Уильям Гибсон - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

Если бы человеческие жизни можно было так же тасовать и обменивать! К сожалению, это запрещено правилами. Каждая жизнь имеет свои границы допустимого, и любые странности, происходящие с человеком, не должны нарушать этих границ. В жизни Кейс всегда было место необычному, однако с недавнего времени в ткани происходящего стали появляться чужеродные вкрапления. Какие-то темные атрибуты, с которыми раньше не приходилось иметь дела. Потайные двери, секретные переходы… Признаки того, что концентрация лжи в окружающем пространстве превысила границу допустимого. За ней никогда еще не следили, не вламывались в ее жилище, не пытались ограбить — даже во время бесчисленных рейдов в неблагополучные районы мировых мегаполисов, куда ее посылали для разведки новых стилистических течений. Что же теперь изменилось? Где она ошиблась, что сделала не так?

А может, дело в том, что весь мир резко поменял направление полета — в тот момент, когда с засохшей розы упал лепесток? Может, все стало по-другому, и старые границы жизни больше недействительны? Может, количество мерзких странностей будет неизбежно возрастать, по мере удаления от поворотной точки у витрины в манхэттенском Сохо?

Остановившись перед магазином «Даффер», Кейс смотрит на куртки с капюшонами. От нехватки серотонина по телу пробегают странные холодные волны; она вздрагивает, вспомнив Роппонджи и жесткие пальцы налетчика, обхватившего ее сзади. Запоздалый страх приходит изнутри, вместе с холодной волной.

— Он получил утку в лицо…

Точнее, не задний, а тот, что стоял спереди, это он получил в лицо голову Кейс, на скорости сколько-то там узлов.

Еда. Ее отсутствие грозит сумасшествием. Кейс целенаправленно идет вперед и скоро замечает небольшую бутербродную, сумевшую пережить глобализацию. Это весьма опрятное заведение, что неудивительно — она уже дошла до улицы святого Мартина. Заказав салат с яйцом на французской булке и чашку кофе, она садится за столик у окна и начинает есть, глядя на улицу.

Она вспоминает, как впервые увидела Ковент-Гарден зимой, после сильного снегопада. Они гуляли с отцом, и маленькая Кейс вцепилась ему в руку, пораженная таинственной лондонской тишиной, которую нарушал лишь скрип мокрого снега под ногами и редкий звук срывающихся с проводов белых трапеций. Уин говорил ей, что Лондон сейчас выглядит, как в старые времена: машины убраны в гаражи, все современные элементы укутаны снегом, и начинают проступать очертания чего-то более древнего. В тот день Кейс поняла, что этот город не состоит из отдельных домов, как города Америки; это живой неделимый лабиринт, организм из кирпича и булыжника, постоянно растущий и развивающийся.

Из багажного изделия раздается звонок мобильного телефона. Надо было его отключить. Кейс отвечает, думая, что это Бун:

— Алле?

— Как самочувствие, Кейс? Уже выспались? — Это Бигенд.

— Да, спасибо.

— Где вы сейчас находитесь?

— На улице святого Мартина.

— Хорошо, совсем рядом. Зайдите в «Синий муравей», нам надо поговорить.

Выработанный с годами бизнес-инстинкт помогает ей сдержать стон.

— Когда?

— Прямо сейчас.

— Сейчас я завтракаю.

— Ну заходите, как позавтракаете. Я высылаю машину.

— Нет, не надо. — Ей нужно время, чтобы разогнаться до рабочей скорости Бигенда. — Я хочу пройтись.

— Поторопитесь, пожалуйста. — Он вешает трубку.

Телефон тотчас же начинает снова звонить.

— Алле?

— Привет, это Капюшончик. Ты сейчас где?

— На улице святого Мартиина.

— В Лондоне, что ли? Слушай, нам надо поговорить. Тут возникла проблема с Джуди.

— Какой Джуди?

— Джуди Цудзуки. Которая Кейко.

— Девушка на фотографии?

— Да, именно она! Во всем своем двухметровом великолепии. Понимаешь, она после работы любит выпить. А Деррил — он озабочен по линии девчонок. Короче, он зовет ее к себе в гости. Джуди приходит, он подливает ей в стакан, показывает, какой у него большой компьютер, и все такое. Это не помогает, и тогда Деррил начинает ей втюхивать, что он крутейший лингвист, сумел изящно развести японского лоха. И зачитывает кое-что из имэйлов Таки. Эта великанша в кожаной мини-юбке, конечно, приходит в бешенство, потому что только законченный похотливый козел может так издеваться над светлым чувством наивного японского паренька, который пишет ей такие возвышенные вещи. Ничего подобного ей еще ни разу в жизни ни один мужчина не говорил…

— Подожди, но ведь Таки думает, что она школьница!

— Я знаю! Но она же выпила, разволновалась. И поэтому Деррил — законченный козел…

— Правильно! И ты точно такой же козел. И я ничем не лучше. Потому что согласилась в этом участвовать.

Две строгие британские старушки, которые только что вошли, испуганно сморят на нее. И сразу же отворачиваются.

— Ладно, давай пока оставим метафизику. Проблема в том, что Джуди пожалела Таки. И рассердилась на Деррила, а значит, и на нас. И теперь сама хочет написать в Японию, хочет послать свои фотографии, чтобы бедняга был счастлив. Она требует, чтоб Деррил ей помог. Иначе она пойдет к знакомому журналисту из «Ежедневных новостей», с которым однажды переспала, и расскажет о хакере-извращенце, обманувшем честного токийского парня, чтобы выудить информацию о каких-то фрагментах в сети.

— Она и об этом знает?

— Это ясно из его имэйлов. Она их прочитала, заставила Деррила отдать ей переводы.

— Ну а от меня ты чего хочешь?

— Помощи. Скажи, как ей помешать.

— Никак. Помешать уже невозможно. Пусть пишет.

— Хм-м… Серьезно?

— Ну конечно! Только попроси, чтобы она вошла в роль, а то будет только хуже. Ведь Таки любит не Джуди, а женщину, которую вы придумали.

— Ну да, наверное… Я, в общем, и сам к такому же выводу пришел. Просто не люблю терять контроль.

— Вы с самого начала ничего не контролировали. Это была иллюзия.

— Неудивительно! Когда имеешь дело с таким козлом, как Деррил… Ну ладно. Удалось что-нибудь узнать насчет буквы «Т»?

— Люди сейчас над этим работают.

— Какие люди?

— Друзья моего друга. Подробностей не знаю.

— Ты вообще в порядке? Какой-то у тебя голос убитый.

— Да нет, просто устала.

— Ну ладно, держись там. До скорого.

Кейс задумчиво смотрит на телефон. Кто такой Капюшончик — помимо того, что он зацикленный фрагментщик и теоретик-забияка? Чем он занимается в мирской жизни? Как выглядит? Откуда в нем страстное желание понять природу фрагментов? До сих пор она как-то не задумывалась об этих вещах. Но сейчас замкнутая вселенная Ф: Ф: Ф выворачивается наизнанку, выплескивается в окружающий мир, и разъяренная барменша Джуди из Техаса — только один из аспектов процесса.

На самом деле Кейс даже рада: по крайней мере еще одному человеку не понравилось, как они обошлись с Таки.