Уильям Гибсон - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

— Ребятки? — переспросил Недертон.

— Если капитал противника превысит наш, вы не сможете меня винить.

Недертон решил, что Тлен изначально подводила к тому, чего в итоге добилась. Занятно; он прежде не думал, что она так умело манипулирует Львом. Возможно, идею предложил Оссиан.

— Очень интересно, спасибо, — сказал он. — Надеюсь, вы и дальше будете держать меня в курсе. Рад был помочь.

Оба вытаращились на него.

— Вынужден вас покинуть. У меня встреча за ленчем.

— Где? — спросила Тлен.

— В Бермондси.

Она подняла бровь. Из-за жесткого суконного воротника выглянуло изображение хамелеона и тут же спряталось, словно испугавшись посторонних.

— Уилф, — сказал Лев, — ты нужен нам здесь.

— Мне всегда можно позвонить.

— Ты нам нужен, потому что мы обратились в полицию.

— В Лонпол, — добавила Тлен.

— Исходя из того, что рассказала сестра полтера и что мы знали о ситуации, нам ничего не оставалось, кроме как обратиться к юристам. — Видимо, Лев имел в виду семейных адвокатов, которые, как Недертон догадывался, составляли отдельную отрасль национальной экономики. — Они договорились о встрече. Разумеется, ты должен на ней присутствовать.

— Инспектор уголовной полиции Лоубир рассчитывает тебя увидеть, — сказала Тлен. — Весьма почтенная дама. Не стоит обманывать ее ожидания.

— Если Анафема — твое второе имя, то Тлен, выходит, первое? — спросил Недертон.

— Первое Мария, — ответила она. — Тлен моя фамилия. Раньше на конце было два «н», но матушка одно ампутировала.

В щелку между занавесками Флинн видела, как Бертон обогнул угол дома. Он быстро шагал в ярком утреннем свете, помахивая томагавком, который держал за головку, как прогулочную трость. Это значило, что на лезвия надеты кайдексовские мини-чехлы его собственной работы. Бертон с друзьями увлекались изготовлением ножен, чехлов и кобур из термопластика, как другие — петчворком или макраме. Леон шутил, что им пора выдать бойскаутские нашивки «За успехи в ручном труде».

У ворот стоял огромный, древнего вида «Урал», ярко-красный, с коляской того же цвета. И водитель, и пассажир были в круглых черных шлемах. В пассажире по куртке сразу угадывался Леон.

Она снова продрыхла полдня. Снов не помнила. Судя по теням, сейчас было часа четыре. Когда Бертон подошел к мотоциклу, Леон снял шлем, но из коляски не вылез. Достал что-то из кармана, протянул Бертону. Тот глянул, сунул в карман.

Флинн отошла от окна, накинула халат и собрала вещи, чтобы надеть после душа.

Однако прежде надо было сказать Бертону про Коннера. Она, в халате и пантолетах, спустилась по лестнице, неся под мышкой завернутую в полотенце одежду.

Бертон стоял на крыльце. Кайдексовские чехлы были ортопедического телесного цвета — ребята всегда брали такой, считая черный слишком пафосным. Может, если кто увидит розовые ножны или кобуру под рубашкой, решит, что ты носишь корсет после операции.

— Давно Коннера видел?

— Звякнул ему вчера.

— Зачем?

— Спросил, не хочет ли он нам помочь.

— Я видела его вчера ночью. На парковке у «Джиммис». Он мне очень не понравился. Шло к тому, что он уделает двух футболистов. При всем народе.

— Надо кому-то за ним приглядывать. Чувак нарывается. От скуки совсем крышу снесло.

— Что у него там на трайке сзади?

— Скорее всего, просто мелкашка двадцать второго калибра.

— Неужели никто не попытается ему помочь? Он же себя гробит.

— Еще не так гробит, как мог бы. И я пытаюсь помочь. В. А. ничего делать не будет.

— Мне было страшно.

— Он тебя пальцем не тронет.

— За него страшно. Чего Леон приезжал?

— Вот.

Бертон достал из заднего кармана новенький лотерейный билет и протянул Флинн.

С размытой голограммы смотрел Леон, рядом был отпечатан скан его сетчатки.

— Они скоро и геном будут сюда записывать, — сказала Флинн. Она давно не видела лотереек — мать приучила их обоих не играть в то, что называла «налог на глупость». — Думаешь, он правда выиграет десять миллионов?

— Там меньше, но если выиграет, то нам лафа.

— Тебя не было вчера, когда я закончила говорить с «Милагрос Сольветрой».

— Карлосу надо было помочь с дронами. С кем говорила?

— Не с теми, с кем ты. Какой-то Недертон. Сказал, из отдела по работе с персоналом.

— И?..

— Спросил, что было во время смены. Я рассказала то же, что тебе.

— И?..

— Пообещал быть на связи. Бертон?

— Да?

— Если это игра, почему тебя хотят убить за то, что ты видел в игре?

— Разработка игр стоит туеву хучу денег, вот бета-версию и секретят со страшной силой.

— Ничего там не было особенного, — сказала Флинн. — Во многих играх мочат такими уродскими способами.

Впрочем, она сама не очень-то верила своим словам.

— Мы не знаем, что для них особенное в том, что ты видела.

— Ладно. — Она протянула ему билет. — Я в душ.

Она прошла через кухню во двор, закрыла дверь кабинки и уже сняла халат, когда на руке зазвонил телефон.

— Алло, — сказала Флинн.

— Это Мейкон. Как жизнь?

— Норм. А у тебя?

— Шайлен говорит, ты меня искала. Надеюсь, не клиентскую жалобу хочешь вчинить?

Голос у него был ничуть не встревоженный.

— Скорее, мне нужна техподдержка, но это терпит до встречи.

— Я как раз в закусочной, веду прием. У нас тут меговские свиные наггетсы. Фирменные. Много.

— Без посторонних.

— Не вопрос.

— Я подъеду на велике. Не уходи.

— Заметано.

Флинн вымылась, надела вчерашние джинсы и просторную серую футболку. Оставила полотенце, халат и пантолеты на полке снаружи душа и пошла к велосипеду.

Бертоновых ребят видно не было, но Флинн не сомневалась, что они здесь и что дроны по-прежнему над участком. Все это казалось нереальным. И билет с голограммой и сетчаткой Леона тоже. Может быть, не один Коннер двинулся умом.

Она отстегнула велик, села, убедилась, что Леон не полностью разрядил аккумулятор, и покатила, вдыхая теплый запах придорожных сосен.

Примерно на трети пути навстречу с ревом пронесся «тарантул» — так быстро, что Флинн не разглядела Коннера.

Запах жареной курицы еще долго преследовал ее, но потом все-таки рассеялся. Через сорок пять минут Флинн уже пристегивала велик рядом с «Мегамартом».

У Мейкона имелся в закусочной собственный столик, в самом дальнем от кассы углу. Он лечил магазинное оборудование, выправлял то, что штаб-квартира сетки в Дели выправить не могла. Когда ломались аэростаты видеонаблюдения за ворами или система отслеживания запасов, Мейкон чинил их на месте. Зарплату ему не платили, но по договоренности он использовал угловой столик в качестве офиса, а также имел открытый кредит на еду и напитки.