Майкл Салливан - Эра Мифов. Эра Мечей

– Еду для фэйна проверяет миралиит, – объяснил Вэсек. – На ночь все двери и окна защищаются Искусством, и в эти стены могут войти лишь те, кто проживают во дворце. В ближайшее время я докопаюсь до корней этих слухов, и тогда мы уничтожим виновных.

– Мой фэйн? – подал голос Видар. Как обычно, он явился почти к концу совета. Единственно, зачем он был нужен – передать распоряжение фэйна для Аквилы, если таковое случится. – Совет завершается, и я с вашим сыном…

– Да-да. – Лотиан махнул рукой. – Ступайте.

– С вашего позволения, мой фэйн… – Вэсек вскинул руку, прося внимания. – Если слухи подтвердятся, самым безопасным и мудрым решением будет развеять опасения, которые могут привести к столь решительным действиям. Пусть Видар и дальше уверяет прочие племена, что их голос в Аквиле важен и никто не намерен ничего менять. Это поможет снизить напряженность, пока я не узнаю больше подробностей.

Фэйн согласно кивнул.

– Я сделаю все, что от меня зависит, мой фэйн, – уверил Видар Лотиана.

Видар покинул зал, даже не взглянув на Мовиндьюле, и тому пришлось догонять.

Второе собрание Аквилы, на котором присутствовал Мовиндьюле, вышло еще более скучным, чем первое. Макарета не пришла; он высматривал ее, пока Видар не бросил на него свирепый взгляд. Темой для обсуждения стало вовсе не покушение на фэйна, а осушение земель под чайные поля. Однажды Видару даже пришлось пнуть Мовиндьюле – принц заснул.

В кошмарном сне наемный убийца преследовал его по незнакомой части Тэлвары, что было странно, поскольку ему был знаком каждый дюйм дворца. Злодей уже прикончил отца и теперь гнался по бесконечным коридорам за принцем. Внезапно на него прыгнула огромная тень. Мовиндьюле хотел закричать и не смог, попытался прибегнуть к Искусству и тоже не смог. Он бросился бежать, и тут убийца схватил его за ногу и сжал.

Когда принц очнулся, вскрикнуть его заставила не столько боль от пинка, сколько ужас от кошмара. Независимо от причины результат был катастрофичным. Все в зале замерли и потрясенно уставились на Мовиндьюле. Больше всех удивился Видар: он отшатнулся, открыв рот и вытаращив глаза.

– Не отвлекайся, дурачок! – рявкнул Видар.

Может, Видар и не хотел говорить так громко, однако возглас разнесся по всему залу. К сожалению, прелестная девушка-миралиит с глазами котенка, сидевшая в первом ряду галереи, тоже его услышала. Макарета появилась слишком поздно, чтобы не дать принцу уснуть, и как раз вовремя для того, чтобы стать свидетелем самого большого унижения в его жизни с тех пор, как Изменница не дала принцу прикончить Убийцу Богов.

На этом беды принца не закончились. После заседания Видар принялся его отчитывать. Хотя он делал это не в пример тише, Мовиндьюле волновала вовсе не громкость, а скорость. Ему хотелось нагнать Макарету на выходе и предложить прогуляться вместе до вечерней сходки. Он надеялся узнать, где она живет. Вместо этого приходилось выслушивать лекцию второсортного миралиита.

– Твой отец непременно обо всем узнает, однако тебя должно беспокоить совсем другое! – процедил Видар, и Мовиндьюле понял, кто был тенью из его сна: старший советник с клыками и когтями. – Ты запятнал перед высокочтимым советом не только свою репутацию, но и мою!

Видар шагнул ближе и понизил голос:

– Послушай, маленький засранец, твоему отцу, может, и плевать, какое впечатление ты производишь на окружающих, но я из-за твоего поведения краснеть не собираюсь! Пока ты здесь, делай, что я говорю, то есть, не отвлекайся и следи за своими манерами!

Мовиндьюле опешил, но не настолько, чтобы позволить помыкать собой заурядному миралииту. Все-таки он принц.

– Зачем мне это?

И тогда Видар улыбнулся, став похожим на чудовище из кошмара.

– Политика, мой мальчик. Хотя ты и сын Лотиана, уж поверь, я смогу тебя уничтожить. Я сделаю так, что в столице тебя возненавидят все, включая собственного отца.

– Когда я стану фэйном, я тебя казню!

– Мальчик, мне уже двадцать семь сотен лет. Я до этого просто не доживу. А вот тебе жить всю свою долгую жизнь с запятнанной репутацией. Подумай об этом в следующий раз, когда захочешь меня опозорить.

Мовиндьюле вовсе не хотел позорить старшего советника. Впрочем, сейчас ему нравилось, что он так думает. Старый дурак удалился, оставив воспитанника под огромным куполом с Каратаком и Гилиндорой, плетельщицей корзин.

Мовиндьюле тоже собрался уходить и вдруг заметил, что он не один. Имали все еще сидела на своем центральном кресле, глядя на него противными рыбьими глазами.

– Все пошло не так, верно? – спросила она, сложив руки на коленях. Хотя Имали говорила негромко, купол усиливал ее голос, словно она была миралиитом и использовала магию Искусства.

Мовиндьюле горестно кивнул.

– Видар – болван, – произнесла она так отчетливо, что Мовиндьюле ушам не поверил. – Некоторые стремятся занять здесь место, чтобы служить своим собратьям. Одни воспринимают это как призвание, другие – как долг. Типов вроде Видара привлекают престиж и всеобщее уважение. Только он не понимает, что уважение вовсе не прилагается к должности или к прошлым достижениям. Уважение нужно зарабатывать снова и снова, причем у каждого, кого встречаешь в жизни. Видар урок так и не усвоил и в результате не находит уважения, к которому стремится, даже у мальчишки вроде тебя. Хочет, чтобы ему кланялись, а над ним потешаются.

– Вовсе я не потешался, просто задремал и увидел кошмар…

– Неважно. По его разумению, ты сделал это нарочно. Над ним и так всю жизнь люди смеются. Заметь, умысла в их действиях не больше, чем в твоих. Видар видит лишь то, что ищет, к тому же за двадцать семь сотен лет у него сложились определенные ожидания.

Имали встала и подошла к нему. По пути она бросила взгляд на галерею за головой Мовиндьюле. Принц быстро обернулся, надеясь увидеть Макарету, однако ряды по-прежнему пустовали.

Имали улыбнулась.

– Мовиндьюле, – ласково сказала она, – ты еще молод. Знаю, сам ты думаешь иначе, и все же ты почти дитя. Прошу, не пойми меня превратно. Я считаю, что любому фрэю младше тысячи лет не следует выходить на улицу без опеки. – Она хихикнула. – Тебе опека нужна особенно. Ведь ты – принц. Тебе наследовать Лесной Трон, и если переживешь поединок, то станешь фэйном. Многие желают обладать силой, которую ты однажды обретешь.

– Уж точно не Видар!

– Видар – болван, болваном он и останется.

Мовиндьюле расплылся в улыбке. Ему нравилось, как она отзывается о Видаре.

– Есть и другие, куда более честолюбивые и низменные типы. Просто помни: видимая угроза не столь опасна, как угроза скрытая.

И Имали вышла, оставив принца под взглядами Каратака и Гилиндоры.