Юлия Андреева - Геймер, тетралогия в одном томе

— Госпожа моя. — Какое-то время она собиралась с силами. — Госпожа моя, я и есть ваша Юкки. Я не обращалась в орден «Змеи», потому что… потому что я всего несколько минут в теле этой недостойной служанки, мама! Спрашивайте все что хотите, все, что знала ваша Юкки, и я отвечу на любой вопрос.

— Мерзкая дрянь! — Осиба зажала себе рот ладонью, глаза ее метали молнии.

— Спросите у меня что-нибудь такое, что могла знать только ваша дочь. Только Юкки, а не любая служанка в доме.

— Только Юкки? — Теперь Осиба выглядела озадаченной. С одной стороны, она чувствовала себя летящей в пропасть и готовой при этом, за отсутствием веревки или ветки дерева, уцепиться даже за змею, с другой — она не могла признать, что эта служащая ей много лет служанка теперь ее Юкки.

— Что хранит в резном ларце Юкки? — Осиба впилась глазами в лицо служанки.

— Стихотворение, подаренное отцом. — Юкки зарделась, опустив в смущении глаза. — И еще я положила туда сломанную стрелу одного самурая из Осаки, который приезжал в наш замок на соревнование. Мне тогда очень понравился этот юноша, и я играла, будто бы я принцесса, а он мой принц, прискакавший, чтобы спасти меня из когтей пленивших меня горных духов или драконов. — Она вздохнула. — Там еще была лента, которую я украла у вас. Золотая лента роскошного кимоно, которое вы надевали по большим праздникам. Но вы же никогда не заглядывали в этот ларец. Откуда вам знать о том, что там на самом деле?..

— Заглядывала. — Осиба опустилась на колени перед Юкки.

— Я понимаю, все это очень странно, но Ким, ты знаешь его как Кияма-сан, душа которого так же вылетела из тела, он говорит, что когда целый род, поколение за поколением, служат ордену «Змеи», принимая эликсир, его накапливается в крови все больше и больше, так что вдруг один из отпрысков этого рода становится и сам точно живой эликсир. Я могу вселяться в тела женщин и мужчин, могу в животных, но это не так интересно и очень опасно. Я постоянно путешествую, и Ким…

— Значит, Кияма тоже служил ордену? Так-так…

Какое-то время Осиба думала, Юкки старалась ей не мешать.

— Когда я покину и это тело, чтобы лететь к Киму и разузнать его дальнейшие планы, эта служанка умрет, потому что я выбила из нее душу, когда вселялась в нее, — уточнила на всякий случай Юкки.

— Умрет так умрет. — Осиба напряженно вглядывалась в лицо Эдоки, стараясь разглядеть в ней что-нибудь от ее Юкки. — Ты обязательно должна уйти?

— Иначе я не сумею узнать планы Арекусу Грюку и Кияма, — напомнила она матери.

— А как же моя Юкки? Ты больше не будешь моей маленькой девочкой? — Теперь ее прекрасные глаза наполнились слезами.

— Сейчас я больше нужна вам в таком виде, в котором я живу последнее время. Заберите с собой мое тело или бросьте здесь. Когда все уляжется, я либо вернусь в него — и мы заживем как прежде, либо стану одной из самых красивых ваших служанок. Или дочкой какого-нибудь даймё…

— Ты и так дочка даймё. — Осиба погладила служанку-Юкки по лицу. — Если мы проиграем и нас приговорят к казни, не возвращайся. Сделай все так, как ты можешь, стань самым влиятельным человеком в Японии и забудь про меня.

— Зачем мне забывать вас! Я очень скоро вернусь.

Перед глазами Юкки вновь пульсировала мишень, и, поцеловав руку Осибы, служанка Эдока испустила дух.

Дух Юкки влетел в мишень и, пробив пространство, бросился в новую авантюру.

Командующий отряда сегуната, пришедшего на выручку в замок Грюку, отправил гонцов в ставку, прося немедленно прислать еще сил. Замок «Счастливый соколок», в котором по сведениям, полученным от Гёхэя, временно обосновались Осиба и Хидэёри, был действительно крошечным и плохо укрепленным. Для того чтобы взять такую крепость, много людей и не надо, достаточно пару десятков синоби, но Томоаки-сан не собирался отдавать славу вездесущим ниндзя. Еще чего не хватало. Проделать всю черную работу, для того чтобы честь захватить в плен мятежного сына Тайку и его мать досталась кому-то другому.

Хиромацу вынашивал идею лично пленить или, еще лучше, обезглавить проштрафившуюся семейку, после чего можно было бы как бы невзначай отметить перед Токугава воинскую доблесть и самоотверженность внука Минору. То, что Минору считался приемным сыном Ала и Фудзико, давало Хиромацу шанс замолвить словечко за парня, не будучи обличенным в том, что просил за родственника.

По безвременно погибшей или, точнее, пропавшей без вести (ее тело так и не нашли) Тахикиро траура никто не надевал. Замок был разрушен практически до основания, так что не то что белого кимоно, а просто чистого кимоно было днем с огнем не сыскать. Впрочем, никто не торопился читать заупокойные мантры, так как на поле боя ни в тот же день, ни в последующие не удалось отыскать ее тела. Возможно, мощный взрыв разорвал отважную внучку Хиромацу на мелкие кусочки, или молодую женщину взяли в плен.

Один, контуженный рукоятью меча по голове самурай утверждал, что во время боя наблюдал на небе что-то отдаленно напоминающее пылающие круги мишени, но чего только не покажется человеку, которому чуть было не проломили голову.

Хироши не спал ни днем ни ночью, ни на минуту не прекращая поиски, но пока они не дали результатов. Впрочем, это не умерило пыл несчастного влюбленного, который поклялся либо отыскать Тахикиро и жениться на ней, либо до конца дней оставаться неженатым и бездетным.

Ал и Хиромацу тоже искали Тахикиро, но вскоре им пришлось заниматься более насущным делом, следовало подготавливать штурм замка, в котором нашли временный приют Хидэёри и Осиба. Отдавать эту честь амбициозному Томоаки они не собирались.

Подкрепление из Эдо явилось неожиданно быстро, так, словно Токугава заранее приготовил несколько отрядов, которые только и ждали спешного вызова в окрестности Иокогамы.

Так что можно было смело идти в поход против последнего оплота Хидэёри. То, что ни мать, ни сын не успели покинуть замок, было очевидно, так как шпионившие за «Счастливым соколком» люди Ала и самураи из отряда «Кречет» вот уже несколько дней не замечали в замке никакого заметного шевеления.

Осиба и ее сынок зализывали полученные при осаде замка Грюку раны и не собирались пока двигать неведомо куда. Должно быть, они ждали подкрепления от своих союзников, подтверждения, что их ждут в других землях, где им удастся спрятаться. Или, возможно, собирались отступить в Эдо, что было самое худшее, так как если бы Осиба вернулась к своему мужу, она бы могла сказать, что прибыла из своего замка, и никто уже не смог бы уличить ее в том, что она участвовала в мятеже и нападении на замки союзников Токугава. То же сделал бы и ее проклятущий сыночек.