Джек Вэнс - Избранные произведения. Том III

— О, Лорд Герой, нижайше прошу вас зайти в мой магазин неподалеку. Смените эти жалкие лохмотья на чудо-маску, что достойна вас!

— Молю вас, не спешите, Лорд Герой, — вмешался другой масочник. — Творения мои великолепны. Сравните, прежде чем принять решенье.

К Тисселю пробрался человек в маске Небесно-Синей Птицы, почтительно склонился и запел:

— Я только что закончил строить дом. Семнадцать лет упорного труда вложил я в возведение ковчега. Порадуйте меня: примите в дар сей чудный и изысканный дворец. Там, на борту, приказов ваших ждут проворные смышленые рабы и нежные лукавые рабыни. Покрыты палубы мягчайшими коврами, а в трюмах вдоволь доброго вина.

— Благодарю, — пропел Тиссель. Пальцы его энергично и уверенно пробежали по клавишам зачинко. — Я с удовольствием приму подарок ваш. Но прежде — маска.

Гомопард масочника издал вопросительную трель:

— О, не отвергнет ли почтенный Лорд Герой лик Победителя Морских Драконов как недостойный доблести своей?

— Ну почему же, — ответил Тиссель, — он вполне сгодится. Немедленно пойдем его примерим!

Подготовке пилотов космических кораблей посвящена жизнь Генри Белта. Его школа более чем сурова и в чем-то даже жестока: жизни кадетов в экзаменационном полете для инструктора ничего не значат. Напротив, он всячески препятствует успешному ходу полета. И только те, кому удастся вернуться домой, смогут с гордостью говорить: «Я ходил с Генри Белтом».

Генри Белт, прихрамывая, вошел в конференц-зал, поднялся на кафедру и с почти оскорбительным равнодушием быстрым взглядом скользнул по лицам восьми юношей. Генри Белт порылся в кармане и достал карандаш и тетрадь в однотонно-красной обложке. Восемь молодых людей в полной тишине наблюдали за ним. Все они походили друг на друга: здоровые, крепкие, сообразительные. У всех на лицах одинаковое выражение тревожной настороженности. Каждый из них слышал легенды о Генри Белте, и каждый имел о нем свое мнение.

Генри Белт являл собой личность совсем иного сорта. У него было широкое плоское лицо с кожей, напоминающей шкурку бекона, жесткие седые волосы, торчавшие на макушке, узкие проницательные глаза, нос картофелиной, могучие плечи и короткие кривые ноги.

— Прежде всего, — начал Генри Белт, ухмыляясь щербатым ртом, — хочу, чтобы вы сразу уяснили: я не ожидаю от вас любви ко мне. Случись такое, я был бы весьма удивлен и огорчен. Это означало бы, что я недостаточно требователен. — Он откинулся на спинку кресла, наблюдая за безмолвной группой.

— Вы, конечно, слышали про меня разные истории. Почему меня до сих пор не выкинули со службы? Неисправимый, самонадеянный, непредсказуемый Генри Белт. Пьянчуга Генри Белт. (Последнее, конечно, клевета, Генри Белт никогда в жизни не притрагивался к спиртному.) Почему они меня терпят? По одной простой причине: незаменимость. Никто не желает брать на себя мою работу. Только человек вроде Генри Белта пойдет на такое: год за годом болтаться в пространстве, где не на ком остановить взгляд, кроме полудюжины молокососов. Он забирает их, и он их возвращает. Не всех. И не каждый вернувшийся становится астронавтом. Но когда они видят его на улице, они переходят на другую сторону. Услышав имя Генри Белта, они бледнеют или краснеют. И ни один не улыбнется. Некоторые из них теперь занимают высокие посты. Они могли бы запросто вышвырнуть меня, если б захотели. Спросите их, почему они этого не делают? Генри Белт — это ужас космоса, скажут они, он — злобный тиран, безжалостный, как топор палача, непостоянный, как женщина. Но полет с Генри Белтом раскрывает все карты. Он погубил многих, он лично прикончил несколько человек, но те, кто вернулся, с гордостью говорят: «Я летал с Генри Белтом».

Еще вы, наверное, слышали, что Генри был удачлив. Не обольщайтесь. Удача приходит и уходит. Вы моя тринадцатая группа — это дурной знак. Я летал с семьюдесятью двумя мальчишками, вроде вас, и двенадцать раз возвращался. Отчасти это заслуга Генри Белта, отчасти — удача. Полеты длятся около двух лет. Какой человек способен это вынести? Только один: Генри Белт. Я налетал дней и миль больше, чем кто-либо из ныне живущих, и теперь открою вам секрет: я начинаю просыпаться по ночам от странных видений. Это мой последний полет. После него я ухожу. Надеюсь, ребята, вы не суеверны? Одна колдунья предсказала мне смерть в космосе. Она наговорила много других вещей — и все они сбылись. Нам нужно научиться хорошо понимать друг друга. И вы, очевидно, хотите знать, по какому принципу я буду вас оценивать? Насколько я объективен и честен? Моя система такова. У меня есть красная тетрадь. Вот она. Прямо сейчас я занесу в нее ваши имена. Итак. Вы, сэр?

— Кадет Льюис Линч, сэр.

— Вы?

— Эдвард Кулпеннер, сэр.

— Маркус Верона, сэр.

— Видал Уэск, сэр.

— Марвин Макграт, сэр.

— Барри Острэндер, сэр.

— Клайд фон Глюк, сэр.

— Джозеф Саттон, сэр.

Генри Белт записал все имена в красную тетрадь.

— Теперь, когда кто-то из вас начнет делать то, что меня раздражает, я поставлю ему минус. По окончании полета я суммирую все минусы, добавлю еще кое-что и на этой основе напишу отзыв. Все очень просто.

Что меня раздражает? О, на такой вопрос трудно ответить. Если вы слишком много говорите — минус. Если вы мрачны и молчаливы — минус. Если вы неумелы и нерадивы, увиливаете от грязной работы — минус. Если вы пассивны и медлительны — минус. Как видите, границу очертить трудно. Вот намек, который спасет вас от многих минусов. Я не люблю сплетен, особенно когда они касаются меня. Я человек чувствительный, и сразу открываю красную тетрадь, когда чувствую, что меня задели. — Генри Белт опять откинулся на спинку кресла. — Есть вопросы?

Никто не издал ни звука.

Генри Белт кивнул:

— Разумно. Лучше всего не выставлять свою глупость в начале игры. Отвечу на вопрос, который сейчас возник в каждой из ваших голов: Богом я себя не считаю. Но вы можете, если хотите. А это, — он взял красную тетрадь, — можете рассматривать как Книгу Грехов. Вот так. Есть вопросы?

— Да, сэр, — сказал Кулпеннер.

— Говорите, сэр.

— Есть какие-либо возражения против алкоголя на борту, сэр?

— Для курсантов — разумеется. Конечно, вода необходима в любом случае, и органические соединения можно использовать многократно, но, к сожалению, бутылки весят слишком много.

— Я понял, сэр. Генри Белт встал.

— И еще. Известно ли вам, что у меня на корабле железная дисциплина? Когда я говорю: «Все на борт!», вы все немедленно выскакиваете. Конечно, это опасно. Я не гарантирую вам безопасность. Я далек от этого. Тем более что мы приписаны к этой старой развалине под номером двадцать пять. Вас здесь восемь. В полет отправятся только шесть кадетов. До конца недели я проведу отбор. Еще есть вопросы?.. Отлично. Тогда будьте здоровы.