Майкл Салливан - Эра Мифов. Эра Мечей

Когда поднялся Круген и выдвинул свою кандидатуру, Персефона уже не удивилась. Вот почему никто не возражал против Тэгана: каждый собирался последовать его примеру. Следующим был Элвард, который хоть и недавно стал вождем, а умудрился проследить свою родословную до полубога, помогшего Рэсре, богу-покровителю клана Нэдак, одолеть Западный ветер.

Вожди выступали по кругу, и когда настал черед Липита, он воспользовался положением хозяина, чтобы впечатлить их наглядной демонстрацией силы клана. Щелчком пальцев он призвал отряд из нескольких сотен воинов, которые вошли во двор и окружили кресла. Каждый был статен, обнажен по пояс и стоял, поигрывая мышцами. Они держали в руках большие деревянные щиты и острые копья. Лица они разукрасили угрожающими мазками белого и красного цвета и выглядели весьма свирепо. Липит поднял руку, и воины застучали копьями о щиты, издав воинственный клич. Вождь опустил руку, и они замерли.

Настала очередь Персефоны. Сперва она думала выдвинуть свою кандидатуру, чтобы посмотреть на лица вождей и увидеть, будут ли они столь же любезны с ней, как и друг с другом. В отличие от остальных Персефона не преследовала политических интересов. Она не хотела быть кинигом. Она хотела выиграть войну.

– Я предлагаю назначить кинигом… Рэйта из Дьюрии. – Она говорила просто, без лишнего драматизма, и не удосужилась объявить, кем был его отец или дед. Персефона указала на Рэйта. – Он знает, как их убивать. Он единственный, кто доказал это делом. Его клан погиб, и у него нет ни договоренностей, ни обязательств. Поэтому кинигом он станет справедливым и беспристрастным. Самое главное в том, что вы, может быть, и потомки легендарных героев, а он – сам герой!

Персефона села, сложила руки на коленях и стала ждать. Все посмотрели на Рэйта. Во взглядах вождей читалось удивление и отчасти одобрение. Круген и Элвард закивали, хотя, может, и непроизвольно.

– Я ценю поддержку Персефоны, но есть одна проблема, – сказал Рэйт. – Я отказываюсь быть кинигом.

Вожди воззрились на него с изумлением.

– Как это – отказываешься? – спросил Липит.

– Быть кинигом – величайшая честь для мужчины, – заметил Харкон. – К ней полагается безграничная власть. Твое слово станет законом для всех кланов.

– А зачем мне? – спросил Рэйт.

– Ты же хочешь создать что-нибудь важное и хорошее, – отозвалась Персефона. – Вот твой шанс!

– Войнами ничего не создашь.

– Ты единственный, кто годится на это место! – воскликнула она. – Ты – Убийца Богов, и не только потому, что убил фрэя. Ты убил саму идею их божественности! Ты уже выиграл первую великую битву, причем в одиночку. Просто потому, что ты есть, ты даешь надежду нам всем. Надежду на то, что мы уцелеем, что мы действительно сможем победить! Кто еще способен на такое?

– Поэтому я и не хочу быть кинигом. Я отказываюсь давать вам ложную надежду. Не хочу, чтобы все винили меня, когда мы потерпим поражение.

– Поражение? – вскинулся Тэган. – Хочешь сказать, мы не сможем победить?

– Именно. – Рэйт посмотрел ему прямо в глаза. – Если бы в Далль-Рэн пришли не великаны, а фрэи, то Нифрон с галантами не смогли бы их остановить. Они не сражаются между собой.

– Но ведь Нифрон может научить нас… – начала Персефона.

– Научить нас чему? – Рэйт вынул из-за спины сломанный меч и показал всем. – Вот меч моего отца. Оружие из металла, которому завидовали все дьюрийцы. Когда я дрался с Шегоном, он рассек его пополам словно прутик. Да, я убил Шегона. Я убил фрэя, только сделал это, пока он валялся в отключке. Малькольм стукнул его камнем по голове, подкравшись сзади. – Рэйт помолчал, чтобы до них дошло. – Вы правы. Я – единственный, кто убил бога, и то лишь потому, что он лежал на земле без сознания.

– А как же Гриндал? – возразила Персефона. – Ведь он был миралиитом, Мастером Искусства. Ты и его убил. Он-то не лежал без сознания!

– Неужели вы думаете, что я сумел бы победить его без меча Шегона? И без помощи Арион? Пока фрэи не считали нас угрозой, мы могли подобраться к ним поближе, однако теперь этого преимущества у нас нет. Они будут настороже и больше не станут нас недооценивать.

Персефона задумалась.

– Еще ты бился с Нифроном у ворот Далль-Рэна. Ты дрался с ним на мечах и победил. Думаю, ты недооцениваешь свои возможности.

Рэйт согласно кивнул.

– Да, мы бились один на один. Я воспользовался клинком Шегона, без него бы я погиб. Каким оружием будут сражаться наши воины? Разве копья с каменными наконечниками выстоят против бронзовых мечей фрэев? – Рэйт поднялся, достал меч Шегона и подошел к Липиту. Из-за его спины выступили двое солдат. Рэйт одним взмахом перерубил оба копья.

Защитники вождя отпрянули. На их место кинулись другие, но Рэйт пошел к середине двора – к толстому деревянному столбу, на котором стояла главная жаровня. Он взмахнул мечом и вогнал его поглубже. Потом дьюриец повернулся к кругу.

– Когда они придут, вы столкнетесь с оружием получше этого, – объявил Рэйт. – Может, Нифрон и научит людей драться, только что в этом толку, если у нас лишь палки и камни, у них же – мечи из металла! Да, мы видели, как умирают фрэи, видели дважды. Хотя они и не боги, нам до них все равно далеко. Войну мы уже проиграли. Неужели не понимаете? Эту войну не выиграть. Поэтому я и не хочу быть вашим кинигом. Найдите кого-нибудь еще более безумного, чем вы сами, а я вам не дурак!

Рэйт пошел со двора, а они все смотрели на воткнутый в столб меч.

После совета Персефона отправилась искать Рэйта. Она не нашла его ни под навесом, ни возле стены, и спустилась в деревню. Ей нужно было заставить Рэйта изменить решение, хотя она и не знала, как. Он говорил дельно. Надолго ли хватит их численного превосходства? Если рхунское оружие ломается легко, как копья воинов Липита, то для победы понадобится чудо.

С наступлением темноты она бросила поиски, радуясь, что так и не нашла дьюрийца. «Что бы я ему сказала? Что тут вообще можно сказать?»

Наутро снова пошел дождь, и совет вождей перенесли. На следующий день так и не развиднелось, и пришлось собраться в чертоге. Рэйт не появился. Сначала Персефона опасалась, что он ушел, но Малькольм заверил ее, что он еще в Тирре и учит мальчика драться.

Поскольку в чертоге было тесновато, кроме вождей мало кто присутствовал. Элвард пришел один, Харкон тоже. Тэган взял с собой лишь Щита, которого вроде бы звали Оз. К Персефоне присоединилась только Брин.

– Разве можно так обращаться с хорошим клинком? – покачал головой Элвард, глядя на дождь с порога. Тонкая льняная рубаха трепетала на мокром ветру, и Персефона поняла, что он совсем худой. Вожди питаются хорошо, однако Элвард возглавил клан совсем недавно. – Почему никто его не выдернет?