Фрэнсис Вилсон - Избранные произведения в одном томе

Здесь, на уровне земли, настоящее солнце не светит никогда.

Внутри, в баре, было обычное столпотворение. Несмолкаемый гул голосов; испарения и перегар. И, как всегда, в ближнем углу, на видеостене, бубнит Информпоток. Издали я разглядел смазливое личико дикторши седьмого канала. Она вела выпуск последних новостей из Центральной базы данных. Из-за загородки в самом темном углу послышался чей-то вой — там играли в «Патруль Проциона». Игрок — никогда его раньше не видел — вывалился из-за загородки, держась за плечо, и покатился по полу. Куртка у него на плече была прожжена. Вскоре ему удалось затушить огонь; он встал, встряхнулся и вернулся за загородку. Посетители приплачивают Элмеро, чтобы поиграть у него в «Патруль Проциона», с тех пор, как он частично отключил глушители вражеских лазеров. Когда враги стреляют в ответ, они действительно стреляют. И в игре можно получить серьезную травму. Вот почему подправленные автоматы вне закона.

Элмеро специализируется на всем нелегальном.

Док махнул мне из-за своего столика. Минн тоже углядела меня из-за барной стойки. Она взяла пузырек с «дьюаровой зеленкой» — моим обычным заказом — и вопросительно подняла брови. Я жестом показал, что не буду. Сейчас не то настроение, чтобы нюхать или затягиваться. Мне необходимо было пообщаться с боссом. Я показал в направлении задней комнаты, и она кивнула.

— Занят, Элм? — спросил я, чуть-чуть приоткрывая раздвижную дверцу и просовывая внутрь голову.

— Зиг! Входи!

Так я и сделал и дверь за собой прикрыл.

— Зиг, ты выглядишь еще хуже, чем всегда.

Он никогда не упускает случая поиздеваться над моим землистым цветом лица.

— Спасибо, Элм. Не всем же быть такими здоровяками-хитрованами, как ты.

Ростом Элмеро вымахал под два метра; однако при всей высоте он жутко тощий. И ноги вечно заплетаются одна за другую. Он нажал кнопку и привел свою раздвижную лежанку в сидячее положение. Я давно завидовал его креслу. Наверное, у него самое удобное кресло во всем освоенном космосе. В один прекрасный день, если я разбогатею…

— Чем я могу тебе помочь?

— Мне нужно кое-что обменять. — Я щелчком швырнул ему монету.

Он подкатился в кресле к угловой полке и бросил монету в чашу настольного анализатора, который взвесил монету, оценил по отношению к сегодняшнему курсу золота и выдал цифру, видную только Элму. Элм любит золото. Он проворачивает массу незаконных делишек и предпочитает не связываться с официальными обменными пунктами. Вот почему золото для него — универсальное средство обмена.

— Даю тебе за нее тысячу шестьсот.

Монета стоила все две тысячи, и мы оба это знали, но Элмеро обожал торговаться.

— Я рассчитывал получить тысячу шестьсот — тысячу семьсот чистоганом, после вычета налогов.

Он улыбнулся. Говорил я ему — такие ухмылочки ему не к лицу.

— Может, сойдемся на полутора тысячах? — предложил он.

— Заметано, — сказал я. Именно столько я и рассчитывал получить от него.

Он подошел к панели расчетов и ввел все нужные данные. Номер моего удостоверения он помнил наизусть.

— Готово, Зиг, — сказал он наконец. — Я только что заплатил тебе восемнадцать сотен за неделю работы. Какую дату проставить?

Я пожал плечами:

— Все равно.

Он снова застучал пальцами по клавишам. Мы подождали пару секунд, потом я подошел к его кредитному терминалу и приложил большой палец к окошку. Нажав на кнопку, я выяснил, что на моем счете 1522 кредитки — после автоматического вычета налогов. По крайней мере, больше я не буду получать красных огней и могу перестать извиняться и врать, что мой транспондер требует замены. Постоянное вранье надоедает и как-то… смущает.

— Вот что, Элм… Сегодня я видел фальшивую грин-карту.

— Как так? — Казалось, мои слова его ничуть не взволновали.

— В общем, карта на самом деле не принадлежит ее владельцу.

— Если генотип владельца не соответствует тому, что введен в карточку, и если эти данные не сочетаются с данными Центральной базы данных, документ гроша ломаного не стоит. С такой фальшивкой будет ходить только последний псих.

Он явно меня не понял.

— Я как раз и толкую о Центральной базе данных — изменения были внесены туда.

Элм пожал плечами:

— Такое тоже случается. Не обычным способом, конечно, но, если знать нужных людей и хорошо заплатить, можно изменить что угодно. Удаляют записи о преступлениях, меняют кредитную историю. Не ври, будто впервые слышишь о подобных проделках.

— Не впервые. А ты когда-нибудь слыхал о том, чтобы клона перевели в категорию настоящих?

Наконец-то Элм проявил хоть какой-то интерес к моим словам: брови его едва заметно поползли вверх.

— Трудновато… Те, кто в состоянии произвести замену, могут отказать, невзирая на цену. — Он снова нехорошо ухмыльнулся. — Так сказать, по принципиальным соображениям.

— Но могут и не отказать?

— Могут… если у тебя найдется образец ткани для идентификации генотипа, а еще если тебе встретится хороший посредник — прожженный и изобретательный мошенник, которому сам черт не брат.

— Вроде тебя?

Элм с самодовольной улыбкой откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы домиком. Элмеро нравится воображать, будто он — король преступного мира.

— То, что ты сказал, не находится за пределом моих способностей.

Я задал главный вопрос:

— Тебе доводилось проворачивать нечто подобное?

— Нет. — Он медленно качнул головой. — Но если бы мне представилась возможность, я бы не отказался.

Невероятно!

— И ты бы помог тупой ходячей опухоли сойти за настоящую?

— Бизнес есть бизнес. И потом, клон — такая же «опухоль», как и однояйцовый близнец. Что касается тупой… Знаешь, если бы все твое образование сводилось к уходу за собой да овладению техникой секса — собственно говоря, больше ничему их не учат, — ты был бы еще большим занудой, чем сейчас.

— Спасибо, Элмеро, — рассмеялся я и встал. — Вот не знал, что ты заделался клонолюбом!

— Всегда пожалуйста, Зигмундо. Только не оскорбляй старших!

При помощи голографии жилой комплекс был оформлен под индейскую глинобитную деревню. Не забыли про самих индейцев, про сигнальные костры, приставные лестницы и прочее. Отличная работа. Сразу и не поймешь, что все ненастоящее.

Не знаю, почему жилой комплекс, в котором находится квартира Бодайна, называется Центральным Парком. Никакого парка там нет и в помине. Кроме мха, во всем нашем мегаполисе на уровне земли никакой зелени не осталось — разве что в садиках на крышах. Может быть, когда-то давно, в древности, здесь действительно был парк. Но какая теперь разница?

И почему в голову лезет такая ерунда?

Как мы и договорились, клон Джин Харлоу ждала меня на Пятой, у входа на уровне первого этажа. Я лавировал между лужами по обомшелой улице и вдруг увидел ее. Она сидела на корточках рядом с маленьким мальчиком — на вид ему было не больше двух-трех лет. Она держала малыша за руку и что-то ему втолковывала. Лицо у нее было очень оживленное; должно быть, малыш решил, что она смешная, потому что он хохотал так, словно она была самим великим комиком Джоуи Хосе.