Уильям Гибсон - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

— Они пытались убить нас, — сказал Тернер.

— Нет, приятель, они хотели только поговорить… Во всяком случае, о девчонке мы тогда еще ничего не знали. Знали только, что ты исчез и этот чертов самолет не добрался до аэродрома в Боготе. Мы и думать не думали ни о какой девчонке, пока не заглянули на ферму твоего брата и не нашли самолет. Твой брат отказался говорить с Оуки. Вышел из себя, поскольку тот поджарил его собак. Оуки сказал, что, судя по всему, там жила еще и женщина, но ее не нашли…

— А что с Руди?

Лицо Конроя было совершенно пустым. Потом он сказал:

— Оуки получил то, что ему требовалось, с мониторов. Так мы узнали о девчонке.

Болела спина. Ремни портупеи врезались в грудь. Я ничего не чувствую, думал он, я вообще ничего не чувствую…

— У меня есть к тебе вопрос, Тернер. Собственно говоря, пара вопросов. Но основной: что ты, черт побери, там делаешь?

— Где-то слышал, что это крутой клуб, Конрой.

— Да уж. Только для избранных. Настолько, что тебе пришлось поломать пару моих караульных, чтобы войти внутрь. А вот они, однако, знали, что ты идешь, Тернер, — и негритосы, и этот панк. С чего это вдруг они тебя впустили?

— Вот тебе и будет над чем поразмыслить, Конни. У тебя, похоже, много к чему появился доступ за последние дни.

Конрой придвинулся ближе к камере телефона:

— Да уж не без того. Люди Вирека несколько месяцев прочесывали Муравейник, разрабатывали кое-какой слух. Среди ковбоев ходили сплетни, что где-то плавает экспериментальный биософт. Наконец его люди вышли на Финна, но объявилась другая команда, «маасовская», которая, судя по всему, охотилась за тем же самым. Потому вирековцы решили залечь и понаблюдать за «маасовскими» парнями, а те вдруг стали взрывать людей. Вот так команда Вирека и раскопала всю историю, с негритосами, малышом Бобби и тэ дэ. Все это они мне выложили, когда я сказал им, что, по моим раскладам, ты от Руди двинул сюда. Пришлось нанять громил, чтобы обложить тут льдом этих негритосов, пока не найду кого-нибудь, кому доверить пойти по их души…

— Эти удолбыши за дверью? — Тернер улыбнулся. — Да уж, Конни, облажался ты по-крупному. Тебе ведь некуда теперь обратиться за профессиональной помощью, а? Кто-то шепнул, что ты кинул нанимателя и у тебя на площадке погибли профи. Что еще остается, кроме как нанимать придурков с дурацкими прическами? Все профи в курсе, что у тебя на хвосте «Хосака», я прав, Конни? И все они знают, что ты сделал.

Теперь ухмылялся Тернер. Краем глаза он видел, что мужик в смокинге тоже скалится кривой улыбкой с большим количеством ровных мелких зубов, похожих на белые зерна пшеницы…

— А все эта сука Слайд, — ответил Конрой. — Надо было прикончить ее на платформе… Она через матрицу простучала себе куда-то дорожку и начала задавать лишние вопросы. Вряд ли она чего раскопала, но успела уже наделать шума в определенных кругах… Ну да ладно, смысл ты уловил. Впрочем, твоей заднице это сейчас ничем не поможет. Виреку нужна девчонка. Он отозвал своих людей с другого направления, и теперь я всем для него заправляю. Деньги, Тернер, денег — как у дзайбацу…

Тернер смотрел в белое лицо, вспоминая Конроя в баре отеля посреди джунглей. Вспоминая его позднее, в Лос-Анджелесе, как тот подкатывался к нему, объясняя тайную экономику корпоративных предательств…

— Привет, Конни, — сказал Тернер, — а я ведь тебя знаю, так?

Конрой улыбнулся:

— Конечно, малыш.

— И я знаю, какое у тебя предложение. Уже знаю. Тебе нужна девчонка.

— Вот именно.

— И дележ, Конни. Ты же знаешь, я работаю только пятьдесят на пятьдесят, верно?

— Э, — весело отозвался Конрой, — вот это дело. Никак иначе я и не рассчитывал.

Тернер смотрел на изображение в упор.

— Ну, — сказал Конрой, все еще улыбаясь, — каков твой ответ?

