Уильям Гибсон - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

— Вы с ним очень близки?

— А по моим словам похоже на то?

— Прости, — стушевалась Холлис.

— Нет, это ты прости, — смягчилась Сара. — Только какой же он все-таки безалаберный, прямо зла иногда не хватает. Что в пятнадцать лет считал себя пупом земли, что сейчас, без разницы. Очень сложно иметь в родне одаренное чудовище.

— И в чем его дар? — уточнила Холлис.

— Математика. Программирование. Знаете, он и прозвище взял в честь компонента программного обеспечения, разработанного в Национальной лаборатории имени Лоренса в Беркли [434] Радиационная лаборатория — крупный центр исследований в области атомной энергии. . Чомбо.

— И что это самое Чомбо… делает?

— Применяет методы конечных разностей для решения дифференциальных уравнений с частными производными на прямоугольных расчетных сетках с блочной структурой. — Сара на миг состроила рожицу, возможно, даже не сознавая этого.

— А попроще?

— Если б я понимала хоть слово. Но где там, ведь я же работаю в галерее современного искусства. Чомбо — любимая тема Бобби. Послушать его, мой братец один понимает и ценит эту ерунду. Говорит о ней как о собаке, которую научил очень ловкому фокусу — такому, какой другим хозяевам даже на ум не пришел бы. Тапочки приносить. На спину переворачиваться… — Девушка пожала плечами. — Ты вот его тоже ищешь, так ведь?

— Так, — ответила Холлис, опуская сандвич.

— Зачем?

— Я журналистка, пишу о локативном искусстве. А Бобби, кажется, в самой гуще событий. Не успел исчезнуть — видишь, как все взбесились, забегали.

— Ты была в той группе, — объявила Сара. — Я помню… Там еще гитарист из Англии…

— «Кёфью», — подсказала Холлис.

— А теперь что же — пишешь?

— Понемножку. Вообще-то я в Лос-Анджелесе провела всего несколько недель, изучала вопрос. Потом Альберто Корралес свел меня с Бобби. А тот пропал.

— Ну, «пропал» — слишком драматично сказано, — возразила девушка, — особенно если знать моего братца. Отец называл это: «смылся». Как думаешь, Бобби захочет с тобой увидеться?

Холлис подумала.

— Нет. Он расстроился, когда Корралес меня привел к нему в студию в Лос-Анджелесе. По-моему, он будет против новой встречи.

— Ну, твои песни ему всегда нравились, — заметила Сара.

— Альберто мне тоже так говорил, — ответила журналистка. — Просто Бобби не жалует гостей.

— Тогда… — Девушка запнулась, перевела глаза с Холлис на Одиль, потом обратно. — Тогда я скажу, где он.

— А ты знаешь?

— Восточный район, бывшая обивочная фабрика. Когда Бобби в отлучке, там кое-кто живет, и я до сих пор иногда ее вижу: значит, место еще его. Сильно удивлюсь, если он приехал и не окажется там. Это за Кларк-драйв…

— Кларк?

— Я лучше дам адрес, — решила Сара.

Холлис достала ручку.

Старик дочитал выпуск «Нью-Йорк таймс» и аккуратно сложил газету. Троица ехала в открытом джипе. Сквозь тусклую серую краску, нанесенную на багажник при помощи кисти, красными точками проступала ржавчина. Тито впервые видел перед собой Тихий океан. Доставив их сюда с континента, пилот поспешил улететь, но перед этим долго прощался со стариком наедине, и под конец они обменялись крепким рукопожатием.

На глазах у Тито самолетик «Сессна» превратился в маленькую точку на небе и скрылся из вида.

— Помню, как мы проверяли цэрэушную памятку ведения допросов, — промолвил старик. — Ее прислали в неофициальном порядке, хотели знать наше мнение. В первой главе излагались доводы, почему при добывании сведений нельзя применять пытки. Причем этические вопросы вообще не учитывались, речь шла лишь о качестве и полноте получаемого продукта, о нерасточительном отношении к потенциальным возможностям. — С этими словами он снял очки в стальной оправе. — Если ведущий допросы избегает любых проявлений враждебности, вы начинаете утрачивать чувство того, кто вы на самом деле. У жертвы наступает кризис личности, и тогда ей исподволь начинают внушать, кем она теперь может стать.

— А ты кого-нибудь сам допрашивал? — осведомился Гаррет, у ног которого стоял черный чемодан «Пеликан».

— Это дело интимное, — ответил старик. — Чрезвычайно личное. — Он вытянул перед собой ладонь, словно держа ее над невидимым пламенем. — Одна простая зажигалка заставит человека выболтать все, что, по его мнению, вы хотите узнать. — Рука опустилась. — И навсегда отобьет у него любое доверие к вам. К тому же мало что поможет жертве настолько же эффективно укрепиться в сознании собственных целей. — Старик постучал по сложенной газете. — Когда я впервые увидел, что они творят, то сразу понял: методики SERE [435] SERE (англ. survival, evasion, resistance and escape) — военная программа США, обучающая методикам выживания, уклонения, сопротивления и побегам. Была разработана для обучения служащих ВВС во время войны с Кореей. Позднее, во время Вьетнамской войны, программу обучения расширили для служащих сухопутных войск и военно-морского флота. вывернули наизнанку. Фактически мы использовали техники, разработанные корейцами специально для подготовки заключенных к показательным судам, — добавил он и умолк.

Тито слушал, как плещут у берега океанские волны.

Ему сказали, что это — еще Америка.

Укрытый брезентом и ветками джип ожидал троицу возле обветренной бетонной платформы, некогда, по словам Гаррета, принадлежавшей метеостанции. Позади автомобиля стояли механические щетки. Перед посадкой самолета кто-то чисто подмел бетон.

Гаррет предупредил о лодке, которой предстояло приплыть и доставить их к канадскому берегу. Тито прикинул, какого же она будет размера. Ему представлялся паром «Секл Лайн» [436] Фирма «Секл Лайн» катает туристов на пароме к статуе Свободы и к другим нью-йоркским достопримечательностям. , плавучие айсберги… Солнце вовсю пригревало, с океана дул теплый и ласковый бриз. Казалось, мужчины замерли на самом краю мира. Совсем недавно за бортом «Сессны» расстилались пустынные, почти безлюдные просторы. Маленькие американские города сверкали в ночи подобно драгоценным камешкам, рассыпанным по полу в огромном и темном зале. Глядя на них из круглого иллюминатора, Тито воображал спящих людей, которым, возможно, смутно мерещился гул самолетных моторов.

Гаррет подошел к нему, предложил яблоко и грубо сделанный ножик для разрезания — из тех, что еще встречаются на Кубе. Желтая краска на рукояти давно облупилась. Тито раскрыл тускло-черное лезвие с клеймом «ДУК-ДУК» [437] Складной нож типа дук-дук (дак-дак) носит имя меланезийского духа возмездия, узнаваем по характерному изгибу обуха, орнаменту, имеет очень простую конструкцию (без специального фиксатора). — как выяснилось, очень и очень острое, — и разрезал яблоко на четыре части. Потом вытер нож с обеих сторон о штанину джинсов, вернул его Гаррету и протянул спутникам сочные дольки. Мужчины взяли себе по одной.