Уильям Гибсон - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

Тут Браун заглушил мотор, и на мужчин обрушилась тишина. Лодка тяжело вздрагивала, качаясь на волнах. Где-то вдали послышался колокольный звон и вроде бы паровозный гудок.

Браун достал из рыбацкой куртки металлическую трубку с какой-то затейливой надписью, отвернул крышку и вытащил сигару. Небрежно бросив футляр через плечо, при помощи маленького блестящего инструмента отрезал ей кончик, сунул сигару в рот и щелкнул поддельным шестидюймовым «Биком» из тех, какими торгуют в корейских закусочных. Потом, после долгой ритуальной затяжки, выпустил изо рта огромное облако синего дыма.

— Вот сукин сын, — произнес он с необъяснимым и безмерным, как показалось изумленному пассажиру, удовольствием. — Ты только взгляни на этого мерзавца, — прибавил мужчина, глядя на плавучий штабель из ящиков, именуемый грузовым судном «Ямайка-стар».

На ящиках были какие-то надписи, но Милгрим не мог ничего разобрать, а кораблик медленно удалялся.

Не желая портить такую особенную минуту, хотя и не понимая, в чем ее смысл, Милгрим тихо сидел и слушал, как маленькие волны плещут у мокрых раздутых боков черного «Зодиака».

— Сукин сын, — вполголоса повторил Браун, попыхивая сигарой.

Проснувшись на магнитной летающей кровати Бигенда, Холлис почувствовала себя женщиной, возложенной на алтарь ацтекской пирамиды. Словно жертва. В самом деле, над ней возвышалось нечто пирамидообразное, похоже, вершина остроконечной башни со стеклянными стенами. Надо признаться, ночь прошла замечательно, и не важно, сколько магнетизма впитало за это время тело постоялицы. Возможно, подобно браслетам, которые заказывают по почте, кровать обладала особым свойством снимать напряжение в суставах. Или же тонкие энергии пирамиды усилили прану спящей.

— Доброе утро! — донесся с нижнего этажа голос Олли Слейта. — Проснулись?

— Сейчас спускаюсь.

Холлис соскользнула с кровати (та легко и странновато качнулась), влезла в джинсы с топом и заморгала при виде внушительной, дорогостоящей пустоты своей спальни-на-башне. Точно в логове крылатого чудовища, понимающего толк в дизайне.

На море не смотреть, предупредила себя журналистка; на горы тоже. Не надо. Бывает слишком много пейзажа. Она отыскала ванную комнату, где ничто не напоминало привычные удобства санузла, сообразила, как работают краны, умылась и почистила зубы. После чего босиком спустилась на встречу — или очную ставку — с Олли.

— Одиль вышла погулять, — сообщил он, сидя за длинным стеклянным столом и разложив перед собой куски черного пластика из открытой коробки «ФедЭкса». — Какой у вас телефон?

— «Моторола».

— Стандартный разъем. — Он выбрал из россыпи нужную деталь и указал на самый большой черный предмет на столе. — Хьюберт вам прислал. Это шифратор.

— Зачем?

— Он подключается к наушникам телефона. В основе — цифровой алгоритм. Он приумножает введенный вами шестнадцатизначный код в шестьдесят тысяч раз; шифровальная модель повторяется только через семнадцать часов. Это устройство уже заряжено и запрограммировано Хьюбертом специально для ваших с ним разговоров.

— Очень мило, — заметила Холлис.

— Можно ваш сотовый?

Она достала трубку из кармана джинсов и протянула молодому человеку.

— Спасибо.

Олли подключил к телефону черный прямоугольник, напомнивший журналистке съемные панели автомагнитол.

— У него свой зарядник, который не подойдет для вашего телефона. — Тут он ребром ладони смахнул остальные черные детали вместе с упаковкой в коробку «ФедЭкса». — Я взял фруктов и кое-какую выпечку. Кофе уже варится.

— Спасибо.

Молодой человек положил на стол связку ключей с голубой и серебряной эмблемой «фольксвагена».

— Это для запасного «фаэтона» внизу. Вы уже водили такую машину?

— Нет.

— Будьте поосторожнее: кажется так похоже на «пассат», что забываешь, корпус-то намного шире. При въезде смотрите на разметку, это напомнит.

— Хорошо.

— Тогда я побежал.

Он поднялся и сунул коробку под мышку. Этим утром Олли пришел в футболке и джинсах, судя по внешнему облику, обработанных инструментом фирмы «Дремел» [431] «Dremel» — фирма-производитель ручного инструмента. Выпускает бормашины и твердосплавные боры, использующиеся в ковочном деле. в течение стольких часов, во сколько раз устройство Бигенда может растягивать полученные коды. Вид у него был усталый — возможно, из-за бороды.

Оставшись одна, Холлис поискала кухню (та обнаружилась по другую сторону просторного помещения и была замаскирована под бар; лишь итальянский тостер и кофеварка выдали правду) и с чашкой в руке вернулась за столик. Тут зазвонил телефон, и на черной поверхности взволнованно замигали цветные огоньки.

— Алло?

— Это Хьюберт. Оливер сообщил, что вы проснулись.

— Проснулась. А мы уже «шифруемся»?

— Да.

— У вас такая же штука?

— Иначе ничего не получится.

— Великовата, в карман не влезет.

— Знаю, — ответил Бигенд, — но меня все больше беспокоит вопрос защиты от лишних ушей и глаз. Хотя, конечно, это понятие относительное.

— Значит, наш разговор тоже могут прослушать?

— Скорее нет, чем… да. Олли обзавелся операционной системой «Linux», так вот она способна контролировать трафик сообщений, передаваемых по тремстам беспроводным сетям одновременно.

— А зачем он это сделал?

Бигенд на минуту задумался.

— Была возможность, вот и сделал, я полагаю.

— Хочу вас о нем спросить.

— Да?

— Олли заходил в ресторан «Стандарта», когда мы беседовали с Одиль и Альберто. Покупал сигареты.

— И?

— Это была проверка? По вашей просьбе?

— Разумеется. Что же еще?

— Просто проверка, — сказала Холлис. — В смысле, я хотела убедиться. Что не ошиблась.

— Надо же было посмотреть, как вы с ними поладите. В то время мы еще колебались.

«Мы, «Синий муравей»…», — мелькнуло в голове журналистки.

— Ладно, сейчас другое важно. Где Бобби?

— Где-то там, — произнес Бигенд. — В ваших краях.

— Я думала, вы за ним следите.

— За белым грузовиком. А он стоит во дворе прокатной фирмы, в канадском городе-сателлите с названием Барнаби. Сегодня рано утром Бобби со всем оборудованием покинул машину возле торгового склада, к северу от границы. Олли всю ночь глаз не смыкал, ездил по GPS координатам к месту последней остановки.

— Ну и?

— Ясное дело, ничего. Очевидно, транспорт успели сменить по дороге. Как у вас с Одиль?

— Она ушла на прогулку. Когда вернется, попробую выяснить, какие у нее могут быть связи с Бобби. Не хотелось начинать разговор в самолете, торопить события.

— Хорошо, — ответил Бигенд. — Если понадоблюсь, перезвоните по этому номеру.