Джек Чалкер - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

Корабль, набирая скорость, несся по дуге, изгибавшейся в сторону Земли, и должен был выдерживать этот курс, пока не минует станцию транспортного контроля Внешнего пояса. Затем, уже вне досягаемости транспортного контроля, ему предстояло плавно развернуться и снова сквозь пояс астероидов направиться к гиганту Юпитеру, к молчаливому кладбищу древних кораблей.

— Да успокойтесь вы, шеф, — утешающим тоном говорил Арнольд Нейджи, начальник Службы безопасности Мельхиора. — При столь большой концентрации лучших умов такое рано или поздно просто обязано было случиться. Посмотрите сами, сколько столетий понадобилось кому-то, чтобы придумать еще один путь, да и то с помощью пятой колонны. Зато теперь этого не повторится. Да я бы сам устраивал такие штуки раз в сотню лет для профилактики. — Он немного помолчал. — Разумеется, наша Система в полном порядке. У тех двух предателей были полномочия и удостоверения Президиума. Причем настоящие. За этим стоит один из Директоров. А кто же мог предположить, что придется защищаться и от тех, кто сверху? Конечно, остается вопрос, какого черта он, или она, вообще затеял все это, но так или иначе, проблем с безопасностью как таковых я не вижу.

Доктор Айзек Клейбен сидел за столом, горестно опустив голову на сложенные руки.

— Нет, Арни, ты ничего не понимаешь. Мы выпустили на свободу кошмар, ужасную угрозу для всего человечества. Ее невозможно остановить, и мы не можем даже сообщить об этом.

— Что? Вы имеете в виду этого америнда с его кольцами? Пустяки, босс. Официально он давно уже мертв, и все, что он знал, похоронено вместе с ним где-то в земных болотах. Слепая девчонка тоже официально мертва. Конечно, придется доложить об этих предателях из Службы безопасности, но тут нам помогут Валы. И потом, скорее всего до этого не дойдет. Куда им податься? Когда у них кончатся продукты и вода, они где-то вынырнут, и мы тут же разнесем их в клочки.

Клейбен поднял голову и гневно уставился на офицера безопасности:

— Мне наплевать на остальных, но пока вы не уничтожите корабль, на борту которого находится Рива Колль, мы все будем сидеть на бочке с порохом.

Нейджи смутился:

— Колль? Какого черта мы должны о ней беспокоиться?

— Десять лет назад мы начали серию экспериментов с целью понять, можно ли действительно победить Систему. Всю Систему. Контрольные пункты Главной Системы основаны на распознавании рисунков сетчатки, отпечатков пальцев и ментообразов. Справиться с первыми двумя легко, но только один раз, а мы хотели добиться того, чтобы это можно было проделывать неоднократно. Ментообразы нам долго не давались, но в конце концов мы нашли подходящее решение и создали нечто, способное пройти через стандартную систему безопасности так, словно ее и нет. И вы поздороваетесь с ним, увидев… хотя бы собственную мать, а оно убьет вас в мгновение ока. Мы разработали такое создание. Мы сделали его, и у нас на руках оказался классический кошмар всей науки. Франкенштейн. Чудовище, которое убивает, чтобы жить, и его ничем нельзя обнаружить. Его оригинал, разумеется, был сумасшедшим, но тогда нас это не беспокоило.

— О чем вы говорите, босс?

— Мы убедили свое создание, что можем его уничтожить, и разработали способ стабилизировать его состояние и управлять им. Здесь, в лабораторных условиях, это было возможно, вот почему мы оставили его в живых, но оно нуждалось в доработке, и теперь оно с ними, черт его побери! Там, снаружи, на Земле, на Марсе, где угодно, без нашей обработки оно будет неудержимо. Оно злонамеренно и смертельно опасно. Возможно, в конечном счете оно убьет их всех. А потом вернется за нами, за мной и за всяким другим, у кого есть власть. Его не остановить, и возможно, мы же сами и будем приветствовать его у главного входа!

— Как? Вы хотите сказать…

— Именно. Сейчас оно там в виде безупречной имитации покойной Ривы Колль.

Покончив с консервами, капитан Карло Сабатини тяжело вздохнул и направился в центральную рубку проверить показания приборов. Все шло нормально; корабль направлялся в космопорт Бразильского Центра по обычной траектории, и до прибытия оставалось сорок семь дней. Конечно, на этот раз приземляться он не станет. После нелегального капремонта во время последней посадки в Китае лучше некоторое время избегать приземлений. Это путешествие запомнится ему надолго: первый прокол за двенадцать с небольшим лет беспорочной службы.

Внезапно в наушниках прогудел зуммер; он надевал их, как только просыпался, они обеспечивали ему прямую связь с компьютерным пилотом. Надо сказать, что в одиночном полете наушники составляли всю его одежду.

— Слушаю, — сказал он. — В чем дело?

— Незакрепленный предмет в кормовом грузовом трюме с нуль-гравитацией, — раздался лишенный выражения, но приятный тенор пилота. — Возможно, при разгоне сорвался контейнерный модуль. Ничего серьезного, но будет лучше, если вы проверите, как только у вас найдется время.

Сабатини снова вздохнул.

— Сейчас или потом — какая разница. — Незакрепленный контейнер, полный или пустой, не мог причинить особых повреждений в условиях нулевой гравитации, но при коррекции курса или маневре расхождения во время метеорной атаки представлял серьезную опасность. Лучше позаботиться о нем сейчас и не беспокоиться после.

Из пассажирского салона он прошел в длинный и узкий коридор, потом через передний грузовой трюм и воздушный шлюз, сейчас не загерметизированный, вошел в следующий грузовой отсек. Кормовой трюм был самым большим на корабле, но в нем не было, да и не требовалось, искусственной тяжести. Так было безопаснее. Искусственная гравитация устанавливалась благодаря вращению центрального отсека, и поэтому кормовой трюм казался вращающимся в противоположную сторону. Но Сабатини это не беспокоило. Он повис на паутине лямок, растянутой напротив люка, и осмотрелся.

— Ничего не вижу, — сообщил он пилоту. — По-моему, все надежно закреплено. Минутное молчание.

— Датчики утверждают обратное, — наконец ответил пилот. — Вы уверены?

Сабатини спустился с уровня на уровень, проверяя все крепления, и минут через пятнадцать был более чем уверен.

— Вероятно, нарушение в цепи, — передал он пилоту. — Здесь все в порядке.

— Я немедленно запущу процедуру проверки кормовых датчиков, — отозвался пилот.

— Да уж, запусти и разберись, — буркнул Сабатини и, подплыв к паутине возле воздушного шлюза, подтянулся и перепрыгнул в, него. Легкое головокружение и чувство нарастающей тяжести были ему привычны, но от этого не сделалось приятнее.

Скорее раздосадованный, чем усталый, он вернулся в пассажирский салон. И тут, направившись к туалету, вдруг почувствовал, что он не один. Он остановился, обернулся и оказался лицом к лицу с восемью людьми в скафандрах, внимательно рассматривающими его. У одного из них был пистолет, направленный прямо на Сабатини. Ярко-оранжевые скафандры казались здесь как-то не к месту. Шлемы были откинуты, и он видел лица незваных гостей. Четверо североамериканцев, три китаянки, чернокожая женщина и пожилая, крепкая на вид европейка. У всех, кроме одного из североамериканцев и чернокожей, были на щеках серебряные метки Мельхиора, а у одной из китаянок они отливали алым металлическим блеском.