Владимир Мясоедов - Железные люди [СИ]

— Достопочтенный предок, возможно ли для одного из ваших потомков, жаждущих приобщиться к мощи и благости величайшего из правителей древности обретение искусственного тела, пусть не подобного вашему и во всем ему уступающего? — Чернокожий жиртрест накрутил такую словесную конструкцию, что переводчику пришлось по пять-семь раз подбирать аналоги некоторым терминам, прежде чем его вопрос пришел к удобочитаемому виду.

— Разве среди вас есть умирающие? Где они? Сколько их? — Забеспокоился я, открывая мимоходом составленный полицейскими дроидами перечень спасенных людей и бегло изучая состояние их здоровья. Надо сказать, требующих медицинского ухода среди погорельцев хватало. Вернее, таковых было намного больше, чем полностью здоровых. Ожоги, отравления угарным газом, пулевые ранения, переломы. Но совсем уж тяжелых больных не имелось — они банально не дожили до того момента, когда мое механизированное воинство появилось из под земли и за несколько минут буквально перемололо нападающих. В настоящий момент раненным оказывали помощь стражи, закончившие возиться с огнем. Благодаря Саре каждый из них мог работать на уровне хирурга с мировым именем, ведь в идеальной памяти моей заместительницы хранились полные базы по анатомии человека, а манипуляторы роботов действовали с четкостью, которой от рук людей добиться было бы почти невозможно. — Они сумеют протянуть еще пятнадцать минут? К этому времени я могу доставить сюда мобильный госпиталь, имеющий реанимационную палату и камеру криогенной заморозки для совсем уж неизлечимых случаев.

К сожалению, мы с Сарой не озаботились созданием специализированных автономных медицинских устройств, а потому сейчас моя заместительница спешно демонтировала тот комплекс, который изначально предназначался для блока содержания пленников. Ну не планировал я крупномасштабное столкновение с людьми, обязанное привести к многочисленным жертвам среди мирного населения! А если бы на нас местные вояки напали и знатно огребли, то лечиться им бы пришлось своими силами. В конце-то концов, трясись над забияками, готовыми разбить свои дурные головы о хорошо налаженную систему обороны, тут никто не нанимался.

— Только благодаря вашему вмешательству недостойному потомку великого предка удалось дожить до этого момента, но перенесенные тяжкие испытания пагубно сказались на здоровье вашего далекого потомка, у которого и без того не первый год болело его слабое сердце. — Получил я ответ от груды сала, похоже намекающей на себя лично. Хотя в его слова о плохом состоянии перекачивающей кровь по человеческому организму мышцы и верилось сразу, все же при ожирении это довольно частая проблема, но умирающим лебедем негр вовсе не выглядел. И мое отношение к нему упало еще на пару пунктов, почти достигнув отметки, после которой я начинаю награждать пинками объекты, раздражающие самим фактом своего существования.

— От какого момента вы ведете отсчет времени, и как вообще сейчас называют планету? — Гибкие манипуляторы не осилили бы поднять лоснящуюся жиром черную тушу, а потому отодвигать толстяка в сторону пришлось заменяющим ладонь экскаваторным ковшом. Надеюсь, он данный знак неудовольствия поймет правильно. А не то точно стукну, пусть даже и без того в городе сейчас найдется порядочно народа, срочно нуждающихся в помощи врача-травмотолога. — Вы вообще знаете о том, что она лишь одна из многих?

— Наш мир зовется Фортуна, во всяком случае, так его называют те немногие работающие древние машины, умеющие говорить. О других планетах людей, конечно же, знаем. Мы сами прилетели с одной из них, вернее это сделали предки около шести сотен лет назад. Есть среди нас и те, кто потомок живших на планете изначально, но их тогда оставалось совсем мало. Тысяч триста на оба континента. — Быстро ответила журналистка, ожидаемо оказавшаяся наиболее говорливой из троицы. У военного, пожалуй, пришлось бы выцеживать ценные сведения по чайной ложке в час. Он бы и сведения о том, что вода мокрая мог засекретить. Из принципа. — Я читала несколько инфозаписей, оставшихся с той поры. Вот только о Земле там не было сказано ни слова. Хоть и отмечалось, что люди или, во всяком случае, человекоподобные существа встречаются более чем на половине планет, где можно жить без скафандра.

— Полагаю, ныне прародина нашей расы осталась лишь в моей памяти, да в древней истории. Хм, получается, этот мир колонизировали дважды или даже трижды-четырежды. — Новость являлась не то, чтобы приятной… Однако же и ничего совсем страшного она с собой не несла. Фортуне досталось больше, какой-то иной планете меньше. Бывает. Пожалуй, плюсы даже перевешивают минусы. Если человечество успешно расселялось по галактике, то его дела не так уж и плохи. От случайных катастроф оно теперь точно не вымрет в силу разделяющего звездные системы расстояния. Заодно и нашелся ответ, куда делась километровая гора угля над бункером. Выработали ее потихонечку. Может быть, этим занимались даже прабабушки и прадедушки тех, с кем сейчас разговариваю. — Но почему тогда вы так малочисленны и испытываете явные проблемы с техникой?

— Много причин. Монстры, болезни, черная гниль в местных растениях… Но в первую очередь — нимбрийцы. — Кара бросила злобный взгляд в сторону ближайшего трупа, убирать который пока никто и не думал. — Те, кто напали на нас сегодня. Ублюдки родом с другой планеты, считающие налет на Фортуну хорошим способом развлечься и подзаработать.

— Они пытаются захватить Фортуну или просто грабят тех, кто слабее? — Уточнил я, мысленно уже просчитывая тактику противостояния противнику, которого технический регресс либо вообще не коснулся, либо чуть задел. Межпланетные или тем более межсистемные перелеты дело довольно сложное. И тот уровень развития науки и техники, при котором они становятся экономически выгодными, говорит сам за себя. У нескольких тысяч дроидов, к тому же не способных полностью использовать свой потенциал, победить такого противника шансов мало. Выжить бы удалось! Впрочем, партизанская тактика может оказаться достаточно эффективной, чтобы агрессоры убрались на историческую родину, сочтя будто игра не стоит свеч. — Сколько у них кораблей? Применяются ли орбитальные бомбардировки?

— Это не война, во всяком случае, последние четыре сотни лет уже точно не война. — Еще больше скривилась женщина. — С тех пор, как на планете не осталось ничего похожего на единое правительство.

— Фортуна в древности объявила Нимбрии войну, поскольку их каперы бесчинствовали без меры… К сожалению, пираты оказались куда сильнее, чем наш космофлот. И с веками их меньше там не стало. — С печальным вздохом признался Литер, подтвердив мои первоначальные догадки насчет нарисованного черепа, замеченного на одном из челноков. — Те из ублюдков, которые считают свои шайки недостаточно сильными, чтобы охотиться на чужие корабли, сначала выбирают себе цели попроще. Чтобы и экипаж натренировать, и подзаработать чуть-чуть. Вроде нас. Три-четыре сотни лет назад они прилетали едва ли не каждый месяц, но потом на Фортуне стало банально нечего брать и пираты снова вернулись к патрулированию космических трасс. Ну, по большей части.