Фрэнсис Вилсон - Избранные произведения в одном томе

— Прошу прощения за свой внешний вид, — извинился он, глядя на торчащие в своем теле окровавленные стрелы и сунув «айбизан» под мышку, — просто столкнулся с некоторым сопротивлением.

Петрикал судорожно тяжело сглотнул.

— Вы действительно Целитель! — пробормотал он.

— Хотите сказать, у вас были сомнения? — с кривой улыбкой уточнил Дейлт, ступив на платформу.

Петрикал рывком поднял ее над молчавшей толпой.

— Честно признаться, да. Я всегда думал, что существует цепочка «целителей», однако, по-моему, вы настоящий.

— Возможно. Куда направляемся?

— Ну, я собирался доставить вас на заседание Совета, там жаждут лично вас выслушать. — Он покосился на стрелы. — Но с этим можно обождать. Поедем в лазарет.

Дейлт положил руку ему на плечо:

— Давайте в Совет. Я вполне хорошо себя чувствую. В конце концов, — повторил он афоризм многовековой давности, — что это за Целитель, который не может себя исцелить?

Петрикал ошеломленно затряс головой и свернул к залу заседаний Верховного Совета.

Там практически в точности повторились события, происходившие в переулке. Делегатам и представителям было объявлено об успешном завершении миссии Целителя, который вскоре прибудет и лично к ним обратится. Многие из присутствовавших в палате мужчин и женшин, приверженцев культа Целителя, запели перед его появлением ликующий гимн. Подобно толпе в переулке, зал, завидев его на высокой трибуне, громко завопил в один голос и мигом умолк, осознав, что он смертельно ранен. Дейлт махнул рукой, ободрительно улыбнулся, и его приветствовал совсем уже оглушительный рев.

С ужасом поглядывая на пронзенное стрелами тело, старичок, временно исполнявший обязанности председателя Совета, пытался призвать собрание к порядку, но никто не обращал на него никакого внимания. Делегаты и представители, стоя в проходах, кричали, махали руками, обнимали друг друга. Дейлт заметил Иосифа Ленду, спокойно стоявшего среди делегации Клатча. Взгляды их встретились, Дейлт кивнул, поздравляя его. Тот в ответ тоже кивнул с улыбкой.

Выждав несколько шумных сумбурных минут, Стивен почувствовал нараставшее нетерпение. Переключив «айбизан» на одиночные выстрелы, протянул его исполняющему обязанности председателя:

— Воспользуйтесь вот этим вместо молотка.

Старик с понимающей усмешкой взял оружие, прицелился в высокий потолок, быстро выпустил четыре заряда подряд. Акустический материал с легкостью погасил ударную силу зарядов, а с сопутствующим шумом не справился. Толпа сразу стихла.

— Теперь, когда я добился вашего внимания, — сурово объявил исполняющий обязанности председателя, — прошу всех занять свои места.

Члены Совета с добродушным смехом исполнили приказание.

— Никогда в жизни не видел таких энергичных, живых и взволнованных представителей! — прошептал раскрасневшийся от возбуждения Петрикал.

Дейлт кивнул и мысленно признался Парду:

— Я и сам сильно взволнован.

— Давно пора, — прозвучал язвительный ответ. — Ты уже пару столетий не проявляешь особого оживления.

— Есть предложение, — начал временно исполняющий обязанности председателя, — провозгласить Целителя верховным главой Федерации. Мне хотелось бы…

Его голос, предельно усиленный микрофоном, утонул в сумбурных восторженных криках.

Старик, пожимая плечами, покинул трибуну, предоставив демонстрации идти своим ходом. Вскоре разрозненный хор в один голос запел:

— Целитель!.. Целитель!.. Целитель!..

В сознании демоном-искусителем зудел голос Парда:

— Они у тебя в руках. Бери на себя руководство и направляй отныне ход истории человечества.

— Вроде Кали?

— Ты не окажешь дурного влияния. Посмотри на них! На тарков, лентинианцев, людей! Подумай, какое великое дело для них можно сделать!

Стивен задумчиво смотрел на толпу, упиваясь опьяняющим гимном:

— Целитель!.. Целитель!.. Целитель!..

И вдруг вспомнил Толиву.

— Мой ответ тебе известен.

— Даже искушения не испытываешь?

— Ни малейшего. Не помню, когда я в последний раз чувствовал себя настолько полным жизни. Мне здесь еще многое хочется сделать, достичь многих целей, но только не власти.

Молчание Парда звучало одобрительно.

— Что им скажешь? — спросил он наконец.

— Точно не знаю. Что-нибудь насчет верности Уставу Ла Нага. Скажу, что Федерация должна быть средоточием, но ни в коем случае не источником целей… Пожелаю им мира, свободы, любви, дружбы, счастья, процветания, прочих разнообразных политических благ. А самое главное, твердо скажу — «нет, спасибо».

— Ты уверен? — допытывался Пард. — Не хочешь, чтоб тебя провозгласили вождем всей человеческой расы и нескольких других в придачу?

— У меня есть дела поинтереснее.

Колко устроился у костра, глядя на фургон, стоявший в темноте поодаль. Его табор теспельских цыган вернулся нынче вечером рано, готовясь к завтрашнему отбытию на Лантус. Он был уязвлен и сердит — но не сильно. Талана нашла себе нового менталиста, поэтому больше в нем не нуждается.

Было искушение зайти в фургон и разобраться с обоими, но он решил не делать этого по многим соображениям. Во-первых, они с Таланой эмоционально не связаны. Страдает его гордость — не сердце. Во-вторых, скандал вокруг любовного треугольника только распугает мирную маленькую компанию, что совсем нежелательно. Наконец, пришлось бы столкнуться с новым менталистом, что ему не особенно нравится.

У нового члена табора впечатляющая фигура, золоченая кожа, серебристые волосы — сплав драгоценных металлов. И немалый талант. Колко знал, как работают менталисты, но даже не догадывался, каким образом этот выкидывает свои фокусы.

Парень симпатичный, но скрытный. Разумеется, не распространяется о своем прошлом, хотя в этом нисколько не отличается от всех прочих теспельских цыган. Вместе со всеми хохочет у костра, может выпить жуткое количество вина, не моргнув даже глазом. Держится всегда на шаг в стороне. Есть у него еще странная привычка то и дело бормотать что-то вслух. Впрочем, об этом никто его не расспрашивает… Он как бы намекает, что не рекомендуется совать нос в его личные дела и обычаи.

Ну и пусть берет себе Талану. К табору по дороге прибьются другие танцовщицы, может быть, покрасивей Таланы и лучше в постели. Хотя для этого им придется постараться.

Пусть живут. Жить нынче очень даже неплохо. Хорошее вино, хорошая компания, хорошая погода, хорошие толпы праздных людей в городах.

Колко схватил искривленную артритом ветку, расшевелил угли, провожая взглядом плавно взлетевшие искры, смешавшиеся с мерцавшими над головой звездами.