Уильям Гибсон - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

— Трудно, но сделать можно. Хоббс знает про эти вещи.

— Кто такой Хоббс?

— Вы встречались. Человек с «Куртами».

Кейс вспоминает злобное, беккетовское лицо, грязные ногти.

— Интересно. А откуда он знает?

— Математика. Тринити, Кембридж, потом работа на Америка, сотрудник АНБ [250] Агентство национальной безопасности США. . Очень, очень сложный.

— Что, работа?

— Нет, человек. Хоббс.

Утро солнечное, «крестовый поход детей» бурлит вовсю.

Кейс стоит на Инвернес-стрит рядом с Войтеком, глядя на бескрайний людской поток. Запыленные фигуры действительно кажутся средневековыми в ярком солнечном свете; только идут не на Вифлеем, а в сторону Камденского шлюза.

Войтек нацепил на нос круглые солнечные очечки, которые делают его похожим на покойника с монетками на глазах.

— Я должен встретить Магду.

— Кто она?

— Сестра. Продает шапки возле Камденского шлюза. Пойдем!

Войтек ныряет в поток юных крестоносцев, увлекает Кейс за собой.

— Субботу торгует в Портобелло, на ярмарка. Воскресенье здесь.

Кейс идет за ним, думая о водяных знаках, о вопросах, которые нужно задать.

Утреннее солнце действует умиротворяюще. Они незаметно доходят до шлюза, окруженные топотом молодых ног, которые обеспечивают производителям кроссовок миллиардные доходы.

Войтек рассказывает, что помимо продажи шапок Магда иногда занимается рекламой, но Кейс не может взять в толк, что именно она делает.

Рынок разбит за шлюзом, в лабиринте кирпичных викторианских строений. Склады и подземные конюшни, где держали лошадей, тащивших баржи по каналу. Кейс все еще путается в этом лабиринте, хотя бывала здесь много раз. Войтек ведет ее мимо похоронных одежд, висящих на шестах огромными гроздьями, мимо старых киноафиш, стопок грампластинок, русских будильников, высушенных пучков курительных трав.

В сумрачных недрах лабиринта, среди лава-ламп и неоновых светильников необычных цветов, они наконец находят Магду, которая совершенно не похожа на своего брата, если не считать характерно высоких скул. Маленькая, симпатичная, крашенная хной, затянутая в «конверсионный» корсет, должно быть, переделанный из какой-нибудь противоперегрузочной авиаамуниции. Магда бодро собирает товар, сворачивает стенд.

Войтек спрашивает что-то на их родном языке. Она отвечает, смеется.

— Говорит, французы покупают оптом, — переводит Войтек.

— А еще она сама хорошо говорит по-английски, — добавляет Магда, протягивая руку. — Меня зовут Магда.

— Кейс Поллард. — Они обмениваются рукопожатием.

— Кейси тоже работать в реклама.

— Ну, думаю, не так глупо, как я. Лучше не напоминай мне. — Магда заворачивает очередную шапочку в тряпицу и укладывает в картонную коробку.

Кейс начинает ей помогать. Именно такие шапочки она могла бы покупать, если бы вообще носила шапочки. Серые и черные, вязаные крючком или сшитые из промышленного фетра, без наклеек и ярлычков, без привязки ко времени.

— Симпатичные шапочки.

— Спасибо!

— Подрабатываете в рекламе?

— С деловым видом хожу по барам, по ночным клубам, знакомлюсь с людьми. В разговоре как бы невзначай упоминаю продукт моего клиента. Разумеется, с хорошей стороны. Моя главная задача — привлечь внимание. Я только недавно начала это делать, но уже так надоело!

Магда действительно хорошо говорит по-английски. Кейс странно, что между братом и сестрой такая разница в языке.

— Да вы не думайте, я правда его сестра, — смеется Магда, заметив ее взгляд. — Мать нас сюда привезла, когда мне было всего пять лет.

Она убирает последнюю шапочку, закрывает картонный короб, отдает его Войтеку.

— Значит, вам платят за то, что вы ходите по клубам и отзываетесь о разных продуктах?

— Да, фирма называется «Транс». Делает неплохой бизнес. Я вообще студентка, учусь на дизайнера. Конечно, нужно как-то жить, подрабатывать, но такая работа — это уже слишком! — Она накрывает опустевший стенд пластиковым экраном. — Зато я сегодня двадцать шапочек продала. По этому поводу надо выпить, да?

— Вот ты сидишь в баре, пьешь пиво, — говорит Магда.

Они втроем сидят в уголке за стойкой переполненного камденского бара и пьют пиво.

— Да, знаю! — обиженно говорит Войтек.

— Я не о том! — отмахивается она. — Допустим, ты сидишь в баре, пришел отдохнуть. И тут к тебе подсаживается симпатичная девчонка. Или парень, у нас парни тоже работают. Ну, знакомится, начинает разговор. И так, между делом упоминает какую-нибудь марку одежды или фильм, который недавно вышел. Естественно, никаких попыток впарить — просто доброжелательный отзыв. И знаете, что потом происходит? Вот этого я никак не могу понять! Знаете, что происходит?

— Не знаю, — отвечает Кейс.

— Ты в ответ заявляешь — да, я тоже обожаю этот продукт! То есть банально врешь! Сначала я думала, только мужчины так поступают. Но нет, женщины тоже врут!

Кейс уже слышала о таком способе рекламы, в Нью-Йорке чего только не встретишь. Однако впервые видит человека, который лично этим занимается.

— Ну да, это называется забросить якорь, — кивает она. — Доброжелательная оценка продукта подвязывается к воспоминанию о симпатичном представителе противоположного пола. А врут они потому, что это одно из инстинктивных правил флирта. Сходство предпочтений увеличивает вероятность сексуального контакта. Вот они и поддакивают.

— Да, но покупают потом джинсы? — восклицает Войтек. — Идут смотреть кино? Нет!

— Ну правильно, — отвечает Кейс. — Продукт они не покупают, зато заставляют информацию циркулировать. Используют ее, чтобы произвести впечатление на случайных знакомых в барах.

— Способ распространения информации? Сомневаюсь, что эффективно.

— Как раз очень эффективно! — настаивает Кейс. — Вирусный механизм. Проникновение в глубь рыночного сегмента. Надо только тщательно выбрать места первичного ввода информации…

— Именно! — кивает Магда. — Меня посылают в крутейшие места. Я каждый вечер ошиваюсь в шикарных клубах, причем все оплачено: вход, выпивка, еда…

Магда делает большой глоток, ставит кружку, вздыхает:

— Но это уже начинает давить на мозги. Допустим, я иду в бар. Просто так, не по работе. И ко мне кто-нибудь подсаживается, начинает говорить. И упоминает какой-нибудь продукт.

— И что?

— Ничего особенного; типа ему что-то нравится. Фильм или там модельер. И все, я замыкаюсь! — Она смотрит на Кейс. — Вы понимаете?

— Да, наверное.

— Как будто внутри что-то девальвировалось: во мне самой, в том, как я воспринимаю людей. Я уже не доверяю самому безобидному трепу… — Магда угрюмо пожимает плечами. — Ну а вы какой рекламой занимаетесь?

— Консультациями по дизайну, — отвечает Кейс. Но это звучит как-то пресно, и она добавляет: — А еще я провожу так называемую стиль-разведку. Производители нанимают меня, чтобы отслеживать новые веяния в моде.