар в рожу – это не более, чем информация, настоящая боль – поток сигналов… да сама материя форма хрен пойми чего – электроны состоят из кварков, те из мезонов, они ещё из чего-то… а удар по роже не меняет даже ядерных масс, вызывает лишь незначительные изменения в химических комбинациях. Тем не менее удар по роже это всерьёз и на самом деле, согласен?

Я попытался улыбнуться.

– Да-да, это вполне историческое событие, я, вообще-то, историк. Потому и полез лично посмотреть, как оно всё было, хм. Для меня даже теоретически нет возврата, я просто не знаю, на каких принципах работают устройства, что забросили меня сюда. А и знал бы, всё равно, чтобы воссоздать их, наладить связь с родным миром жизни не хватит. Главное, что у меня здесь много важных дел, множество вымогающих кирпича рож…

Он посмотрел мне в глаза. – Вот ты пришёл сюда сознательно?

Я смог кивнуть. Григорий поднял вверх палец. – Вот! Что-то не так с твоим миром?

Я попробовал пожать плечами.

– Ты думаешь, что дело в тебе, и ты прав, нормальный человек не пошёл бы. Но суди сам, в прошлом твоего мира было то, что случилось с семьёй Горислава?

Я угрюмо кивнул.

– Кто-то пришёл на твою землю, убивал и грабил, осквернял святыни, порабощал… а потом века спустя другие подонки и их прихвостни внушали, что всё это было исторически неизбежно, прогресс это был!?

Просто закрыл глаза, мне припомнилась моя недавняя война правды и свободы простых людей с навязанным «цивилизационным выбором». Хотя в моём случае почти обошлось без осквернений – мы все, по идее, верили в добро и бога, который любовь…

– Твой мир тоже построен на лжи и насилии, и для тебя тоже более приемлемо насилие без лжи. – Проговорил он с горечью, я, не открывая глаз, кивнул.

– Ладно, к существу дела. – Он заговорил спокойнее, строже. – Я неспроста стал ведуном, у меня сохранилась связь с призвавшими нас духами. Собственно, они и объяснили то, что я говорю тебе. Кто-то экстраполировал настоящее в будущее и, зная о множественности миров, нашёл нас, где было тоже самое, где победил прогресс. Что-то объяснять здешним людям бесполезно, сам понимаешь, они или встанут на сторону силы, или согнутся, или погибнут – это же и впрямь исторически неизбежно…

Неожиданно заговорил Остромысл, по-русски, но это была ярость шамана дикарей в мистическом трансе. – А мне насрать на неизбежность! Я одержим, я ведун! Для богов невозможное не существует! Я смог добиться признания местных! Нашёл древний портал лишь по смутным подсказкам! Боги за седмицу предупредили меня о грядущем бедствии! Выбрал Горислава…

– Почему его? – смог я задать вопрос.

– Вообще-то, не всякий может пройти через лабиринт, а от него шёл самый отчётливый ментальный отклик. Ну а кого ещё? Этот пакостник при самом благоприятном для него стечении обстоятельств, в конце концов, продал бы и родных, и веру, и продавал бы всех, пока не стал бы князем или епископом.

Я улыбнулся, соглашаясь, да уж – мне достался способный паренёк.

– В данных обстоятельствах я его фактически спас, дал шанс переосмыслить приоритеты! В результате шанс получил и ты…

– Кто такие эти боги? – я попросил не отвлекаться на лирику.

– Гм. Тебя не нужно убеждать в существование душ?

Я слегка покачал головой.

– Это души или духи, которые разбираются в механике миров, в истинной реальности…

Я припомнил собственные потуги в освоении интернета – там тоже встречались пользователи, которых можно назвать духами или даже богами. Что ж, эта аналогия кое-что объясняет…

– Извини за долгое вступление, – неожиданно проговорил Григорий, – это, вообще-то, было вступление.