Уильям Гибсон - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

— Серьезно?

— Не абсолютно точно, — сказал он, продолжая вести ее за собой налево, затем они еще раз свернули налево за угол. — Но выглядит очень похоже.

— Куда мы идем?

— Не далеко. Мы больше не обсуждаем важные вопросы в помещениях Голубого Муравья.

— Что происходит?

— Я должен был смоделировать это явления полностью. Сгенерировать несколько архитектурных визуальных представлений. Это конечно не часовой механизм, но вполне знакомые вещи. Я думаю чтобы пройти такой цикл потребуется добрых лет пять или шесть.

— Милгрим назвал это дворцовым переворотом или своего рода поглощением.

— Как драматично. Некоторые из моих самых ярких сотрудников собрались меня покинуть. Те, кто не получил того, что ожидал от Голубого Муравья. Не так уж много им не додали на самом деле. Некоторые, такие как Слейт пытаются выйти с оптимальными бонусами конечно же. Строят собственный золотой парашют. Пытается на дурничку ограбить меня, если у него получится. Информация потихоньку утекает, поэтому они пытаются смыться заранее, чтобы получить самую высокую цену. Таких парашютистов всегда несколько. — Он снова взял ее за руку и они пересекли узкую улицу сразу после проехавшего Мерседеса. — Слишком много движущихся частей для одного оператора. Слейт, возможно Якоб, ну и еще два или три человека.

— Вас похоже это не беспокоит.

— Я же ожидал этого. Это всегда интересно. Это может встряхнуть всех остальных. Вытащить что-нибудь на поверхность. Если вы хотите узнать как работает этот мир, смотрите внимательно как люди и явления расходятся в разные стороны.

— Что это означает?

— Высокий риск. Большие возможности. Это всегда происходит в самый неподходящий момент, но это действительно возможности. Мы пришли. — Он остановился перед узким фасадом магазина в Сохо, на сурово-минималистской вывеске которого красовались крашеные алюминиевой краской буквы ТАНКИ и ТОЙО. Она посмотрела в окно. Антикварный портной манекен, обряженный в вощеный хлопк, твид, вельвет и кожаные доспехи.

Он придержал дверь для нее.

— Добро пожаловать, — сказал маленький японец в очках с круглыми, оправленными в золото, стеклами. Больше никого в магазине не было.

— Мы переговорим в подсобке, — сказал Бигенд, проводя Холлис мимо него.

— Конечно. Я прослежу чтобы вас не беспокоили.

Холлис улыбнулась мужчине и кивнула. Он поклонился ей. На нем был пиджак из льняного твида с рукавами из вощеного хлопка.

Подсобка Танки и Тойо была опрятнее и не такой обшарпанной, какой обычно бывают подсобки. Здесь не было никаких следов, обычно оставляемых скучающими от безделья сотрудниками. Никакого офисного юмора или карманных головоломок. Стены свежеокрашены серой краской. Дешевые белые стеллажи завалены завернутыми в пластик материями, коробками с обувью и альбомами образцов тканей.

— Милгрим и Слейт были в Южной Каролине, — сказал Бигенд, устраиваясь на стул за маленьким белым столиком из Икея. Угол стола, который смотрел прямо на нее, был со сколом, демонстрируя ей материал, из которого был сделан стол, и который был похож на прессованные мюсли. Она устроилась на стул в пафосном стиле восьмидесятых, бледно-лиловый велюр, луковичная форма, возможно он остался здесь от предыдущего владельца. — Слейт организовал для нас показ прототипа одежды. Нас заинтересовали кулуарные пересуды на эту тему в модной тусовке, хотя, когда мы сфотографировали прототип и сделали его выкройки, мы не поняли в чем его изюминка. Наши лучшие аналитики решили что это не тактический дизайн, а нечто для игрушечных бойцов.

— Для кого?

— Поколение Митти.

— Теперь я совсем ничего не понимаю.

— Это для молодых мужчин, которые одеваются как-то особенно, чтобы почувствовать себя так, будь то они обладают какими-то специальными возможностями или навыками. Это могут быть разновидности косплея, присущие данной местности. Многие юноши представляют себя солдатами. А люди, которые в действительности управляют этим миром, не играют в солдатиков и как правило они не мальчики. Ну если не брать в расчет тех, которые действительно состоят на военной службе. Но большинство из них в той или иной степени дерьма коллекционеры.

— Дерьма коллекционеры?

Бигенд обнажил в улыбке свои зубы. — Наша команда профессионалов, специализирующихся в культурной антропологии опрашивала американских солдат, вернувшихся из Ирака. От них они впервые услышали это выражение. Оно кстати не в полной мере уничижительное. Нам известны профессионалы, которые на самом деле виртуозно умеют пользоваться всеми этими узкоспециализированными штучками. Хотя они то как раз на самом деле в значительно меньшей степени подвержены их очарованию. Но это самое очарование конечно же нас очень интересует.

— И?

— Это такая одержимость идеей обладания не столько хорошими и нужными вещами, сколько особенными и специальными вещами. Этакий фетишизм в отношении снаряжения или экипировки. Когда желание выглядеть как супер полицейский или спецназовец становится болезненно необходимым. Сильное желание обладать тем же самым, быть связанным с тем миром. С его компетенциями, с его самоуверенной эксклюзивностью.

— Звучит как описание модной индустрии.

— В точности. Брюки, но только особенные. Мы бы никогда не смогли спроектировать такой мощный локус потребительского желания. Это как секс из бутылки.

— Это не для меня.

— Потому что вы женщина.

— Они хотят быть солдатами?

— Они не хотят быть солдатами. Они хотят чувствовать себя как будь-то солдатами. Как будь-то скрывающими это от окружающих. Представлять тем не менее что окружающие могут подумать что они сотрудники какого-нибудь спецподразделения. В действительности же, ни один из этих товаров не будет использоваться для чего-либо даже отдаленно напоминающего то, для чего они изначально предназначены. Хотя это в полной мере можно отнести к любому товару армейско-флотской тематики. Мужских фантазий на эту тему невероятное количество. Однако обнаруженный нами уровень потребительской мотивации в этой области внезапно обозначил что все это скорее предметы роскоши с соответствующими ценами. И вот это как раз новость. Я чувствую себя нейрохирургом, который вдруг обнаружил пациента, у которого с рождения нервная система полностью открыта. Настолько это неприкрыто и очевидно. Фантастически.

— И это связано с военными поставками?

— Где-то в глубине, и это совсем не просто. Множество похожих игроков, от которых многое зависит. Но наш гражданский покупатель, наш Уолтер Митти двадцать первого века хочет быть стильным, на современной улице, и в 1965-ом, ему всегда требуются правильные вентиляционные прорези на пиджаке.