Александр Нагорный - Плач Стали

* * *

Утром позвали завтракать, поев, повели в кузню, само собой. Показалось смешным, что столь «громкое и дымное» производство располагалось в самой деревне, правда, всё же у самого тына. Я сразу разобрался, что это именно кузница, здесь ковались и перековывались готовые изделия, а домницы лесовиков располагались где-то поближе к болотному железу, там же обжигали древесный уголь.

Память встрепенулась от знакомых шумов, запахов, в простой работе я смог достичь полного единства духа, тела и сознания. Получалось, конечно же, не всё, тело парнишки ещё не наработало «мышечной памяти» на ковке – молоток ему не полагался по уровню квалификации, а молот вряд ли был по силам – мои навыки из родного времени только предстояло перенести на уровень рефлексов.

В первый рабочий день до обеда исполнял роль подсобника подать-подержать, только присматривался, хотя руки сами тянулись к инструменту. После обеда я нерешительно взглянул Кариславу в глаза, он одобряюще ухмыльнулся. – А ну-кась, попробуй сам, малой, – лично подхватил из горна раскалённую заготовку, поместил на наковальню.

Я без лишних сомнений выбрал в ряду подходящий молот, и на пару с плечистым Радоком мы оковали металл до нужной кондиции. В нужный момент я взялся за клещи, сумел самостоятельно отправить оковку на закалку… и только тогда спохватился, что же это такое вытворил на глазах мистически настроенных людей.

Мужики поглядывали хмуро, но нечистого из меня изгонять не стали. Для сельской местности уровень Горислава сочли подходящим, и я до вечерней зорьки тренировался во все тяжкие. Форма нарабатывалась прямо на глазах, ведь мне не пришлось учиться чему-то с начала, вся информация по теме уже имелась.

Работа с раскалённым металлом забирала без остатка, причём Карислав с братьями оказались настроены на ту же волну. Нам не требовались слова, мы понимали друг друга с полу-взгляда, от общего понимания процесса и своей задачи.

За ужином меня скупо похвалили, мол, видно, что старательный, толк будет. Ну-ну, конечно! Я скромно потупился, пряча ехидную улыбку. Карислав спросил невзначай, допускал ли меня Владислав к изготовлению мечей. Я равнодушно пожал плечами, считая, что это немного не та тема для разговора за общим столом.

Он меня понял, на другой день по дороге в кузню мы немного отстали от всех, и он повторил вопрос уже тет-а-тет. Я не стал ломаться, просто заверил, что могу сделать меч на его глазах, но при условии, что сам меч заберу себе.

Он нахмурился. Я хорошо понимал, насколько немалую цену запрашивал, кроме самого меча, в неё входила уйма железа, угля, главное – времени. Ясно, что всем этим никто не станет рисковать ради баловства, и я разу сказал, зачем мне меч – ради мести. И добавил, что, если Карислав не согласится, мне придётся уйти.

Карислав вскинулся было, пришлось напомнить, что значит для мужа кровная месть, меня ведь признали взрослым. То, что я обещал колдуну отслужить, Карислава не касается, отслужу, как только отомщу. Если же Карислав не хочет мне в этом помочь, очень жаль, пусть они с Отеней попробуют вернуть охотников от Остромысла, я ему в этом не помощник.

Кузнец был явно ошарашен. Его смутили не только слова, но и вызывающе небрежный равнодушный тон. Напомню, что перед ним стоял нескладный подросток… и говорил страшные слова о кровной мести, презрительно кривясь, типа – ну и что ты мне сделаешь?

Оболочка юного негодяя упивалась моментом, он безнаказанно хамил прямо в глаза этакому медведю! Я же ощущал себя уже не тем мальчишкой, в тело которого только что вселился – мы прошли через смертельную битву, через саму смерть.

Совсем без пафосу – чувствовал, что после воскрешения с организмом произошли метаморфозы, просто знал, что смогу голыми руками покалечить здоровяка при малейшем намёке на агрессию.

Карислав сумел собраться, предложил для сохранения лица. – Сделай два меча, один тебе, другой мне… – он взглянул с вызовом, – а потом уходи!

– Хорошо, – я протянул ему руку, – на том и порешим.

Карислав от души сжал ладонь, я заметил ровным тоном, – если что, мне этой рукой ещё работать.

Он потешно торопливо разжал клешню, я улыбнулся. – Не будем терять время, пойдём, для начала займёмся вашим горном.

– А что с ним не так? – насторожился Карислав.

– Никуда не годная печка, нужно полностью переделать. – Я обернулся к нему. – Ну что застыл? Поздно думать, мы ударили по рукам…

– Ладно, посмотрим, – проворчал он, недобро щурясь, – руки тебе сломать я ещё успею.

Рутинный, казалось, процесс подготовки неожиданно увлёк. Кроме переделки горна, я затеял в кузнице общую модернизацию. В памяти Горислава нашлось множество ещё прижизненных критических замечаний к батиной кузне, которые он стеснялся высказать, а я всё выдавал лесовикам за принятые в цивилизованном обществе стандарты.

Переделали меха и привод, переставили наковальню, иначе расположили инструмент… Мужики явно жалели, что ввязались в это дело, а идеи всё поступали. На оптимизацию ушло два дня. Я так был занят, что даже пропустил за суетой визит Остромысла, сынишка Карислава принёс в кузню пузырёк с обещанным успокоительным и передал его слова: «По две капли на чашу любого питья перед сном или просто две капли, когда припрёт».

Для профилактики решил сразу попробовать и понял очевидную вещь – волшебством не стоит злоупотреблять. Уж этим эликсирчиком я точно больше не воспользуюсь без крайней надобности.

Когда смог вытащить голову из бочки с водой, перевести дух, начал дышать носом, а глаза перестали слезиться, я внове оглядел устроенный разгром и решил пока притормозить прогресс. Лучшее враг хорошего, причём враг вечный, а мне вообще-то некогда, пора переходить к самому производству.

Мужики неохотно отложили немедленную надо мной расправу, чтобы посмотреть, ради чего они потратили столько сил и времени на нелепые выдумки мальчишки. Мы хором воздали богам хвалу и разожгли горн. Пацанята по очереди заработали воротом привода мехов.

Особых восторгов новации не вызвали, единственной похвалой стал довольный вид Карислава. К новому порядку привыкли меньше чем за день, а дальше за счёт удобства, исключения лишних операций, тупого хождения, производительность ощутимо увеличилась.

Сразу же о мечах речи не было, из-за перестройки накопилось неотложной работы – обществу срочно требовались топоры, ножи, наконечники стрел, рогатин и прочего. Отложить эти работы своей властью Карислав не мог, решения совета не обсуждались.

Последние погожие осенние деньки я не вылезал из кузни, и чисто случайно, конечно, так совпало просто, что когда зарядили дожди, меня на общественных началах отправили в дозор. Карислав как-то с утра отправил под моросящим дождиком в избу совета, а там Отеня объяснил, что дозорная служба в селении для всех взрослых обязательная.