Николай Бахрошин - За пять минут до

– Вас, случайно, тогда звали не Мухаммедом? – вдруг спросил Толик.

Я усмехнулся:

– Нет, это было чуть пораньше. На несколько тысячелетий…

– А в-третьих, Альберт Петрович? – непреклонно напомнила Ева. – Что в-третьих?

– В-третьих, други мои, Варгуна придется останавливать нам. И для этого нам действительно нужно найти некий артефакт. Точнее – ключ от Великой пирамиды.

В этот момент неподалеку прозвучал выстрел. Отчетливо, как щелчок кнута…

Схема пьющего опера оказалась на удивление точной. По его ориентирам машины Бабая доехали, как по нотам. И к гнезду этих любителей ролевых игр подобрались гораздо ближе, чем тот рисовал. Мощные полноприводные джипы способны на многое, если не жалеть подвеску.

Остановились на какой-то поляне. Отсюда до капища около километра, пусть прогуляются пацаны, решил Бабай. Лишний шум ни к чему.

– Так, живей, живей! Разобрали стволы по-быстрому… Открывай закрома, Вано!

Бабай смотрел, как парни высаживаются из джипов, настороженно оглядывают обступивший лес, закуривают, сплевывают. Гвардия на букву «х».

Водитель Ваня Луцкий открыл дверь багажника, быстро отвинтил и выложил запаску, приподнял ложный пол. Там, в тайнике, лежали пистолеты, компактные автоматы «Узи» и крупнокалиберные обрезы. Парни привычно разбирали стволы, заряжали, щелкали затворами, досылая патрон в патронник, ставили на предохранители. Конечно, у сотрудников охранного агентства было табельное оружие, с официальными разрешениями, но им при разборках не пользовались – оно на учете.

Вооружившись, «хвардия» полукругом выстроилась перед шефом.

– Слушай меня, пацаны! Мне нужен Обрезков Альберт Петрович, всем запомнить, особо толковым – записать на лбу. Пришли, взяли под белы руки – и сюда. Остальные мне не нужны.

– Понятно, – ответил за всех бывший штангист-супертяж Шайба.

– Что тебе, на хрен, понятно?! Я, Шайба, в жизни не поверю, чтоб тебе было хоть что-то понятно… Если я говорю «не нужны» – это не значит, что надо месить всех подряд в кровянку и валить без разбора. Сегодня работаем чисто, спокойно, без жертв и членовредительства. Пришли, взяли человека, ушли. Оружием угрожать можно, применять нельзя, мне только не хватало разборок с местной полицией.

– А если сектанты сопротивляться будут? – спросил Акула, уставив на шефа холодные немигающие глаза.

– Язычники, – подсказал Вано.

– Да мне по барабану!

– Если будут сопротивляться – бей в морду. Но – деликатно. Не как Шайба на Волхонке того директора автоцентра замесил, что тот «мама» выговорить не мог. Если уж язычники совсем буреть будут, лично тебе, Шайба, так и быть, разрешаю пару раз шмальнуть в воздух. В воздух, а не в кого попало – ты понял меня?

– Я понял, Бабай. – Тяжеловес довольно расплылся, вспомнив, как судорожно метался по боксам доходяга-директор.

– Очень надеюсь, но не верю… Значит, Акула будет за старшего. Вано, ты остаешься со мной у машин. Все, по коням! Пошли, пошли, пацаны, время…

«Хвардия» неровной цепью двинулась в лес в направлении капища. Акула, подгоняя войско, уже кого-то яростно материл. Эх, Лехи Федорова нет… Где он, кстати, болтается?

Бабай вытащил из кармана ветровки плоскую фляжку с коньяком, глотнул. Когда-то сам ходил впереди рядов, но теперь его дело генеральское – ждать, пока исполнят приказ. Или не исполнят. Или, вероятнее всего, исполнят и так накосорезят при этом, что хоть бульдозером разгребай. В сущности, все подчиненные делятся на две категории – идиоты ленивые и идиоты усердные. С какими сложнее – еще вопрос… За эту светлую мысль он вознаградил себя очередным глотком. Подумал: что-то пить много стал. Мало никогда не было, но последнее время – реально много.

Парни ушли, Вано завалился дремать на заднем сиденье – этот в машине жить готов – и вокруг стало тихо… Нет, не тихо, разумеется, лес шумел, птахи перечирикивались, кукушка где-то кукукнула… Кукушка, кукушка, сколько мне…

Пошла к черту, дура, накаркаешь еще!

Нет, хорошо в лесу. Спокойно как-то. Воздуха сплошные… Бабай закурил. Вот так бросить бы все, поселиться где-нибудь подальше. Ни тебе олигархов страшных, ни дураков подчиненных, ни дел нескончаемых, сплошная благодать лесная. Сколько он выдержит, интересно, в таком благолепии? Пару месяцев хотя бы протянет?..

Расслабившись от коньяка и воздуха, Бабай даже вздрогнул, когда в стороне капища щелкнул выстрел. Пистолет… Через небольшое время прозвучало еще несколько выстрелов подряд. Ну, Шайба! Разреши дураку богу поклониться…

Неожиданно ударила автоматная очередь. Да что там у них происходит? – напрягся Бабай. Говорил же – тихо, корректно…

Прозвучало, сливаясь, еще несколько очередей. Вступил пулемет – резко, отрывисто, с какими-то собачьими подвываниями. Да что там… Господи, пулемет-то откуда взялся?!

Нет, два пулемета! Теперь слышно – два. Второй точно крупный калибр, отметил Бабай. Ишь как замолотил длинными тяжелыми очередями, похожими на разматывающуюся цепь…

Вот это называется тихо, это уже совсем тихо! – тупо вертелось в голове.

– Там чего, бой? – спросил подскочивший Вано. Разбудили болезного.

– Ага, немцы наступают! – зло бросил Бабай.

– Откуда немцы?

Бабай не ответил. Слушал. По звукам перестрелка действительно переросла в полноценный бой, тут Вано прав… Когда грохнул разрыв гранаты, Бабай даже не удивился, только сморщился, как от кислятины. Одна за другой взорвались еще две гранаты.

Тихо, совсем тихо… Благодать лесная… Уходили в поход партизаны, уходили в поход на врага, – машинально завертелись в голове строчки из старой песни.

Сухо, мощно ударила пушка, сразу перекрыв многоголосый лай перестрелки. Нет, точно пушка, и калибр приличный! – мысленно охнул Бабай.

– Босс, что-то не то здесь, мне не нравится… – сообразил умный Вано. Он взволнованно топтался рядом, по-гусиному вытягивая шею, словно пытался рассмотреть что-то сквозь стену деревьев.

– Зато я в восторге! – огрызнулся Бабай. Достал из наплечной кобуры пистолет, нервно передернул затвор. Посмотрел на него, повертел, недоуменно пожал плечами, вложил обратно.

Снова ударила пушка. Показалось, даже верхушки деревьев вздрогнули. Или – не показалось… Вздрагивают?

– Босс, а ты ничего такого не слышишь?!

Бабай, собираясь едко ответить, даже слюной поперхнулся. Ага, ничего, только птички поют…

Потом он увидел. Из леса на них бежал Шайба. И, главное, быстро так! Кто б мог подумать, что супертяж зажигает не хуже спринтера… Толстая морда перекошена, глаза выпучены, самого будто возили по грязи.

– Бабай, Вано, линяем! – хрипло прокаркал на бегу Шайба. – Линяем отсюда, линяем на хрен! Ук-катают!.. – и просвистел мимо, их только ветром обдуло.