Александр Афанасьев - Оттенки тьмы

Они это понимали, потому бежать или бунтовать даже не думали. Просто сели, кто где смог – и стали ждать…

Райотдел тоже жил собственной жизнью, люди приходили и уходили. Тарас сидел ближе к двери в дежурку и потому слышал, как и о чем разговаривают менты.

Возмущаться он не возмущался. Выходец из крестьян, он воспринимал как должное, что ментам тоже надо на что-то жить.

Потом зашли двое, прошли в дежурку. До Тараса донеслись обрывки разговора…

– Короче… мы подъехали – там в адресе зрада с перемогой, соседи орут. Какой-то синяк, видать, вконец крыша поехала – набросился на жену. Причем не бил ее, а прикинь – укусил!

– О-хре-неть.

– Во-во. Его сосед скрутил, он и соседа сумел укусить, мы подъехали – он хрипит, глаза бешеные. Дружине тоже плохо стало, обоих швыдкая увезла.

– Пипец. Шиза, что ли, новая, с утра по связи проходило – какой-то мужик бегал по Крещатику голый и кого-то укусил.

– Валить надо. Народ совсем охренел в атаке.

– Мне до пенсии немного осталось. Дослужу – свалю. Все достало…

– Подъем!

Тарас вынырнул из мира своих невеселых размышлений – в коридорчике стоял их сотник с майдана. Теперь он был старший смены…

Какой-то мент вывел их из отделения, с сотником они обнялись, и он ушел обратно. А они остались. Сотник прокомментировал:

– С нашего сектора мужик, недорого взял. Так, значит, вели себя правильно, молодцы. Сейчас езжайте домой, до завтра отдыхайте. Завтра вам премия будет, пока держите.

Каждому досталось по пятьсот гривен – они попрятали деньги и пошли к остановке маршрутки.

– Чо, пацаны. Гуляем сегодня? Гроши есть – Бандера, самый заводила.

Кто-то согласился. Тарас покачал головой:

– Ни, я на хату.

– Чего так?

– Спина дуже болит.

– Ну, давай…

Братаны пошли ловить такси. А Тарас пошел к маршрутке. Но сел совсем не на ту, которая вела к их базе…

В Киеве есть такое понятие ПОХ – Позняки, Осокорки, Харьковский. Это три главных района Левобережья – три главных спальных района Киева. Их начали активно застраивать уже в восьмидесятые, потом добавили новых примитивных двадцатиэтажек. Понятное дело, что с инфраструктурой было не просто хреново, а очень хреново – что осталось от СССР, то и осталось. Но хорошо, что сюда хотя бы метро кинуть успели – четвертую ветку ведь так лет пятнадцать уже ждут. Символом этого места была развязка – клеверный лист, построенный в те далекие времена, когда стоимость гривны к доллару была не тридцать с лишним.

Место это привлекает приезжих, тут много квартир на сдачу, коренные киевляне стараются тут не селиться, район считается для бедных, да и вообще – хоть и на окраине, но на правом берегу. Место это ровное, низинное, много маленьких прудков, около которых можно полежать – позагорать. По вечерам у подъездов – клубится дым: тут полно наркоманов. Тарас знал одного дилера, у него можно было подешевле взять – он был мент и сам тоже пыхал. Мент-наркоман. Курил изъятое.

Маршрутка, порепанный желтый бусик – выплюнула Тараса на проспекте Бажана, он огляделся, подошел к киоскам. Тут торговали жрачкой, спиртным, куревом…

– Торт свежий?

– Утренний.

– Тогда торт и… шампанское. Артемовское.

– Двести пять с вас…

Тарас расплатился. Триста еще оставались у него.

Резкий визг тормозов заставил его обернуться… черт! Какой-то бусик шел юзом, потом наткнулся на ограждение, вылетел поперек дороги и перевернулся с визгом рвущегося металла и звоном стекла.

Полный бешбармак.

При других обстоятельствах Тарас побежал бы помочь, но у него сильно спина болела. Потому он остался смотреть…

Подбежали люди… стали доставать раненых… потом началось что-то непонятное… драка, что ли, какая-то там. Потом кто-то заорал, да так, что по нервам резануло как стеклом по лицу.

– Да ну его на хрен…

Тарас перехватил поудобнее покупки и направился в глубь дворов…

А уже через час он лежал на животе на наскоро разложенной кровати и чуткие женские пальцы втирали в больные места мазь. С любовью, на которую способна только любящая по-настоящему женщина.

Про Таню никто не знал – он и побратимам не говорил.

На пять лет его старше – Тарасу было не по себе, он думал, что, если он привезет Таню во Львов, над ним все смеяться будут, москалька, да еще и старше. Работает главным бухгалтером, сходила замуж, муж объелся груш. Есть ребенок, но оставила его у бабушки в Сумах. Пытается пробиться в Киеве.

Познакомился с ней Тарас случайно – какие-то шакалы попытались ограбить ее в метро. Тарас подошел… у него был травмат, и шакалье решило не связываться. Женщина пригласила спасителя на ужин… ужин плавно перетек в завтрак.

Сначала Тарас думал – ну и пофиг, надо же кого-то. Но потом ему стало нравиться само ощущение, что его кто-то ждет, что он кому-то нужен. Собачья жизнь надоела, хотелось чего-то нормального.

Ну а Таня… плевать, что москалька. Мову она знает, готовит хорошо. И кому он еще нужен, кроме нее.

Никому.

– Больно?

– Ни.

– Лежи…

Тарас остался лежать.

– Кто тебя так?

– Менты.

– Сволочи.

– Да не, это работа их.

– Все одно сволочи.

Тарас решил сменить тему:

– Знаешь, сегодня весь день такой. К тебе шел, видел, на проспекте маршрутка перевернулась. Люди помогать… а потом драка началась.

– Люди злые совсем. Не по-человечески живем.

Тарас это нутром понимал – не по-человечески живем.

Таня начала гладить его.

– У нас на работу девочка пришла, у нее парень в Москве, звонил, говорил, неладно что-то. Беспорядки какие-то.

Раньше бы Тарас порадовался, но не сейчас. Все выгорело внутри… все дотлело. Ему уже все равно было – на Путина, на москалей. Он знал, что ничего не изменится.

– Давай никуда не пойдем. Дома останемся.

Женские пальцы скользнули ниже.

– Я только за.

Уже потемну Тарас надел трусы и пошел на балкон покурить. Была весна… но в Киеве уже весной бывает тепло, так что…

Звезды какие…

Днем тучами все было затянуто, а сейчас – прояснилось. Красота.

На горизонте непогашенным костром догорал закат.

– А-а-а…

Тарас посмотрел вниз. Увидел странную картину – бежал мужик, а за ним ковылял какой-то бомж расхристанный. Он и не пытался бежать, но шел целенаправленно, неостановимо… Упал… начал подниматься.

Пьяный, что ли.

Мужики у подъезда – они курили анашу, драп на сленге – встали, направились к бомжу. Бомж и не пытался убежать, он равнодушно смотрел, как подходят мужики. Один из них ударил… бомж и не пытался защититься… просто упал. Мужики чего-то говорили… а потом бомж просто вцепился одному из них в ногу!

Мужики набросились на него и стали пинать.

Бред какой-то.