Юлия Андреева - Геймер, тетралогия в одном томе

Пропустив перед собой гостей с полагающимся им эскортом, Ал пристроился позади всех. Его сердце ликовало, потому что теперь-то его друг уже с гарантией не сыграет в ящик и останется жив! А он сможет наконец заняться их общими делами. Как минимум пристроит Умино по торговому ведомству и отошлет его со всей семьей подальше от предстоящей заварушки.

Миновав наружные стены и перебравшись через мост, «куратор» прошел через второй пост, где был вынужден снова предъявлять пропуск.

Не желая присутствовать на всех церемониях, Ал свернул с главной дороги и пробрался в замок по лестнице для слуг. Сбросив на ходу сандалии и кивнув бдительным стражам, он несколькими прыжками поднялся по лестнице, ведущий на второй этаж, и, перепугав там служанку, оказался перед дверью второго этажа, где ему пришлось немножко приосаниться и чинно пройти мимо поста.

Кияма, конечно же, снабдил своего приятеля всеми внутренними паролями и пропусками, но Ал прекрасно понимал, что пропуска пропусками, а самураи — люди нервные, и ворвись он таким макаром на особо охраняемый этаж князя, его как минимум сначала зарубили бы на месте, а уж потом начали выяснять, был ли у него пропуск, сокрушаясь, винясь перед даймё за чрезмерное усердие.

Поэтому он вздохнул несколько раз, успокаивая дыхание, после чего постучался у дверей и, спокойно назвав пароль, прошел на этаж.

Кияма уже знал о прибытии лекаря, которого он вызвал к себе из Киото, как он заранее сообщил домочадцам. В ожидании его даймё лежал закрытый по самую грудь накидкой, на нем было надето чистое нижнее кимоно, рядом курились ароматические палочки, отгоняющие злых духов и помогающие организму бороться с действием яда.

Увидев Ала, даймё показал ему на приготовленные служанками подушки для гостей, было заметно, что сегодня он чувствует себя особенно плохо.

Стараясь не выдавать охватившего его волнения, Ал похлопал приятеля по плечу и занял свое место, пытаясь представить, как «куратор ордена» поднимается по главной лестнице замка, минуя все новые и новые посты.

— Если он предложит тебе сопровождать меня в будущее, не соглашайся, — Кияма погладил свой вздувшийся живот, спугнув мирно сидящую на нем муху, — твое дело сейчас спасти наших детей.

— Какие проблемы, Ким? Они же могут закинуть нас в любой момент времени, доберемся до дома, вылечим тебя, затем хлебнем холодненького пивка, и обратно в ту же минуту и секунду, что и отбыли. — Он усмехнулся, вслушиваясь в мерные шаги стражников за седзи. — Тебя спасут, даже не волнуйся.

— Не надо быть таким легковерным, — Кияма поморщился от боли, лицо его при этом заметно посерело, — можно подумать, что у тебя с собой уже есть обратный билет, нужен ты им здесь! Так что вполне возможно, что тебя доставят только в один конец, и что тогда? Наши дети будут казнены вместе со всеми остальными христианами либо сразу же после смерти Токугава, либо во время заварушки в Симабара.

— Об этом я не подумал. — Ал почесал в затылке и приосанился, когда за седзи послышались приближающие шаги и дежурный самурай отодвинул дверь, докладывая о прибытии врача.

Невысокий худощавый японец, которого Ал видел в паланкине, прошел в комнату, держа под мышкой расписной китайский ларец, который он поставил на пол, прежде чем встать на колени и ткнуться лбом в белоснежные татами.

Последовали традиционные приветствия, Ал поклонился «куратору» со всей полагающейся в таких случаях вежливостью. Прежде, когда Ал только появился в Японии, эти длинные церемонии изводили его до последней степени, так что он еле-еле сдерживался, чтобы не наорать на неторопливый народец. Теперь же, к своему удивлению, Ал вдруг почувствовал, что именно неспешность прибывшего к больному врача вселяет в последнего уверенность в том, что ему удастся выкарабкаться. И то верно, прибеги сейчас запыхавшийся лекарь, кинься с порога к больному, пожалуй, всполошился бы весь замок, этот же являл собой спокойную уверенность и умиротворение.

— Прежде чем я приступлю к осмотру вашей милости, — кланяясь, «куратор» обратился к вынужденному оставаться в постели Кияма, — я попрошу вас отдать строжайшее распоряжение своим людям, чтобы они не смели войти сюда вплоть до вашего или моего распоряжения. Под страхом смерти!

— Начальника стражи, дежурного, кто там есть? — слабо позвал князь, но за дверью уже ждали его приказаний, и седзи тотчас же отъехали в сторону, предъявив сидящим в комнате мужчинам склонившуюся перед ними фигуру дежурного офицера. — Приказываю вам охранять эти покои и не впускать ко мне никого, пока мы сами не позовем. Понятно? — Кияма сверкнул глазами на молчаливо застывшего перед ним слугу.

— Не извольте беспокоиться, муха не пролетит, — ответствовал стражник. После чего удалился, прикрыв за собой седзи.

— Теперь можно чувствовать себя в безопасности, — произнес на чистом русском «куратор», отирая со лба пот влажной салфеткой, какие обычно выдают в самолетах, и подсаживаясь к Кияма. — Ну, больной, скажите «аааа». Язык давно обложен? Худо дело. — Он стянул с даймё закрывающую его накидку, помог снять кимоно и осмотрел тело, пальпируя вздувшийся, точно у дохлой рыбы, живот. — Плохо дело, уважаемый. — Он взглянул на Ала и, покачав головой, открыл сундучок, в котором оказались несколько гибких отделений с одноразовыми шприцами, ампулами, бутылочками с вакцинами, таблетками и прочей медицинской хренотой. — Для начала поставим капельницу.

Он извлек из сундучка небольшую бутылочку с желтоватой жидкостью, прозрачный полиэтиленовый шлангик, иголку. Подал Алу пару штанкетов с подставкой, показывая, как свинтить нехитрую приспособу.

Отвыкший от подобных штук Ал во все глаза смотрел на то, как «куратор» протирает изгиб руки Кияма, готовя место для ввода иглы.

— По уму, мне бы следовало немедленно отправить тебя в будущее, причем лучше в какой-нибудь продвинутый институт крови в Отто или… с отравлением… в Боткинскую, но… — Он принял из рук Ала готовое устройство и, неспешно установив на нем капельницу и проверив все подсоединения, подслеповато склонился над пациентом. — Вот так, теперь два часа придется поскучать. — Он улыбнулся Кияма, смешивая в чашечке какие-то порошки и быстро взбивая их венчиком.

— Отчего же не отправите? — Ал встряхнулся, отгоняя от себя морок, вызванный видом давно забытых предметов и их запахами. Втихаря он поднял используемую врачом ватку со спиртом и, точно завзятый токсикоман, приложил ее к носу, втягивая сивушные пары.

— А как его, нехожалого-то, отправишь? — удивился в свою очередь врач. — Ну, пошлю я его, например, в институт Отто, а он свалится не в самом институте, а, скажем, на соседней улице, без сознания, один. Да пока его наши люди отыщут, он либо сам дух испустит, либо его машина какая переедет, или местная гопота до нитки обберет, да еще и голову кирпичом проломит. «О времена, о нравы»! Раньше думать было надо, господа хорошие! Да и… — Он попробовал на вкус полученную смесь, влил в нее немного зеленоватой жидкости и снова принялся размешивать.