Тут Джаммер потянулся и вырвал из настенной розетки телефонный провод.

— Главное — удачный момент, — сказал он. — Всегда важно правильно выбрать момент. — Он уронил шнур на ковер. — Если бы ты сказал ему, он бы сразу же начал действовать. А так мы выиграем время. Он попытается перезвонить, выяснить, что случилось.

— Откуда ты знал, что я собираюсь ему сказать?

— Потому что я знаю людей. Много кого повидал. Слишком, черт побери, много. И в особенности я видел много таких, как ты. У тебя же это на лбу написано, мистер. Ты ведь собирался ему сказать, что он может подавиться своим дерьмом и сдохнуть. — Джаммер с трудом выпрямился в кресле, скривившись, когда пришлось пошевелить рукой в полотенце. — Кто такая эта Слайд, о которой он говорил? Жокей?

— Джейлин Слайд. Из Лос-Анджелеса. Ас.

— Так это она перехватила Бобби, — задумчиво протянул Джаммер. — Значит, она чертовски близко к этому твоему приятелю на телефоне…

— Однако сама, вероятно, этого не знает…

— Давай посмотрим, что мы можем сделать. Позови назад мальчишку.

— Пожалуй, мне стоит поискать старину Вига, — сказал Джонс.

Марли не могла оторвать глаз от манипуляторов, загипнотизированная их танцем: вот они выхватывают что-то из водоворота вещей, который сами же и учинили, рассматривают, отвергают. Отвергнутые объекты улетают прочь, сталкиваются с другими, образуя новые сочетания. Узоры перемешивались медленно, непрерывно.

— Пожалуй, стоит, — повторил он.

— Что?

— Поискать Вига. А то ему еще взбредет в голову что-нибудь, когда появятся люди вашего босса. Не хочу, чтобы он причинил себе вред, понимаете? — Он застенчиво и слегка смущенно улыбнулся.

— Хорошо, — отрешенно отозвалась она. — Со мной все будет хорошо. Я посмотрю.

Ей вспомнились сумасшедшие глаза Вига, безумие, исходившее от него ощутимыми волнами. Вспомнила, как еще по радио «Сладкой Джейн» уловила недобрую хитрость в его голосе. И почему это Джонс так о нем беспокоится? Но потом она подумала о том, каково это жить в Месте, в мертвых сердечниках Тессье-Эшпулов. Любой человек, любая живая душа становится здесь едва ли не драгоценностью…

— Ты прав, — очнулась Марли. — Пойди разыщи старика.

Парнишка нервно улыбнулся и, оттолкнувшись от стены, закувыркался к отверстию, где был закреплен трос.

— Я за вами вернусь, — пообещал он. — Не забудьте, где вы оставили скафандр…

Башня покачивалась из стороны в сторону, жужжала, метались манипуляторы, заканчивая новую поэму…

Впоследствии Марли никогда не могла с уверенностью сказать, были ли голоса реальны, но постепенно осознала, что они были частью той ситуации, когда «реальность» становится лишь очередной пустой абстракцией.

Она сняла куртку — в куполе потеплело, как будто безостановочное движение манипуляторов порождало жар. Куртку и сумку Марли повесила на крюк возле экрана для проповедей. Шкатулка почти окончена, думала она, хотя за мельтешением стольких клешней трудно что-то разобрать… Внезапно шкатулка выплыла на свободу, закувыркалась из конца в конец купола — Марли инстинктивно нырнула вслед за ней, поймала. Силой инерции ее закружило дальше мимо мелькающих рук, а она все прижимала к себе обретенное сокровище. Не в состоянии затормозить, Марли врезалась в дальнюю стену купола, ушибла плечо и порвала блузку. Оглушенная ударом, она продолжала скользить, укачивая шкатулку, вглядываясь через прямоугольник стекла в коллаж из коричневых антикварных карт и тусклого зеркала. Прочерченные старыми картографами моря были вырезаны, открывая кусочки облупившегося зеркала, — суша, плывущая по грязному серебру… Она подняла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как поблескивающая рука схватила парящий в воздухе рукав ее брюссельской куртки. Сумка, которая изящно раскачивалась на кожаном ремешке в полуметре позади, отправилась следом, подхваченная манипулятором с оптическим сенсором и простой клешней на конце.