Уильям Гибсон - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

— Поймите, Кейс, — говорит Доротея, — для меня это вопрос карьеры. — Слово «карьера» она произносит, как «религия». — Мне сейчас выгоднее быть на стороне «Синего муравья». И Хьюберт знает об этом.

— Хьюберт, — спрашивает Кейс, — а вам не приходило в голову, что Доротея просто…

— Что? — Он подается вперед, кладет ладони на стол.

— Злобная и лживая сучка?

Бигенд хихикает. Жутковатый звук.

— Ну что же, наш бизнес — реклама, нам не привыкать. И вообще, здесь речь не о честности, а о преданности. А я ни на минуту не сомневаюсь, что Доротея абсолютно предана своей… — он холодно смотрит на Доротею, — своей карьере.

Кейс неохотно признает, что Бигенд, пожалуй, прав.

Он покупает Доротею тем, чего никто другой не может предложить: стремительным взлетом по служебной лестнице «Синего муравья». Да, так оно и есть. Кейс становится интересно послушать, что эта женщина о ней знает.

— Ну ладно, расскажите мне. — Она поворачивается к Доротее, демонстративно игнорируя Буна. — О чем это Хьюберт говорил? Что мне будет интересно узнать?

— Хорошая курточка, — отвечает Доротея. — Новенькая?

В этот момент у Франко едва не появляется товарищ по судьбе, которому тоже чуть не вогнали переносицу в мозг между лобными долями. Однако Доротея сидит вне радиуса прямого удара, и Кейс удерживается от искушения.

Доротея улыбается.

— Три недели назад, — начинает она, — когда я была во Франкфурте, мне позвонили с Кипра. Какой-то русский. Представился, как специалист по налогам. Сначала я подумала, что его интересует контракт с Хайнцем, но потом поняла, что речь идет об особых услугах по линии моей предыдущей работы. — Она смотрит на Кейс и вопросительно поднимает бровь.

— Я знаю о вашей прошлой работе.

— Русский попросил меня поставить одного человека в неловкое положение, чтобы этот человек отказался работать на определенную фирму. Разумеется, речь шла об этой фирме, а человеком были вы. — Доротея складывает руки на коленях. — Заказчик в тот же день вылетел с Кипра, если он действительно был на Кипре. Мы встретились, и он рассказал о вас кое-какие детали. Кое-что я знала и сама, потому что уже не первый год занимаюсь этим бизнесом. Рекламным, я имею в виду. Вообще, он был неплохо осведомлен, знал о моем прошлом. И о планах, которые я строила насчет «Синего муравья».

— Значит, русский?

— Да. Что вам известно о Кипре?

— Почти ничего.

— Это свободная налоговая зона для русских бизнесменов. Там их очень много. В общем, мне сообщили о вас некоторые сведения и заплатили аванс.

— Простите, Доротея, — подает голос Бун. — Не хотел вас прерывать, когда вы говорили об этом раньше, но в какой валюте вам заплатили?

— В американских долларах.

— Спасибо!

Бун снова умолкает.

— Какие сведения? — спрашивает Кейс.

— Когда вы перестали посещать Кэтрин Мак-Нелли? — задает Доротея встречный вопрос.

— В феврале, — автоматически отвечает Кейс, чувствуя, как шевелятся волосы на затылке.

— Мой русский заказчик передал мне записи ваших бесед.

Кэтрин действительно делала записи во время каждой сессии.

— Так я узнала о вашей чувствительности к…

— Не будем вдаваться в детали, — обрывает Кейс.

Мог ли ее терапевт совершить такое предательство? У Кэтрин, правда, были некоторые сомнения насчет прекращения визитов, она считала, что процесс еще не закончен. Но они расстались в мире и согласии. Кэтрин хотела поработать над проблемами, связанными с исчезновением Уина, но для Кейс это было слишком рано, и они договорились подождать.

— Не могу поверить, чтобы Кэтрин… — начинает Кейс.

— Она скорее всего ни при чем, — отвечает Доротея, будто прочитав ее мысли. — Этот человек с Кипра… Вы никогда не имели дела с такими людьми? А я имела. Вероятно, он послал своих людей в Нью-Йорк, чтобы те забрались к ней в офис и сфотографировали записи. Кэтрин ни о чем не догадывалась.

— Прошу заметить, — вставляет Бун, — мы не можем точно датировать это событие. Кейс прекратила лечение в феврале. Значит, записи могли похитить в любое время между февралем и моментом первого контакта заказчика с Доротеей.

Кейс переводит взгляд с Бигенда на Буна, потом обратно на Доротею.

— И как было сформулировано ваше, э-э… — трудно подобрать слово, — ваше задание?

— Поставить вас в неловкое положение, чтобы вы покинули Лондон и впоследствии избегали контакта с «Синим муравьем». И особенно с Хьюбертом. Плюс мне дали программу, которую следовало установить на ваш компьютер. И я должна была следить за всеми вашими перемещениями в Лондоне.

— Они настояли, чтобы Доротея вернула установочный диск, — добавляет Бун. — К сожалению, она так и сделала.

— Значит, Франко залез в квартиру Дэмиена и установил какую-то программу. А что насчет азиатских шлюх?

— Азиатских… кого? — Глаза Доротеи расширяются в изумлении.

— А потом он вам позвонил, да? Отчитался, что все установлено?

— Откуда вы знаете?

— Он звонил с домашнего телефона Дэмиена.

Доротея вполголоса произносит какое-то итальянское ругательство.

Наступает тишина. Все смотрят друг на друга.

— Узнав, что вы летите в Токио, — продолжает Доротея, — они, судя по всему, сильно взволновались. Потребовали, чтобы я за вами проследила. Но у меня были обязанности перед Хайнцем, я не могла это сделать сама. Пришлось послать Франко и Макса.

— Что значит «они»?

— Не знаю. Я контактировала только с русским, но он явно на кого-то работал. Ему непременно хотелось получить информацию, которую вам должен был передать некий человек.

— Откуда они знали, что…

— В этом я еще должен разобраться, — говорит Бун.

— Памела Мэйнуоринг на нас больше не работает, — добавляет Хьюберт.

— Ее было несложно вычислить, — улыбается Доротея.

— А теперь, — говорит Хьюберт, — если вы с Буном нас извините, мне надо познакомить Доротею с нашими дизайнерами.

Они выходят, оставив Кейс и Буна наедине.

Сидя в «Старбаксе» напротив «Синего муравья» и глядя на маятниковую лампу в стиле псевдо-«Мурано», точь-в-точь такую же, как в нью-йоркском «Старбаксе» рядом с ее квартирой, Кейс думает: в таком уютном месте странно чувствовать себя так скверно.

Они с Буном оказались здесь в результате нескольких неловких и практически невербальных решений. Кейс ни минуты не хотела оставаться в «Синем муравье» без крайней необходимости.

Нейтральная обстановка действует успокаивающе. Кейс чувствует, что эмоции постепенно приходят в норму; наверное, сказывается эффект знакомой территории. Но тут подходит Бун, держа в руках стаканчики с кофе.

— А почему «Старбакс» тебя не бесит, — спрашивает он, опуская стаканчики на стол, — если ты так чувствительна к торговым маркам?