Джек Вэнс - Избранные произведения. Том I

Перечисление этих доводов в уме помогло Карфилиоту восстановить уверенность в себе. Кроме того — и превыше всего! — Тамурелло обещал поддержку. Например, если запасы начнут истощаться, Та-мурелло мог восполнить их волшебством. По сути дела, Тинцин-Фюраль мог оставаться неприступным вечно!

Карфилиот бросил еще один взгляд на кольцо ночных костров, после чего спустился в кабинет, но не смог связаться с Тамурелло — тот либо отсутствовал, либо не заметил вызов, либо не желал отвечать.

Утром Карфилиот наблюдал за тем, как тройская армия приблизилась к самому основанию Тинцин-Фюраля, избежав его засады — тройсы маршировали между утесами узкой колонной, вплотную заслонившись щитами со всех сторон. Они срубили столбы с кольями, освободили четырех «растянутых» пленников из замка Фемюс и встали лагерем на лугу. Караваны телег и мулов подвозили провизию и материалы вверх по долине и по северному хребту — подготовка к осаде велась неспешно и тщательно, что вновь вызвало у Карфилиота недобрые предчувствия, вопреки всем заверениям логики. На плоской вершине Так-Тора производились работы — мало-помалу там вырастали на глазах каркасы трех метательных машин чудовищной величины. Карфилиот думал, что Так-Тор, с его крутыми склонами, не представлял опасности, но проклятые тройсы нашли какую-то тропу, ведущую на вершину и, прилежно работая, как муравьи, втащили туда, бревно за бревном, доска за доской, три громадные катапульты, темневшие на фоне неба. Но расстояние, несомненно, было слишком велико! Ударившись об утес или даже о стену замка, валуны должны были катиться вниз и сеять разрушение в нижнем лагере тройсов. Так убеждал себя Карфилиот. На северном хребте строили еще шесть осадных машин — и снова Карфилиот почувствовал холодную дрожь, заметив эффективность замысла тройских инженеров. Все компоненты массивных катапульт были рассчитаны и подогнаны с удивительной точностью. В свое время их должны были передвинуть к краю утеса — именно таким образом ска расположили свои машины… Но проходили часы, и Карфилиот стал сомневаться. В конце концов сомнений не осталось — осталась только беспомощная ярость: катапульты установили на безопасном расстоянии от обваливающейся площадки. Каким образом тройсы узнали об этой ловушке? Неужели от ска? Повсюду, со всех сторон его преследовала неудача! Башня вздрогнула от глухого удара.

Карфилиот испуганно обернулся. На вершине Так-Тора только что выпрямился метательный рычаг второй огромной катапульты. Валун превратился в точку на небе, медленно описывая дугу в направлении замка, после чего стал быстро увеличиваться. Карфилиот закрыл голову руками и пригнулся, присев на корточки. Камень с шумом промчался в полутора ярдах от башни и упал рядом с подъемным мостом. Промах не обрадовал герцога — достаточная дальнобойность катапульт была очевидна.

Карфилиот сбежал вниз по лестнице и приказал отряду лучников подняться на крышу. Установив луки между зубцами парапета, они сели, откинувшись назад и упираясь в луки ногами, натянули тетиву до предела и выпустили стрелы. Стрелы взвились высоко над пропастью и, падая, ударились о склон Так-Тора — бесполезная трата боеприпасов.

Громко выругавшись, Карфилиот бешено потряс кулаками. Две катапульты разрядились одновременно: два валуна промчались по дугообразной траектории и упали на крышу башни. Первый сбил двух лучников и проломил крышу; второй упал в трех ярдах от Карфилио-та, пробил крышу и свалился в верхнюю гостиную. Выжившие лучники сбежали вниз по лестнице, а за ними и Карфилиот.

Целый час тяжелые камни бомбили крышу башни, обрушивая зубчатые парапеты, пробивая настил и разламывая стропильные балки, теперь торчавшие наполовину в воздухе, наполовину в помещениях верхнего этажа.

Карфилиот подбежал к круглой раме на стене кабинета, и на этот раз смог связаться с Тамурелло: «Армия тройсов ведет обстрел с высот огромными метательными машинами. Помоги мне, или я погиб!»

«Хорошо, — упавшим голосом ответил Тамурелло. — Что должно быть сделано, будет сделано».

На вершине Так-Тора Эйлас стоял там, где некогда, в другой жизни, он следил за осадой ска. Некоторое время он наблюдал за тем, как тяжелые камни летали через пропасть, разбивая стены Тинцин-Фюраля. Повернувшись к Шимроду, он сказал: «Война закончена. Ему некуда бежать. Мало-помалу мы разрушим замок до основания. Пора начинать новые переговоры».

«Дайте ему еще час. Я чувствую, в каком он состоянии. Он в ярости, но еще не в отчаянии».

По небу перемещалось темное пятнышко. Смутный вихрь приземлился на плоской вершине Так-Тора и взорвался с тихим хлопком. Перед Эйласом и Шимродом появился Тамурелло — на голову выше среднего человеческого роста, в сверкающем костюме из черной чешуи и серебряном шлеме, напоминавшем рыбью голову. Черные зрачки его круглых глаз горели под черными бровями, окруженные яркими белками. Тамурелло стоял на большой потрескивающей искрами шаровой молнии, постепенно погрузившейся в толщу горы и опустившей чародея на площадку. Взглянув на Эйласа, Тамурелло изучил фигуру Шимрода, после чего снова обратил взор к королю: «Когда мы встретились в Фароли, мне было неизвестно ваше высокое звание».

«Тогда у меня еще не было такого звания».

«И теперь ваша власть распространилась на всю Южную Ульф-ляндию!»

«Это моя страна — по праву престолонаследия, а теперь и по праву завоевателя. В законности моей власти не может быть сомнений».

Тамурелло сделал рукой неопределенный жест: «В мирной долине Эвандера сэр Фод Карфилиот пользуется любовью и уважением подданных. Поздравляю вас с успешными завоеваниями, но здесь вам придется остановиться. Карфилиот — мой друг и союзник. Отзовите свои армии. В противном случае мне придется применить против них магические средства».

«Откажись от этого намерения, пока ты не навлек на себя позор! — вмешался Шимрод. — Я — Шимрод. Мне достаточно сказать одно слово, чтобы вызвать Мургена. Мне было запрещено это делать, пока твое вмешательство в события не станет очевидным. Теперь оно очевидно, и я взываю к правосудию Мургена!»

Вершина горы озарилась вспышкой голубого пламени — из нее выступил Мурген: «Тамурелло, ты нарушаешь мой эдикт».

«Я защищаю близкого мне человека».

«В данном случае это запрещено. Ты играешь в опасные и подлые игры, и я с трудом отказываюсь от намерения уничтожить тебя сию минуту».

Глаза Тамурелло словно вспыхнули черным огнем. Он сделал шаг вперед: «Ты смеешь угрожать мне, Мурген? Ты постарел, ты слабеешь, тебе не дают покоя воображаемые страхи. Тем временем мое могущество растет!»

На мгновение показалось, что Мурген улыбнулся: «В твоем случае скрижалями предписаны: в первую очередь порча Фалакса, затем смирительный плащ Мискуса и, наконец, непрерывный младенческий плач. Поразмысли над этим и ступай восвояси, благодарный судьбе за мою сдержанность».