Майкл Салливан - Эра Мифов. Эра Мечей

– Никто не говорил…

– И не надо! – Мойя подняла взгляд, ее нижняя губа задрожала. По щеке покатилась слеза, и она яростно ее утерла. – Знаешь, Сеф, ты права. Я – не мужчина. Во мне нет шести футов роста, и я не в состоянии поднять тебя одной рукой. Честно говоря, я даже не знаю, смогла бы я кого-нибудь убить. И все же… – Она умолкла и всхлипнула. – Ради тебя я умру, Сеф! Чтобы тебя защитить, я готова броситься на меч, на копье или в разверстую пасть демона. Я не стану раздумывать, потому что, как все мы знаем, думать я не способна. Я не гений вроде Роан, не Хранитель как Брин. Я не мистик и не волшебница. Я могу лишь встать между тобой и опасностью. Разве не для этого нужен Щит? Пусть я не обращаюсь с мечом так же ловко, как Рэйт, и не дерусь лучше Хэбета, но будь я проклята, Сеф, если найдется хоть кто-нибудь, способный сражаться ради тебя столь яростно!

По щекам ее катились слезы, Персефона и сама плакала. Как и Брин. Роан бесстрастно подбиралась к столу.

Персефона спрыгнула с кровати и крепко обняла Мойю.

– Прости! Ты права. Ты – мой Щит.

– Я тоже с вами, – объявила Брин, всхлипывая. – Ведь я – Хранитель! Я должна все увидеть своими глазами, как на собраниях совета. Иначе зачем я здесь?

Персефона нахмурилась и все же кивнула. Роан присела, открыла дверцы стола и принялась рыться в ящиках. Мойя прошла через комнату и захлопнула дверцу.

– Вселюбезная Мари, мы не можем оставить Роан одну! Гронбаху я бы даже пары башмаков не доверила на хранение. Этот дхерг еще та шельма!

– Похоже, идут все, – заметила Персефона. – Разве только Минна предпочтет остаться.

– Вряд ли, – ответила Мойя. – Волчица совсем двинутая.

Сури стояла у окна, глядя на пелену утреннего тумана. Каменная комната маленьких человечков была получше хижины из мертвых деревьев в Далль-Рэне, да и дверь никто не запер. Девочка приоткрыла ее, оставив щелку, но все равно тосковала по солнцу и ветру. Минна чувствовала то же самое. Волчица положила голову между лап, глядя на Сури несчастными глазами, словно говорила: «Неужели тебе это действительно нужно?» Ответить Сури было нечего, поэтому она смотрела в окно и избегала беседы. Минна знала, что Сури делает. Волчица всегда ее понимала, и девочка спиной чуяла тяжелый волчий взгляд.

Столько перемен, и так мало перемен к лучшему! Год назад она наверняка плавала в голубом озере, над которым кружатся соколы, или лежала на спине посреди цветущего луга. Середина лета – прекрасное время! Они с Минной радостно исследовали Серповидный лес и давали имена облакам, пожевывая стебли травы. А теперь они сидели в холодной темной комнате далеко-далеко от дома. Сури пыталась сделать вид, что это грандиозное приключение. Пожалуй, так оно и было, только одно дело, когда цветок с удовольствием раскачивается на легком ветерке, и совсем другое, если вихрь вырывает его с корнями. Сури тосковала по дому, жалела Персефону и злилась на Арион. Однако все было не так просто.

«Почему я осталась? Почему не покинула далль, когда все наладилось?» Сури хотела вернуться в Долину Боярышника сразу после смерти Бурой Грин, но почему-то осталась…

Сидя в холодной комнате, девочка представляла, как идет от далля к дому, мимо зарослей земляники, затем перебирается через ручей. Она переходила его по четырем камням, Минна – всегда по воде. На дальнем берегу она прошла бы мимо обожженной земли. Теперь там наверняка растут цветы и трава, скрывая опаленный круг, где Сури навсегда простилась с Турой. Долина Боярышника – счастливое место, в котором прошло ее детство – опустела. Деревья еще стоят, озеро, луг, птицы и пчелы остались, но сердце долины сгорело дотла…

«Потому что мой дом не там, где я его оставила».

