Джек Вэнс - Избранные произведения. Том I

Глинет снова опустилась на траву и наконец заснула.

На рассвете Глинет тихонько встала и попыталась извлечь искры из найденного кусочка кремня, чтобы развести костер, но не добилась успеха.

Друн проснулся и удивленно вскрикнул, но тут же замолчал. Через некоторое время он сказал: «Значит, это был не сон».

Глинет заглянула ему в глаза: «Я все еще вижу золотые круги». Она поцеловала Друна: «Не унывай, мы найдем какой-нибудь способ избавить тебя от этого наговора. Помнишь, что я говорила вчера? Волшебство тебя ослепило, волшебство же тебя и вылечит».

«Ты права, конечно, — неуверенно отозвался Друн. — В любом случае, что тут поделаешь?» Он поднялся на ноги, но почти сразу споткнулся о корень и упал. Падая, он размахивал руками, чтобы удержаться, и случайно зацепил цепочку с талисманом. Цепочка порвалась и куда-то улетела вместе с черным камнем в оправе.

Подбежала Глинет: «Ты ушибся? Ой, ты поранил колено, оно все в крови!»

«Черт с ним, с коленом! — сдавленно произнес Друн. — Я потерял талисман! Порвал цепочку, и теперь он пропал!»

«Никуда он не убежит, — резонно заметила Глинет. — Прежде всего давай перевяжем колено, а потом я найду твой амулет».

Она оторвала полоску материи от нижней юбки и промыла царапину водой из родника, сочившегося в развалинах: «Теперь пусть подсохнет, мы наложим аккуратную повязку, и ты сможешь резвиться пуще прежнего».

«Глинет, пожалуйста, найди талисман! Его может стащить какая-нибудь мышь — и тогда будет поздно!»

«И это будет самая храбрая мышь на свете! Завидев эту мышь, кошки и совы будут в ужасе разбегаться и разлетаться, — она похлопала Друна по щеке. — Хорошо, сейчас я его найду… Должно быть, он улетел куда-то сюда…» Опустившись на четвереньки, Глинет принялась искать амулет и почти сразу заметила его. К несчастью, черный камень ударился об обломок стены и разбился.

«Ты его видишь?» — беспокоился Друн.

«Кажется, он упал в пучок травы», — Глинет нашла маленький гладкий окатыш и изо всех сил вжала его в оправу. Пользуясь камнем побольше, с острым краем, она плотно загнула край оправы так, чтобы окатыш не вываливался и не болтался. «Ага, вот он, в траве! Нужно починить цепочку, — Глинет соединила звенья цепочки и, к огромному облегчению Друна, повесила амулет ему на шею. — Вот и все, теперь он как новый!»

Они позавтракали сливами и продолжили путь вдоль реки. Деревья росли все реже — лес постепенно превратился в отдельные рощи, разделенные лугами, поросшими высокой, волнующейся под ветром травой. У дороги повстречалась брошенная хижина, изредка служившая убежищем пастухам, не боявшимся пригонять стада в места, где водились лесные волки, гризвольды и медведи.

Миля за милей дорога уходила вдаль, и наконец они подошли к уютному двухэтажному каменному домику с цветами в ящиках под верхними окнами. Каменная ограда окружала небольшой сад, где росли незабудки, желтушники, анютины глазки и голубиная ворсянка. Пара дымовых труб с колпаками торчала высоко над двумя коньками чистой соломенной крыши. Дальше по дороге, в низине, можно было заметить целое скопление домиков из серого камня. В огороде полола сорняки старуха в длинном черном платье с белым передником. Она выпрямилась, чтобы взглянуть на идущих из леса детей, покачала головой и вернулась к работе.

Когда Друн и Глинет проходили мимо калитки, на небольшое крыльцо вышла полная пожилая женщина приятной наружности: «Кто вы такие будете, что вы делаете так далеко от дома?»

«Боюсь, госпожа хорошая, что мы бродяжки, — ответила Глинет. — Нет у нас ни дома, ни семьи».

Удивленная толстуха взглянула туда, откуда они появились: «Но эта дорога никуда не ведет!»

«Мы прошли через Тантревальский лес».

«Значит, вас сторонится нечистая сила! Как вас зовут? Меня величают леди Мелиссой».

«Я — Глинет, а это Друн. Феи пустили пчел ему в глаза, и теперь он ничего не видит».

«А! Какая жалость! Лесные создания так жестоки! Иди сюда, Друн, дай посмотреть тебе в глаза».

Друн подошел, и леди Мелисса внимательно рассмотрела концентрические золотисто-янтарные круги: «Я знаю пару простых заклинаний, но до настоящих колдуний мне далеко — ничем не могу тебе помочь».

«Может быть, вы могли бы продать нам хлеба с сыром, — предложила Глинет. — Сегодня и вчера мы ничего не ели, кроме слив».

«Конечно, и платить не надо! Дидас? Ты где? Здесь у нас пара голодных детей. Принеси молока, масла и сыра! Заходите, голубчики. Проходите прямо в кухню, мы для вас найдем что-нибудь повкуснее».

Друн и Глинет уселись за чисто выскобленный деревянный стол, и леди Мелисса сначала подала им хлеб и густой бараний суп с перловкой, потом аппетитное блюдо из курицы с шафраном и грецкими орехами и, наконец, сыр с сочным зеленым виноградом.

Мелисса сидела в сторонке, прихлебывая чай из листьев лимонной вербены и, улыбаясь, наблюдала за тем, как ели дети. «Аппетит у вас здоровый! — заметила она. — Вы брат и сестра?»

«Можно сказать и так, — отозвалась Глинет. — На самом деле мы не родственники. Нам пришлось перетерпеть много невзгод, и теперь мы ходим вместе, потому что у нас во всем мире больше никого нет».

«Вы уже вышли из леса в Дальний Даот — с этих пор дела у вас начнут поправляться», — постаралась утешить ее Мелисса.

«Надеюсь. Мы вам очень благодарны за чудесный обед, но не хотели бы вас обременять. С вашего позволения, мы пойдем дальше».

«Так скоро? Дело идет к вечеру — я вижу, что вы устали. Для тебя, Глинет, у нас найдется наверху чистая комната, а Друну мы устроим добротную постель на мансарде. Сегодня поужинайте у меня хлебом с парным молоком и сладким печеньем, потом сядьте у камина, кушайте яблоки и рассказывайте о своих приключениях. А завтра, хорошенько отдохнув, можно и в дорогу!»

Глинет неуверенно взглянула на Друна.

«Останьтесь! — почти взмолилась леди Мелисса. — Порой мне становится здесь одиноко, а вокруг никого, кроме дряхлой брюзгливой Дидас!»

«Я не прочь остаться, — сказал Друн. — Может быть, вы знаете, где найти великого чародея, умеющего прогнать пчел из моих глаз?»

«Над этим стоит подумать — я спрошу у Дидас; она много чего слышала за свою долгую жизнь».

Глинет вздохнула: «Боюсь, вы нас разбалуете. Бродяжкам не полагается пировать и спать на перинах».

«Переночуйте разок, позавтракайте хорошенько и тогда пускайтесь в путь с новыми силами!»

«Что ж, позвольте поблагодарить вас за доброту».

«Не за что, не за что! Мне приятно видеть пригожих детей у себя в доме! Только, пожалуйста, не обижайте леди Дидас. С годами она стала раздражительной и, бывает, ведет себя странно — но вы ее не бойтесь. Если ее не беспокоить, она вас не тронет».

«Конечно, мы будем с ней очень вежливы».