Майкл Салливан - Эра Мифов. Эра Мечей

– Минна или я? – четко, хотя и немного сбивчиво спросила Арион на рхунском.

– Война была долгой, – протянул Потоп.

– И очень давно. – Несмотря на сильный акцент, тон Арион выражал явное презрение.

Потоп нахмурился.

– Поражение оставляет горечь, которая длится куда дольше сладости победы.

Арион кивнула.

– Хорошо сказано.

– Пойдемте. – Мороз поспешил по шатающемуся мостику. Дождь, который больше молчал, чем говорил, зашагал следом, Потоп – за ним по пятам.

Остальные молча смотрели на Персефону.

Она шагнула к мостику, скучая по Рэглану как никогда прежде. Если бы он был рядом, то велел бы ей не глупить. Он сказал бы, что затея слишком рискованная. Она принялась бы настаивать, а он взял бы ее за руку и держал, пока не уйдет страх… Персефона смотрела на корабль, и собственные руки казались ей холодными и пустыми.

Все ждали только ее.

Персефона была всего лишь вдовой мужчины, который возглавлял небольшой клан дровосеков, пастухов и охотников, но если она не пройдет по мостику, то с места не тронется никто из ее спутников – даже миралиит.

«Мы сделаем это вместе», – снова послышался ей голос подруги детства Арии.

Персефона схватила ближайшую к себе руку – руку Брин, и крепко сжала, пережидая, пока уйдет страх. Увы, страх не ушел. Ей ничего не оставалось, как пройти по мосту.

Кувшин и стаканы, которые разбил Мовиндьюле в зале совета, заменили. Новые выглядели совсем как старые, и принц задумался, не воспользовался ли его отец Искусством подобно Изменнице, когда та собрала воедино осколки бокала. К сожалению, Искусство не способно сделать то же самое с позицией отца и превратить пыльные предрассудки в нечто более путное. Со времени выходки Мовиндьюле на совете миновала неделя, а отец так и не сказал ни слова – как ни странно, с его стороны не последовало ни нотаций, ни криков, ни наказания. Фэйн – слаб, и точка. Все восхваляли представление, устроенное Лотианом на арене Карфрэйн во время поединка, но Мовиндьюле помнил, как Гриндал разделался с рхунами на границе – щелкнул пальцами, и пятеро рхунов просто взорвались, забрызгав все вокруг кровью. Вышло куда более наглядно. Отец ничего не понимает…

Мовиндьюле снова развалился в кресле, советники отца уселись вокруг большого стола. Они обсуждали… Мовиндьюле понятия не имел, о чем они там болтают. Зачем на них внимание обращать?

В зал влетела муха и уселась на стяг миралиитов, висевший высоко на стене. Мовиндьюле воспользовался Искусством и приморозил насекомое к ткани. Интересно, о чем думает муха. Способна ли она думать? Доступна ли ей идея божественности? Не гадает ли она, какого бога обидела? Если принц ее отпустит, муха вернется домой и расскажет своим собратьям об этом удивительном случае. Она наверняка решит, что божество предназначило ей великую миссию. Да и что еще она может подумать? Вряд ли она сообразит, что заскучавший на совете принц сделал это ради развлечения… Из жалости и доброты, проистекающих из желания Мовиндьюле уберечь муху и ее собратьев от осознания того, насколько они ничтожны, принц сдавил кончики пальцев. На другом конце зала, в девяти футах от пола крошечная муха умерла достойной, хотя и незаслуженной смертью.

– Наемных убийц, чтобы погубить…

Слово «убийцы» вернуло внимание Мовиндьюле к разговору. Он отвлекся, когда Кэббэйн болтал про запрос от гвидрай, которым не хватало дождей для поддержания урожая, в то время как эйливины подали встречный запрос, потому что для окончания строительства очередного храма Феррола им требовалось ясное небо. Гвидрай поддерживали умалины, однако без нового храма тоже не обойтись, как отметил Кэббэйн. Советники спорили монотонными голосами. Наверняка речь шла и о доходах. Принц никогда не вникал в такие нудные вопросы. Впрочем, наемные убийцы не имели отношения к финансам, если только отец не собирался нанять их для Нифрона и Изменницы. В любом случае, стоило обратить внимание.

– Вас, мой великий фэйн! – закончил Вэсек.

– Ты уверен? – спросил отец.

– Вполне, мой фэйн, – заверил тот. – Расследование еще ведется, хотя, как правило, мои источники надежны.

«Рхуны наняли убийц, чтобы погубить моего отца?!»

Мовиндьюле представил, как сородичи мухи насылают на него убийцу. И то, и другое было одинаково маловероятно.

– Не верю. Наверняка это ошибка, нелепый слух.

«Нет, не рхуны. Тогда угроза исходит изнутри?»

– Если они считают свои претензии обоснованными, то вполне могут пойти на крайние меры. В данный момент проблемой престолонаследия озабочены многие. Прочие племена боятся, что Законы Феррола отменят, Рог утратит свою роль, либо поединок станет бессмысленным, потому что результат заведомо предсказуем.

Лотиан захохотал.

– Серьезно? Они уже думают о следующем поединке? До Ули Вермар еще три тысячи лет!

– Как вам сказать, мой фэйн… – Вэсек замялся, всем своим видом выражая крайнюю неловкость. – Либо три тысячи лет, либо ваша смерть. А ведь вы уже не молоды…

Лотиан насупился, потом вздохнул.

– Моя мать прожила слишком долго. – Он посмотрел на Мовиндьюле. – И не надейся! У меня есть по крайней мере тысяча лет.

– Именно непрерывное правление миралиитов и беспокоит низшие племена.

– Если так, одно убийство ничего не изменит, – заявил отец. – Даже если они преуспеют, Лесной Трон займет Мовиндьюле, и хотя он пока слаб в Искусстве, его скудных способностей хватит, чтобы одолеть претендента из любого другого племени. Все равно будет править миралиит.

«Скудные способности?!»

– Возможно, смертоубийство станет сдерживающим фактором, – заметил Вэсек. – Что, если убивать каждого миралиита, который займет Лесной Трон? Вдруг миралииты отступятся и дадут дорогу остальным? Благодаря Рогу Гилиндоры поединок проходит по правилам, но как насчет кубка с ядом или ножа в спину? Их не пережить даже миралииту.

– Думаешь, они на это отважатся, зная, что Феррол их отторгнет? Что они будут изгнаны из общества фрэев и лишатся загробной жизни?

– Вполне возможно – если они решат, что жертва того стоит, и другого выбора нет.

– Ты утверждаешь, что другие племена собираются убить моего отца? – не выдержал Мовиндьюле.

Все обернулись и удивленно посмотрели на принца, словно забыли о его существовании.

– Мы ничего не знаем наверняка, мой принц, – с неожиданным сочувствием ответил Вэсек.

Мастер Тайн явно решил, что Мовиндьюле есть дело до благополучия отца, и принц усомнился, заслуживает ли тот свою должность.

– Не волнуйся, – успокоил сына Лотиан. – Другие племена не представляют, что такое Искусство. Тогда они даже не мечтали бы о подобных вещах. Дворец Тэлвара охраняется надежно.