Тура для нее всегда была Старухой. В свое время Сури ее ненавидела и целыми днями пропадала в лесу, чтобы выразить неповиновение и показать свою независимость. Старуха не имела права ею командовать. Сури верила, что без Туры в лесу станет гораздо лучше. Она никогда не думала, что Старуха уйдет из него вот так… И уж точно не предполагала, что после нее останется такая дыра. Теперь дом Сури стал просто местом – местом хорошим, только очень пустым, где витает призрачный смех некогда беззаботной девочки и тепло Старухи. Хотя рана в душе еще болела, Сури, к своему удивлению, обнаружила, что Персефоне и Арион удалось отчасти унять эту боль. Совершенно посторонние люди – Арион даже немного потусторонняя!.. Но ведь и Тура была для нее просто Старухой. Странно, что вещи малозначительные становятся важными, в то время как вещи незыблемые, вроде дома, имеют свойство перемещаться.

Арион проснулась незадолго до того, как свет из окна добрался до кровати. Глубокое ритмичное дыхание стихло. Она открыла глаза, потерла лицо и приподнялась на локте, глядя в пол.

– Как самочувствие? – спросила Сури на рхунском.

Арион вскинула голову.

– Очень лучше. Мы с лодкой не друзья. Я боюсь обратного пути.

Сури поняла, что с утра пораньше не стоит поправлять Арион, и снова посмотрела в окно. Арион села, сунув за спину две подушки. Перейдя на фрэйский, спросила:

– Повторяла сборный напев? Пальцы тренировала?

– Ты сказала, что это не обязательно.

– Но и не помешает. Иногда бывает сложно сосредоточиться. При большом количестве вариантов выбирать трудно. Напевы помогают собраться, побороть смятение и нацелиться на выполнение задачи.

– С нацеливанием у меня все в порядке. Сосредоточиваюсь я на раз.

– Сегодня это тебе понадобится.

Сури вгляделась в туман, который наконец начал редеть. Она надеялась увидеть деревья, однако серые очертания в дымке были прямыми, острыми и угловатыми.

– Тебе нужно заниматься, – сказала Арион на рхунском, потому что иначе ее пожелание прозвучало бы лицемерно.

– Мне страшно. Я думала, мы поймаем и перенесем в другое место великана, а Гронбах сказал, что это демон. Что нам делать с демоном? Нужно ли его убивать, как утверждают маленькие человечки? Придется ли мне сокрушить его, как Рэпнагара? Что если я опять оплошаю? Вдруг я убью Персефону, тебя или Минну?

Минна заскулила и посмотрела на Сури, склонив голову набок. Сури почесала волка за ушами.

– Вряд ли это демон, – усомнилась Арион. – Не думаю, что они вообще существуют. Тем не менее, лучше потренируйся. Феррол знает, с чем мы столкнемся. Похоже, гномы совсем перепуганы. Наверняка есть способ разобраться с ним, не убивая. Нифрону этого не понять. Первое побуждение инстарья – убивать и разрушать. Другие способы куда лучше! Мы обе переживаем из-за Рэпнагара. Если удастся позаботиться о Бэлгаргарате без смертоубийства, то, надеюсь, нам полегчает.

Сури и правда чувствовала себя виноватой. Сперва она обвиняла Арион и злилась, что та поручила ей важное дело, хотя девочка была не готова. Сури даже пыталась переложить вину на самого Рэпнагара. Он и те, кто его послал, подожгли лес, и деревья кричали от боли так громко, что у нее сердце разрывалось. Разве можно так поступать? Разве он не заслужил смерть?.. Потом Сури возненавидела себя, сама не зная почему. По большей части она старалась поскорее обо всем забыть.